Драконье крыло - Уэйс Маргарет - Страница 14

– Если бы они только видели то, что видел я! – грустно сказал Лимбек. – Если бы они знали! Если бы я мог рассказать им!

Тут течение его мыслей снова было прервано криками. Лимбек поднял голову и гордо улыбнулся. Ну да, речь Джарре произвела обычный эффект. «Она и без меня обойдется», – подумал Лимбек. Его это вовсе не огорчало, напротив – то была радость учителя, который любуется успехами любимого ученика. «Она прекрасно обходится без меня. Я выйду только под конец», – решил он.

В течение следующего часа Лимбек, весь в чернилах и вдохновении, был так занят своей речью, что на крики уже не обращал внимания и потому не заметил, что из приветственных они обратились в угрожающие. Единственным звуком, который в конце концов привлек его внимание, был грохот захлопнувшейся двери. Дверь находилась в трех футах от Лимбека, и поэтому он вздрогнул.

– Это ты, дорогая? – спросил он, глядя на темное расплывчатое пятно, которое не могло быть никем иным, как Джарре.

Джарре задыхалась, словно загнанная. Лимбек полез в карман за очками, не нашел их и принялся шарить по столу.

– Я слышал крики… Я так понимаю, что твоя речь была удачной. Извини, что я не пришел, как обещал, но я был занят… – Он указал на свое творение.

Джарре бросилась к нему. Геги – народ невысокий, но коренастый, у них большие сильные руки, квадратные плечи, квадратные челюсти, и все они какие-то квадратные. Женщины гегов почти не уступают по силе мужчинам. И те и другие служат Кикси-винси до брачного возраста – кругов до сорока, а потом оставляют работу, сидят дома и растят детей – новое поколение служителей Кикси-винси. Джарре была даже сильнее большинства молодых женщин, поскольку служила Кикси-винси с двенадцати кругов. А Лимбек никогда не служил ему и был довольно слабым. Поэтому, когда Джарре на него налетела, она чуть не опрокинула его вместе со стулом.

– Дорогая, в чем дело? – удивился Лимбек, близоруко щурясь. Он только теперь заподозрил, что, должно быть, не все так гладко, как ему казалось. – Разве твоя речь не имела успеха?

– Имела, имела! Сногсшибательный! – Джарре ухватила его за тунику и пыталась заставить встать. – Идем скорее! Тебе надо убираться отсюда!

– Как, прямо сейчас? А как же речь?..

– Да, кстати! Вовремя ты мне напомнил. Ее нельзя оставлять здесь, это лишняя улика.

Она выпустила Лимбека, сгребла со стола листки бумаги (побочный продукт деятельности Кикси-винси, хотя, зачем он их делал, никому не известно) и запихнула за пазуху.

– Бежим! У нас мало времени! – Она огляделась. – Что еще надо забрать?

– Улика? – переспросил очумевший Лимбек, лихорадочно разыскивавший свои очки. – Какая улика?

– Деятельности нашего союза, – объяснила Джарре. Она насторожилась, прислушалась, подбежала к окну и выглянула наружу.

– Но, дорогая, это же штаб-квартира… – начал было Лимбек, но тут Джарре зажала ему рот.

– Тс-с! Слышишь? Они идут сюда! Она схватила очки и поспешно надела их на нос Лимбеку.

– Я вижу их фонари. Это копари! Нет, не сюда! Пошли через заднюю дверь, туда, откуда пришла я. И она потащила Лимбека к черному ходу. Но Лимбек встал как вкопанный. А если уж гном встал как вкопанный, сдвинуть его с места ой как непросто!

– Дорогая, – заявил он, – я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, в чем, собственно, дело.

И спокойно поправил очки.

Джарре заломила руки. Но она хорошо знала своего любимого. В Лимбеке было столько упрямства, что, если уж он упрется, вся Кикси-винси его не перетянет. Она знала, что бороться с этим можно только одним способом: действовать быстро, не давая ему времени опомниться, но на этот раз эта тактика не сработала.

– Ну ладно, – вздохнула она и принялась объяснять, то и дело оглядываясь на входную дверь:

– Народу было очень много. Больше, чем мы думали.

– Так это же чудесно!..

– Не перебивай. Некогда. Они меня слушали – ах, Лимбек, это было так здорово! – Джарре забыла, что им надо торопиться, глаза у нее загорелись. – Все равно что поджечь селитру. Они вспыхнули – и взорвались!

– Взорвались? – обеспокоился Лимбек. – Дорогая, мы же вовсе не хотели, чтобы они взрывались!

– Это ты не хотел! – фыркнула Джарре. – Но теперь уже поздно. Пламя разгорелось, и мы должны управлять им, а не тушить его.

Она стиснула кулак и выпятила подбородок.

– Мы напали на Кикси-винси!

– Как?! – возопил Лимбек. И рухнул на стул, подавленный и потрясенный этой вестью.

– Да, мы напали на нее и сломали. И, по-моему, насовсем. – Джарре тряхнула гривой коротко подстриженных кудрявых волос. – Копари и кое-кто из жирцов хотели схватить нас, но все наши разбежались. Поэтому сейчас копари придут сюда за тобой. И я пришла, чтобы увести тебя. Слышишь?

За дверью послышались хриплые крики, в дверь застучали.

– Они уже здесь! Скорее! Они, наверно, не знают о задней двери!

– Они пришли, чтобы отвести меня в темницу? – задумчиво спросил Лимбек.

Джарре не понравилось выражение его лица. Она попыталась поднять его на ноги.

– Да-да. Идем же!

– Меня будут допрашивать? – рассуждал Лимбек. – Может быть, даже перед самим верховным головарем…

– Лимбек, о чем ты?

Впрочем, спрашивать было незачем. Джарре и так прекрасно знала, о чем он думает.

– За нанесение ущерба Кикси-винси полагается смерть!

Лимбек отмел этот довод в сторону как возражение незначащее. Крики за дверью стали громче и настойчивей. Кто-то требовал принести рубилку.

– Дорогая, – сказал Лимбек, и лицо его озарилось почти божественным сиянием, – я наконец-то смогу предстать перед аудиторией, внимания которой я добивался всю свою жизнь! Какая блестящая возможность! Ты только подумай, я смогу изложить наши требования верховному головарю и всему Совету кланов! Сотни слушателей! Новопевцы, говорильник…

Деревянная дверь треснула под ударом рубилки. Джарре побледнела.

– Лимбек! Сейчас нет времени разыгрывать мученика! Идем, пожалуйста!

Рубилку подергали, вытащили из щели и снова рубанули.

– Нет, дорогая, – сказал Лимбек, целуя ее в лоб. – Иди одна. Я остаюсь. Я так решил.

– Ну, тогда и я останусь! – отчаянно выпалила Джарре, обвив руками его шею.

Рубилка проломила дверь, и по комнате разлетелись щепки.

– Нет-нет! – замотал головой Лимбек. – Ты должна продолжать наше дело, когда меня не станет! Когда мои слова и мой пример воспламенят служителей, ты должна быть здесь, чтобы стать вождем восстания!

Джарре заколебалась:

– Лимбек, ты уверен?

– Да, дорогая.

– Хорошо, я уйду. Но мы спасем тебя! – Она бросилась к черному ходу, но не удержалась и оглянулась в последний раз. – Будь осторожен! – сказала она умоляюще.

– Хорошо, дорогая. А теперь беги! Кыш! – И Лимбек махнул рукой.

Джарре послала ему воздушный поцелуй и выбежала через черный ход как раз в ту минуту, когда копари наконец прорубили входную дверь.

– Мы ищем некоего Лимбека Болтокрута, – сказал копарь, чей важный вид был слегка подпорчен тем, что борода у него была полна щепок.

– Вы его нашли! – с достоинством ответствовал Лимбек. Он протянул руки и продолжал:

– Я борюсь за счастье своего народа и готов вынести ради него любые муки и унижения! Ведите меня в вашу грязную, вонючую, кровавую темницу, кишащую крысами!

– Вонючую? Сам ты вонючий! – обиделся копарь. – Да будет тебе известно, что мы там каждый день убираемся! И крыс там нет уже кругов двадцать, верно, Фред? – обратился он к своему товарищу, который, пыхтя, протискивался через щель в двери. – С тех пор, как мы завели кошку. Крови там, конечно, было: вчера вечером Дуркин Гайкокрут явился с разбитой губой, повздоривши с супругой. Но мы все отмыли! Так что нечего оскорблять нашу темницу!

– Я… я ужасно извиняюсь, – пробормотал Лимбек, смущенный донельзя. – Я не знал…

– Ладно, пошли, – сказал копарь. – Да чего ты мне все руки в лицо тычешь!

– Я думал, вы меня закуете в кандалы… Свяжете по рукам и ногам…