Наследие Темного Меча - Хикмэн Трэйси - Страница 24

— Нет, Элиза, не нужно говорить таким тоном. Этот человек не такой, как все остальные. Он один из нас. Это отец Сарьон. Ты слышала, как мы говорили о нем. Он наш старый друг и очень дорог и мне, и твоему отцу.

— Отец Сарьон! — повторила Элиза, и суровые брови поднялись кверху, а голубые глаза засияли, словно солнце, выглянувшее из-за туч в пасмурный день. — Конечно я слышала об отце Сарьоне. Вы пришли, чтобы учить меня, да? Отец говорил, что я отправлюсь к вам, но все время откладывал путешествие. И теперь я знаю почему — потому что вы сами пришли ко мне!

Сарьон залился краской, снова сглотнул и в смущении посмотрел на Гвендолин, не зная, что сказать.

Гвен ничем не смогла ему помочь, но её помощь и не понадобилась. Элиза быстро посмотрела на мать, на отца Сарьона и поняла свою ошибку. Сияние её глаз померкло.

— Нет, вы пришли сюда не для этого. Конечно же нет. Иначе моя мать не стала бы плакать. Но тогда зачем вы здесь? Вы и ваш… — Быстро окинув меня внимательным взглядом, она высказала догадку: — … Ваш сын?

— Ройвин! — воскликнул Сарьон. — Прости меня, мой мальчик! Я совсем забыл, что ты здесь. — Он повернулся и протянул мне руку, приглашая подойти. — Я люблю его, как сына, хотя он мне и не родной. Он родился здесь, в Тимхаллане, в Купели. Его родители были каталистами.

Элиза пристально посмотрела на меня, и внезапно мне снова явилось видение, такое же, как раньше, когда я словно смотрел через окно на какую-то другую жизнь.

Я увидел себя, каталиста, вместе с другими каталистами. Мы были одеты в лучшие церемониальные одеяния и стояли, почтительно склонив головы с выбритыми тонзурами. А она шла мимо нас, царственная, прекрасная, в шелках и драгоценностях, — наша королева. Я поднял голову и осмелился посмотреть на неё. И в то же мгновение она повернулась и посмотрела на меня. Она отыскала меня среди толпы каталистов и улыбнулась именно мне.

Я послал ей ответную улыбку, мы словно разделили нашу маленькую тайну, а потом, опасаясь, как бы кто-нибудь не заметил моей вольности, я снова опустил взгляд. Когда я снова отважился на неё посмотреть — в надежде вновь поймать её взгляд, — то увидел, что она почти скрылась из виду за следовавшими за ней придворными.

Видение померкло перед глазами, но осталось столь же ясным в мыслях. Оно было таким отчётливым, что мне захотелось произнести: «Ваше величество». Я сказал бы это, если бы мог говорить. Меня охватили растерянность и недоумение, как тогда, когда Мосия вернул нас обратно в наши тела.

Придя в себя, я знаками показал, что для меня большая честь встретиться с тем, кто занимает особое место в сердце моего господина.

При виде моей быстрой жестикуляции Элиза удивлённо расширила глаза.

— Что он делает? — спросила она с наивной детской непосредственностью.

— Ройвин немой, — объяснил Сарьон. — Он разговаривает при помощи рук, — и Сарьон повторил им вслух то, что я сказал.

Гвендолин сдержанно улыбнулась мне и сказала, что рада со мной познакомиться. А Элиза рассматривала меня с беззастенчивым любопытством. Она видела перед собой молодого человека среднего роста, худощавого, с длинными светлыми волосами и таким лицом, которое всегда вызывало у женщин сестринские чувства. Честный, мягкий, добрый — такими словами описывали меня женщины. «Наконец-то нашёлся мужчина, которому можно довериться», — говорили они. А потом начинали рассказывать мне, со всеми подробностями, о тех мужчинах, которых любили.

Но в Элизе я увидел совсем иное — прекрасную статую или картину, вдруг ожившую и обретшую плоть.

Гвендолин посмотрела на меня и вдруг поняла, что у неё появился новый повод для беспокойства. Взглянув на Элизу, она почувствовала себя немного увереннее. Гвен повернулась к Сарьону, отвела его в сторону и начала что-то тихо говорить ему умоляющим тоном. Элиза осталась и продолжала меня разглядывать.

Я окончательно смутился. Никогда прежде я не проклинал свою ущербность так, как сейчас. Если бы я был таким, как все остальные, то завёл бы вежливый разговор.

Я подумал, не достать ли электронный блокнот, чтобы было легче общаться. Но что напечатать? Какие-нибудь бессодержательные глупости? «Какой чудесный день. Как вы полагаете, сегодня будет дождь?»

Нет. Я решил, что лучше пусть мой электронный помощник останется там, где он лежит.

Но все же мне хотелось сделать что-нибудь, чтобы поддержать её интерес ко мне. Она уже повернула голову и посмотрела на мать и отца Сарьона. Я собрался было сорвать какой-нибудь цветок и преподнести Элизе, как вдруг услышал, как позади меня что-то шлёпнулось на землю.

Элиза вскрикнула от радости.

— Тедди!

У моих ног сидел игрушечный плюшевый медвежонок, старенький, потёртый, с одним ухом.

Элиза быстро наклонилась, подняла медвежонка, прижала его к себе и крикнула:

— Мама, смотри! Ройвин нашёл Тедди!

Гвендолин и Сарьон прервали разговор и повернулись к нам. Женщина сдержанно улыбнулась.

— Замечательно, дорогая.

Сарьон встревожено посмотрел на меня. Я мог лишь беспомощно пожать плечами в ответ.

На шее у игрушечного медвежонка была яркая оранжевая ленточка.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Тедди был у меня с самого детства, — сказала Элиза, крепко обнимая медвежонка.

Я никогда не видел более самодовольных и нахальных игрушечных медведей. Мне ужасно хотелось его задушить.

— Я нашла его в одной из старых комнат Купели, где любила играть, — продолжала девушка. — Наверное, раньше в этой комнате была детская, потому что там хранилось много разных игрушек. Но Тедди понравился мне больше всех. Я делилась с ним всеми секретами. Он был моим другом, мы с ним играли. — В её голосе послышались печальные нотки. — С ним мне не было одиноко.

Я подумал о том, знала ли Гвендолин правду. Знала ли она, что на самом деле Тедди — это Симкин? Впрочем, кто-то может считать, что Симкин и «на самом деле» — понятия несовместимые.

Гвендолин прикусила губу и взглядом попросила Сарьона помолчать.

— Я потеряла Тедди много лет назад, — продолжала рассказывать Элиза. — Уже не помню, как это случилось. Он все время был со мной, но однажды вдруг куда-то пропал. Мы везде его искали, правда, мама?

Элиза посмотрела на меня, потом на Сарьона.

— Где вы его нашли?

Мой господин в это мгновение стал таким же немым, как и я. Врать он совершенно не умел. Я знаками подсказал ему, что мы нашли медвежонка где-то в Приграничье. Это было не совсем неправдой. Сарьон дрогнувшим голосом пересказал мои слова.

— Как же он там оказался? — удивилась Элиза.

— Кто знает, дочка, кто знает? — ответила Гвендолин и разгладила ладонями юбку. — А теперь пойди и найди отца. Скажи ему… Нет, подожди! Отец Сарьон, умоляю! Неужели нет другого выхода?

— Гвендолин, меня привели сюда очень важные дела, — мягко сказал Сарьон. — Очень срочные и очень важные.

Она вздохнула и склонила голову. Затем, улыбнувшись через силу, вновь обратилась к дочери:

— Скажи Джораму, что пришёл отец Сарьон.

Элизой овладели сомнения. Её радость из-за найденного медвежонка померкла при виде встревоженного лица матери. На мгновение она снова превратилась в ребёнка. Но это мгновение истекло, ушло навсегда.

— Да, мама, — покорно сказала Элиза. — Но потребуется какое-то время. Отец на дальнем пастбище. — Потом она повернулась ко мне, и лицо её просияло. — А можно… Можно, Ройвин пойдёт со мной? Ведь он родился в Купели. Мы будем проходить в тех местах по пути на пастбище. Наверное, ему хочется увидеть Купель снова.

Гвен не знала, что и сказать.

— Сомневаюсь, что твой отец будет рад незнакомцу, который явится к нему внезапно, без предупреждения. Наверное, тебе лучше пойти одной.

Элиза огорчилась. Свет, озарявший её лицо, померк, словно солнце скрылось за облаками. Матери пришлось уступить.