Драконы подземелий - Уэйс Маргарет - Страница 10

– Это не она не так поняла, а ты не так сказал, – не унимался сварливый гном. – Знаешь, Танис, Лорана уже не девчушка, по уши влюбленная в товарища детских игр. Она давно выросла и превратилась в женщину с пламенным и ранимым сердцем. Странно, если ты этого не заметил.

– Заметил, – вздохнул Полуэльф печально. – И потому считаю, что был прав, прекратив наши отношения. Это для ее же блага.

– Если ты действительно так считаешь, тогда отпусти ее.

– Я ее и не держу, – горячо возразил Танис.

Пожалуй, произнес он это слишком громко. Со всех сторон на них начали с любопытством коситься. Синие глаза Гилтанаса, брата Лораны, гневно сверкнули. Хедерик, естественно, рассердился и умолк, услышав голос Таниса.

– Ты хотел сообщить нечто важное, Танис? – громко спросил он.

– Попался! – добродушно усмехнулся Карамон.

Чувствуя себя провинившимся школьником, которого поставили перед классом, Танис поспешно пробормотал какие-то извинения и ретировался в тень. Участники собрания понимающе заулыбались, возвращая свое внимание Хедерику. Только Гилтанас проводил полукровку укоризненным взглядом.

Когда-то, много лет назад, Гилтанас и Танис были хорошими друзьями. Затем Полуэльф совершил ошибку, влюбившись в Лорану, и это послужило поводом к размолвке, а потом вовсе положило конец их дружбе. Ситуация еще более усложнилась и запуталась, когда Танис заподозрил и даже обвинил Гилтанаса в предательстве. Вскоре Полуэльф получил возможность увериться в ошибочности своего предположения, принес извинения, но само подозрение в подобном преступлении было для Гилтанаса оскорбительным. А Танису осталось только с досадой признать за собой несомненный талант портить собственную жизнь своими же руками.

Но вот к нему подошел Стурм Светлый Меч, и Полуэльф улыбнулся.

– Неужели и ты внимаешь словам сего ничтожного глупца? – удивился Стурм. – Ведь этот человек всерьез говорит о строительстве домов в долине! Невероятно, однако он уже наметил, где разместится зал собраний! Верно, позабыл, как совсем недавно мы бежали от вражеских полчищ, спасая свои жизни.

– Чем дольше слушаю, тем тоскливее мне становится, – отозвался Танис, скрестив руки на груди.

А тем временем многие из собравшихся улыбались и одобрительно кивали. Обрисованная Хедериком перспектива провести зиму в этом тихом, гостеприимном месте пришлась людям по душе. Полуэльф почувствовал угрызения совести. Танис и сам еще так недавно склонялся к этой мысли. Может быть, на него повлиял вчерашний разговор с Рейстлином или утренняя беседа с Речным Ветром, однако теперь его обуревало растущее беспокойство. Долина не казалась больше мирным и живописным уголком. Полуэльф чувствовал себя здесь словно в ловушке. Вспомнив о Рейстлине, он взглядом поискал волшебника, чтобы увидеть его реакцию. Может, превратит Хедерика в белую мышь?… И одной проблемой станет меньше.

Алый маг сидел, сгорбившись, на одеяле, которое его брат расстелил прямо на земле. В руках колдун покачивал свой магический посох. Взгляд Рейстлина, задумчивый и пристальный, казалось, устремлен куда-то в глубины собственной души. Создавалось впечатление, будто он вовсе не слушает оратора.

А Хедерик как раз закончил выступление весьма трогательным в своей наивности заявлением. Теократ объявил, что с наступлением весны беглецы продолжат путь в Тарсис – город на берегу моря, где они все вместе сядут на корабль. И судно увезет их подальше от этой разоренной войной земли.

– Мы поплывем туда, где люди смогут жить в мире, – заключил он, сделав ударение на слове «люди». – В землю, свободную от созданий, учинивших все эти беды и раздоры.

– Каких таких созданий он имеет в виду? – полюбопытствовал Тас.

– Эльфов, – ответил Танис, почесывая бороду.

– Гномов, – буркнул Флинт.

– И кендеров, – добавил Карамон, по-дружески дернув Тассельхофа за хвост, отчего тот громко взвизгнул.

Хедерик посмотрел в их сторону и укоризненно поджал губы, затем обвел взглядом слушателей, словно говоря: «Вы-то понимаете, что я хотел сказать?» После чего Высокий Теократ счел возможным, наконец, удалиться под гром аплодисментов.

– Как коротка память сего жреца! – заметил рыцарь. Он погладил пышные усы, которые являли собой отличительный знак Соламнийского Рыцарства, бывшие наряду с мечом и доспехами – скромным наследством, оставленным ему отцом, – предметом особой гордости Стурма. – Эльфам и гному обязан он своей никчемной жизнью.

– И кендеру! – возмущенно пискнул Тас, поправляя пострадавшую прическу.

– Может, Элистан напомнит ему об этом, – пробормотал Танис, глядя, как жрец Паладайна выступил вперед.

– Добрые боги сдерживают Тьму, так же как сдерживают они снегопады, которые вскоре накроют эту долину, подобно одеялу, – начал свою речь Элистан. – Но наступление зимы столь же неотвратимо, как и приближение сил зла.

Однако Хедерик тут же перебил его.

– Если, как ты утверждаешь, Преподобный, твой бог Паладайн и прочие боги Света защищали нас в прошлом, не можем ли мы и впредь полагаться на их покровительство? – нарочито громко спросил Высокий Теократ.

– Боги помогли нам, это правда, и будут поддерживать нас и в дальнейшем. Однако мы не должны бездействовать, – невозмутимо ответствовал Элистан. – Мы не грудные младенцы, которые нуждаются в беспрестанной родительской опеке. Мы взрослые люди и обладаем свободой воли, дарованной нам богами. И способны делать выбор…

– Потому и решили остаться здесь, в долине, – закончил за него, к всеобщей радости, Хедерик.

Последовали взрыв смеха и аплодисменты. Флинт толкнул Полуэльфа локтем.

– Глянь-ка, – проговорил он, указывая рукой.

Кочевники покидали собрание. Они решительно развернулись спиной к выступавшим и выходили из рощи. Речной Ветер с Золотой Луной задержались, но казалось, вот-вот последуют за остальными. Угрюмый варвар сказал что-то жене, однако та медлила, точно разыскивая кого-то в толпе, пока не увидела Таниса.

Жрица Мишакаль посмотрела на него долгим, пристальным взглядом. Полуэльф прочел в ее глазах сожаление. Затем Золотая Луна тоже развернулась, задержавшись лишь на мгновение, и пошла вслед за мужем, уже присоединившимся к соплеменникам.

Теперь уже все собравшиеся наблюдали за уходом варваров. Некоторые кричали: «Скатертью дорожка». Впрочем, многие придерживались иной точки зрения: негоже позволять бывшим соратникам уйти с обидой в сердцах. Элистан пытался что-то сказать, но шум толпы заглушал его слова. Хедерик стоял позади с довольной улыбкой.

Внезапно подошедший алый колдун дернул Таниса за рукав. Полуэльфа обдало запахом сухих розовых лепестков, которые юный волшебник носил в мешочке на ремне и использовал для своих заклинаний. Но даже сладкий цветочный аромат не мог заглушить зловония, вечно исходящего от мага. Розовые лепестки являлись, пожалуй, самым приятным, но далеко не единственным компонентом его снадобий.

– Что-то происходит, – скороговоркой произнес Рейстлин, глядя куда-то в сторону. – Ты не чувствуешь?

И тотчас, совершенно неожиданно, он предостерегающе шикнул. Тонкие пальцы мага больно стиснули руку Таниса, вонзаясь в его плоть, словно когти.

– Рейст, сейчас не время для… – начал было раздраженный Полуэльф.

– Тише! – Рейстлин вскинул голову, внимательно к чему-то прислушиваясь. – Найдите кендера. Живо! Он мне нужен!

– Нужен? – зазвенел где-то поблизости Тассельхоф, не веря своим острым ушкам. – Извини, – проронил он, намеренно наступая на ногу Флинту. – Дай пройти, я понадобился Рейстлину…

– У тебя самое острое зрение из всех нас, – начал хрипло Рейстлин, хватая кендера. – Посмотри на небо. Скорее! Что ты видишь?

Тас тотчас исполнил все, как было приказано: задрал голову и уставился вверх с таким усердием, что чуть не опрокинулся назад.

– Вижу белое облако, похожее на кролика. Вон там!.. Ты его видишь, Карамон? Вот у него ушки, а вот хвостик…

– Не прикидывайся еще большим олухом, чем ты есть на самом деле! – взревел Рейстлин и так встряхнул несчастного кендера, что у того чуть голова не оторвалась. – Продолжай смотреть!