Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти - Юй Ли - Страница 63

С этих пор он с новым рвеньем стал служить Будде и творить добрые дела.

Прошло еще полгода. Как-то раз, когда Вэйян беседовал в келье с наставником, в обитель пришел странник могучего вида. То был не кто иной, как Соперник Куньлуня. Он совершил положенный поклон перед кумиром, поклонился старому монаху и Вэйяну.

— Учитель! Это — Соперник Куньлуня, мой названый брат! — сказал Упрямый Камень. — Он — первый рыцарь в Поднебесной!

— Ах, вот это кто! Герой, способный влезть в любую щель? Не он ли дал зарок не грабить в пяти случаях?…

— Он самый!

— Вы прямо бодисатва — покровитель разбойников! Бедный инок не смеет принять ваш поклон! — Отшельник попытался первым опуститься на колени.

Соперник Куньлуня бросился к монаху, дабы его остановить.

— Ваш недостойный ученик пришел сюда с двоякой целью. Во-первых, навестить старого друга, а во-вторых, лицезреть живого Будду! Если наставник не хочет принять от недостойного поклон, значит, он желает закрыть мне путь к добру и укрепить меня во зле! Видно, Поднебесная устроена так, что в ней лучше живется не открытым, а скрытым ворам, не обычным жуликам, как я, кто может в любую щель пролезть, а разбойникам в чиновном одеянье!

— И все же я не решаюсь ответить на поклон…

Соперник Куньлуня, поклонившись Вэйяну, сел на предложенное ему место гостя, однако после нескольких малозначительных фраз вновь поднялся, намереваясь поговорить со старым другом с глазу на глаз.

— Твой младший брат все рассказал учителю, — проговорил Вэйян, — а потому ты можешь, не таясь, поведать мне обо всем, что творится в моем доме!

— Твой недостойный брат в решенье дел твоих не проявил должного радения. Прости меня! — сказал Соперник Куньлуня, садясь на место. — Ты поручил моим заботам жену и чад, но я не смог их уберечь. Сейчас гляжу в твои глаза и сгораю от стыда!

— Говори же, что произошло? Опять вмешались какие-то злые силы?

— Обе твои дочери скончались, причем в один и тот же день, хотя недуга они никакого не имели. Их кормилица накануне злосчастного дня услышала во сне слова: «Все долги оплачены сполна, и вы здесь боле не нужны, а потому следуйте за мной!» Женщина проснулась, потрогала детей, а они, оказывается, мертвы. Странный, поистине непостижимый случай!

Но Упрямый Камень, услышав печальную весть, будто бы даже обрадовался словам Куньлуня, чем вызвал у друга удивление.

— Как я боялся, что моим детям придется расплачиваться за грехи отца! — воскликнул он. — Но мой учитель объяснил, что если я буду делать добрые дела, то Небесный владыка, возможно, переменит свое решенье и возьмет их к себе!.. Нынче как раз случилось это радостное событие! Теперь препоны зла исчезли! А потому, мой друг, ты не тужи слишком, что не пришлось тебе выполнить мой наказ!

Соперник Куньлуня со страхом внимал словам Вэйяна.

— Есть и отрадная весть, — проговорил он после долгого молчания. — Как известно, твоя блудливая жена Яньфан (пусть падет проклятие на ее голову!), обманув тебя, с другим сбежала. Я долго и безуспешно разыскивал ее и вдруг случайно встретил и Яньфан, и полюбовника-монаха, который прятал ее в каком-то подземелье. И тогда, забыв о милосердии, я покарал обоих!

— Как же удалось их выследить? — спросил Вэйян. — Тот человек, наверное, весьма ревниво охранял свое убежище от посторонних глаз. Ведь так?

— Монах на самом деле был бандитом, он на дорогах грабил и убивал людей. Узнал я также, что у него скопились несметные богатства, которые он прячет в подземелье. Я решил его обчистить и однажды ночью пробрался туда. На его беду, бандит оказался там — они лежали в постели и разговаривали меж собой. Я, затаившись рядом, прислушался к их болтовне. Вдруг женщина сказала: «Мой прежний муж, Цюань Простак, хоть и неотесанный мужлан, однако же с чужими женами не крутил. Как говорится: «Конь скачет лишь под одним седлом». Вскоре, однако, Вэйян с помощью мошенника — Соперника Куньлуня обольстил меня и сделал своей второй женой, а через некоторое время прохвост меня покинул, избрав в жизни дурную дорогу. Я жила совсем одна в пустом жилище. Скоро мои молодые силы стали иссякать. И вот, не вытерпев злосчастной жизни, я решила убежать и скрылась вдалеке от родных мест. Мне нынче наплевать, что творится в доме: живы они там или передохли — все одно! С тем прохвостом я все равно жить больше не стану!» Я, конечно, понял, что эта женщина — Яньфан. Охваченный яростью, я схватил острый меч, откинул полог и — бац!.. Словом, порешил обоих! Потом зажег огонь и принялся искать богатства. Оказалось целое состояние, две тысячи золотом. Я, понятно, забрал их, ну а потом все без остатка роздал бедным людям. Учитель! — обратился он к старцу. — Скажи, должно ли было мне убивать тех двоих людей и забирать богатства?

— Покарать их надлежало, как и взять сокровища! — ответил Одинокий Утёс. — И все же праведнику-цзюйши[127] делать этого не следовало! Ведь существуют законы Неба и благородного правления! Они глаголют об ином! Кроме того, надобно остерегаться возмездия со стороны стихий Инь и Ян. Избежать его почти нельзя!

— Если человек доволен, значит, и законы Неба должны явить свое величие. Что другое они еще должны вещать? — возразил Соперник Куньлуня. — Не скрою, учитель, сызмала я занимался воровством и хочу заметить — все мне сходило с рук! Почему же, если нынче я умыкнул богатства, значит, нарушил чем-то закон правленья? Так ведь выходит?

— Мой благородный цзюйши, не надо так говорить! — промолвил старец. — Закон Небес и правила правления походят на витую сеть. Они не упустят никого из своей ячеи! И, преступив законы Неба или правила гуманного правленья, ты, конечно, должен ждать возмездия! Когда-то оно приходит раньше, когда-то позже — вот вся разница! Лучше, если раньше, если же запаздывает и обрушивается вдруг, то его порой не вынести!.. Вот, к примеру, тот монах, свершивший прелюбодеяние. Или женщина, что убежала от мужа с полюбовником. Само собой, Небесный владыка их мог и покарать в одно мгновенье. Скажем, с помощью Владыки грома, а не прибегать к услуге человека — то бишь карать его рукой. И все же он сделал именно так, как свершилось. Но ведь на свете множество людей, и тоже не безруких, так почему же он выбрал не кого-то, а именно тебя? Неужели твоей деснице дозволено карать людей? Вот что запомни: «Великое правление не прибегает к людской помощи, а меч Тайэ[128] не должен опускаться без разбора!»… Кару вершит даже не сам Владыка небес (ему сие не подобает) — он карает преступника рукой того, кто сам злодействует. Словом, воздаяние свершается неминуемо. Не бывает так, чтобы проступок остался безответным. Возможно, кара в одном случае будет легче, а в другом — тяжелее, например, за убиение доброго человека… Мой брат, всю свою жизнь ты занимался воровством. Твое имя всем известно: во всех управах и в домах чиновных. Ты говоришь, что украденные деньги ты роздал беднякам. Возможно, и так. Однако многие этому не верят, считая, что ты их где-то прячешь. Рано или поздно кому-то придет в голову проверить это… И если богатства на самом деле существуют, их просто отнимут у тебя и тогда, считай, тебе еще повезло — ты сохранишь свою жизнь! А если и впрямь роздал беднякам? Чем расплатишься? Жизнь твоя повиснет на волоске! Вот почему я утверждаю, что возмездие непременно грядет. И нынче оно запоздало, возможно, лишь потому, что свершенные тобой проступки слишком велики. Кто знает?

Надо вам заметить, что Соперник Куньлуня был человеком упрямым и крутым. Именно поэтому он всем внушал страх и даже ужас. Доброе слово обычно пролетало мимо его ушей. Однако нынче, после праведных речей старца, в нем вдруг проснулась совесть. Никто не понуждал его к раскаянью. В его душе вдруг родилось желание избавиться от зла и встать на добрый путь. И он сказал монаху так:

— Все, что я делал прежде, конечно, недостойно благородного мужа — цзюньцзы. Но я поступал так не из корысти, а чтобы помочь другим. В мире слишком много богатеев, которые трясутся над своим добром, боятся истратить свои богатства. Вот я и брал у них совсем немножко и помогал другим — вовсе не себе! Словом, я делал добрые дела. Сейчас ты мне сказал, учитель, что мои проступки очень велики, их слишком много, а потому в этом мире иль в ином я непременно должен ждать возмездия. Однако нынче я решил повернуть свою главу. Могу ли я покаянием загладить свои грехи?