Драконье крыло - Уэйс Маргарет - Страница 77

Появился Синистрад. Иридаль невольно отпрянула от окна, боясь, что он увидит ее, если поднимет голову. Но Синистрад не смотрел в ее сторону. Он был озабочен куда более важными делами. В небе показался эльфийский корабль, корабль, на котором летел его сын. Ему надо было обсудить с прочими членами Совета последние детали его плана. Потому он и вызвал дракона.

Синистрад, мистериарх Седьмого Дома, свободно мог перенестись в ратушу мысленно – достаточно было дематериализовать свое тело и восстановить его в нужном месте. Именно так он попал в Срединное царство. Однако это было слишком утомительно и к тому же могло произвести впечатление лишь в том случае, если в том месте, где он появится, кто-нибудь будет. Эльфы куда больше испугаются, если он прилетит на огромном драконе. Что они понимают в тонком искусстве заклинаний!

Синистрад оседлал дракона, которого он называл Горгоном, и тот тут же взмыл в небо и исчез. Синистрад ни разу не обернулся. Да и зачем? Ему нечего было бояться, что Иридаль ускользнет от него. Поздно. Вокруг замка не было стражи, не было в замке и слуг, приставленных следить за нею и доносить мужу обо всем, что она делает. Даже если и нашлись бы люди, готовые выполнять такую работу, в этом не было нужды. Иридаль томилась в плену у собственного позора и страха.

Она стиснула в руке медальон. Портрет уже не был живым. Отец Иридаль умер несколько лет тому назад. После того как Синистрад захватил в плен его душу, тело его быстро увяло. Но в глазах его по-прежнему была жалость.

Замок был безмолвен и пуст – почти так же безмолвен и пуст, как сердце Иридаль. «Надо одеться», – устало сказала она себе, снимая ночную рубашку, в которой она теперь ходила целыми днями: сон давал ей хотя бы призрачное ощущение свободы.

Отвернувшись от окна, Иридаль увидела себя в висящем напротив зеркале. Ей всего двадцать семь циклов – а вид у нее такой, словно она прожила уже сотню. Ее волосы, некогда цвета земляники с медом, теперь сделались белыми, как облака, что плыли за окном. Иридаль взяла гребень и вяло принялась расчесывать спутанные кудри.

Сейчас прибудет ее сын. Она должна произвести на него хорошее впечатление. Иначе Синистрад будет недоволен.

Глава 45. НОВАЯ НАДЕЖДА, ВЕРХНЕЕ ЦАРСТВО

Ртутный дракон, быстрый, как и сама ртуть, нес Синистрада в Новую Надежду, столицу Верхнего царства. Мистериарх любил появляться там верхом на своем драконе. Это производило большое впечатление. Ни один волшебник, кроме Синистрада, не осмеливался наложить заклятие на умного и опасного ртутня. А в этот решающий момент тем более не мешало еще раз напомнить мистериархам, почему они выбрали своим главой именно его.

Прибыв в Новую Надежду, Синистрад обнаружил, что заклятия уже наложены. Сияющие хрустальные шпили, бульвары, засаженные деревьями, – Синистрад едва узнал столицу. Двое мистериархов, стоявших у дверей Зала Совета, явно гордились собой – и выглядели очень усталыми.

Синистрад спрыгнул с дракона и немного помедлил, давая зрителям время оценить зверя. Потом он отпустил дракона, приказав не улетать далеко и явиться по первому зову.

Дракон разинул клыкастую пасть. Его красные глаза полыхнули ненавистью. Но Синистрад спокойно повернулся к нему спиной.

– Будьте осторожнее, Синистрад! – сказал один из магов, пожилой мистериарх, с опаской косясь на злобную тварь. – В один прекрасный день ваш дракон разрушит заклятие, которое вы на него наложили, и тогда нам всем несдобровать. Напрасно вы его поймали.

– Вы что, сомневаетесь в моей мощи? – мягко осведомился Синистрад.

Мистериарх ничего не ответил, только переглянулся со своим товарищем.

Синистрад заметил этот обмен взглядами и догадался, что они только что говорили о нем.

– В чем дело? – спросил он. – Давайте будем откровенны друг с другом! Вы же знаете, я всегда призывал к этому.

– Знаем, знаем! Вечно вы тычете нам в нос своей откровенностью! – проворчал старик.

– Бальтазар, вы отлично знаете, что я за человек. Вы знали это, когда голосовали за то, чтобы избрать меня главой Совета. Вы знали, что я безжалостен, что я не позволю никому встать у меня на пути. Кое-кто из вас утверждал, что я дурной человек. Вы и теперь это говорите. Что ж, разве я отрицаю? Но я – единственный из вас, кто способен предвидеть события. Это я придумал, как можно спасти наш народ. Разве не так?

Мистериархи посмотрели на Синистрада, переглянулись – и отвели глаза. Один уставился на сияющие башни города, другой провожал взглядом дракона, исчезающего в безоблачном небе. – Да, вы правы, – сказал один из них.

– У нас нет выбора, – сказал другой.

– Не слишком лестно. Впрочем, я не нуждаюсь в лести. Кстати, вы неплохо потрудились, – заметил Синистрад, окинув оценивающим взором дворцы с башенками и бульвары с деревьями Он протянул руку и потрогал каменную стену, у которой они стояли. – Просто замечательно! Я чуть было не поверил, что это все настоящее! Просто боязно было входить!

Один из мистериархов слабо улыбнулся в ответ на эту неуклюжую шутку. Другой, старший, нахмурился, развернулся и направился в зал. Синистрад подобрал свои одежды и пошел вслед за мистериархами. Он поднялся по мраморной лестнице и вошел через сверкающие хрустальные двери в Зал Совета Магов.

В зале собралось около полусотни магов. Они вели между собой тихую, торжественную беседу. Там были и мужчины, и женщины. Все они были облачены в такие же одеяния, как у Синистрада, но разноцветные. Каждый цвет указывал на ту стихию, которой отдает предпочтение хозяин одеяния. Зеленый обозначал землю, темно-синий – небо, красный – огонь (магию разума), голубой – воду. Некоторые, подобно Синистраду, носили черные одеяния, обозначающие служение дисциплине – железной дисциплине, не допускающей никаких поблажек. Когда Синистрад вошел в зал, все присутствующие, которые до того негромко, но оживленно беседовали между собой, умолкли. Все склонились перед ним и расступились.

Синистрад окинул взглядом присутствующих, кивнул союзникам, отметил врагов и неторопливо прошествовал на свое место. Мраморный Зал Совета был пустым, холодным и унылым. Ни единого гобелена не было на стенах, ни единой статуи у дверей. Окон в зале тоже не было. Магические светильники едва рассеивали царящий там мрак. А ведь в былые времена жилища мистериархов считались в Срединном царстве прекраснейшим из человеческих творений. По сравнению с этой былой красотой суровый Зал Совета казался невыносимо мрачным и холодным. Маги прятали руки в рукава своих одеяний, старались держаться подальше от стен и избегали смотреть друг на друга и на своего главу – Синистрада.

Синистрад был младшим из них. Все присутствующие хорошо помнили, как он впервые вошел в Зал Совета – изящный юноша, подобострастный и слезливый. Его родители умерли одними из первых, и он остался сиротой. Прочие маги жалели молодого человека, но не особенно. Сирот было много. Все были заняты своими проблемами – весьма серьезными, – и никто не обращал особого внимания на молодого мага.

У магов, как и у любого другого народа, был свой взгляд на историю. После Разделения сартаны поселили выживших не на Аристагоне, как утверждали эльфы, а здесь, в этом царстве, защищенном магическим куполом. Люди, в особенности маги, много трудились, чтобы сделать это царство не только пригодным для жизни, но и прекрасным. И магам казалось, что сартаны им вовсе не помогают. У них вечно находились какие-то другие, «более важные» дела.

Правда, когда сартаны возвращались (это бывало нечасто), они помогали людям и эльфам, пуская в ход рунную магию. Так были возведены легендарные здания, укреплен магический купол. Коралит сделался плодородным, вода была в изобилии. Но человеческие маги не испытывали особой благодарности. Они завидовали искусству сартанов. Они хотели научиться рунной магии.

И вот пришел день, когда сартаны объявили, что Срединное царство пригодно для жизни. Людей и эльфов переправили на Аристагон, а сами сартаны остались жить в Верхнем царстве. Они объясняли переселение тем, что в стране под куполом стало слишком тесно. Но человеческие маги решили, что их изгнали из Верхнего царства, потому что они узнали слишком много о рунной магии.