Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти - Юй Ли - Страница 43

Простака нередко охватывало беспокойство: «Что, если дочь хозяина — страшила? Может, поэтому она и опротивела мужу, и он, бросив ее дома, уехал подальше в поисках красоток? Если она и впрямь уродина, тогда я сильно промахнулся! Что делать? Раньше я всегда имел под боком женщину лицом приятную и ладную. И если нынче мой меч не сможет подняться на врага, как отомщу и отстою тогда свою правоту? Что же делать?»

Как-то раз, приметив в доме женщину приятной внешности, он решил, что это и есть хозяйская дочь. Он обрадовался, но тут же в душу закралась тревога: «Она ли? Может, не она?» Вскоре появилась девочка-служанка, которая назвала красивую даму молодой госпожой. Цюань решил: «Она!» Его охватило радостное волнение. «С такой переспать — большое счастье!.. И все же интересно, почему ее муж не остался с нею, а уехал в дальние края? С какой стати ему приспичило порочить чужих жен?» Простак терялся в догадках. Охваченный беспокойными мыслями, он решил ждать подходящего случая, чтобы исполнить план мести.

Женщины в доме книгочея жили по строгим законам, и Простак быстро понял, что рисковать нельзя. Он по-прежнему старательно трудился в поле и, казалось, не обращал на женщин никакого внимания — не бросал на них даже мимолетного взгляда. Когда Юйсян проходила мимо, хитрый Цюань низко опускал голову, всем видом показывая, что человек он робкий и скромный. Не позволял себе лишнего слова: ни гугу! Так пролетело несколько лун. Тефэю полюбился новый работник: усердный в деле, честный, молчаливый. «Надо взять его в слуги, — подумал Тефэй. — Зять перед отъездом оставил несколько лянов серебра и наказал подыскать хорошего слугу для дома. Только кого нанять, если каждый норовит лишь пожрать, что до работы, то всякий от нее отлынивает. У моих знакомых все слуги таковы. Видно, усердные и честные трудяги нынче перевелись… Но этот не похож на остальных. Его вполне можно впустить в дом, он пакостить не станет. А может, и впрямь согласится стать слугою в моем доме?… Он — бедняк, и приткнуться ему, как видно, негде!» Однако на книжника сразу же напали сомнения. «С его появлением в доме возникнут две сложности. Во-первых, человек он вольный, ничем не связан. Значит, способен в любой момент совершить кражу и скрыться. Во-вторых, он глядишь, устроит блуд с женщинами в доме, и пресечь любодеяние будет невозможно. Значит, надо что-то придумать. Если он согласится стать моим челядином, я отдам ему в жены одну из служанок. Женатый, он убежать никуда не посмеет. Ну а дома за ним присмотрит сама жена. Об остальном можно не беспокоиться!» Такие мысли вертелись в голове Тефэя.

Однажды он пришел на пустырь, где трудился Цюань, будто проверить работу.

— Смотрю я на тебя и думаю: человек ты упорный и трудолюбивый. Из тебя получился бы неплохой хозяин. Почему же нет у тебя своей семьи? Ни жены, ни детей?

— Разве неизвестна вам такая поговорка: «Разум прокормит тысячу ртов, сила — всего одного человека». Я как раз и есть тот самый человек, который может опереться на одну лишь силу. Словом, одного себя я прокормить еще смогу, а вот семью не сумею!

— Порядочный человек должен непременно иметь жену, детей! — наставительно заметил хозяин. — Если не способен содержать семью, значит, тебе надобно на кого-то опереться. А там, глядишь, найдешь приличную женщину, народишь с ней детишек. Очень важно, чтобы спустя и сто лет был человек, который возжег бы в твою память жертвенные деньги!

Простак смекнул: видно, хозяин хочет сделать меня своим челядином. Надо воспользоваться счастливым случаем!

— На кого-то опереться не так-то просто, найти такого человека трудно, — задумался Цюань. — Глядишь, придется, словно буйвол или лошадь, тянуть лямку, а хозяин, вместо того чтобы похвалить за труд, начнет ругаться да еще хватит тебя дубинкой! Ведь он не понимает, что значит по-настоящему работать, знать не знает, что такое горько, а что сладко! Но есть еще одна загвоздка — в любой момент может вспыхнуть распря со слугами. Скажем, кто-то, к примеру, работать не желает, а я тружусь упорно, честно — от души. Тот лентяй смекнет, что его пакости рано или поздно выплывут наружу. И вот он быстренько бежит к хозяину и шепчет тому на ушко, сеет клевету и раздор. Нет! Дело это беспокойное и хлопотливое! Не раз я наблюдал подобные нравы в домах богатых. Поэтому и не шел в услужение!

— У сельских богатеев в доме много слуг, — согласился Железная Дверь. — Одни стоят повыше, другие — пониже, а потому согласия меж ними действительно нет. Это верно! Из-за этого рождаются дурные привычки и нравы. Но существуют хозяева среднего достатка, которых не назовешь большими богачами, но и не скажешь, что они такая уж мелкая сошка. Такой хозяин хорошо знает своих челядинов со всеми их достоинствами и недостатками. В таких домах слуг обычно мало, а потому и не бывает там распри… Вот, скажем, такой хозяин, как я. Если попадешь в дом ко мне, я тут же подыщу тебе жену. Ну как, согласен? Слово за тобой!

— Оно, конечно, неплохо! Может, мне и впрямь согласиться?

— Не скрою, ты мне приглянулся — своим усердием и честностью… К тому же в доме у меня сейчас нет подходящего человека для разных дел и поручений. Вот почему я и завел с тобою этот разговор. Если ты не против, давай составим с тобой бумагу. Скажи, сколько хочешь получить за согласие стать моим слугою? Ответ дай поскорей, ведь я должен найти в доме помещение да подыскать служанку в жены. Ну как?

— Вишь ты, как все повернулось!.. Что ж, я принесу такую бумагу хоть завтра. Что до жены, то с нею можно пока повременить, потому что больших желаний к женщинам у меня нет. Будет жена или нет — мне все равно. Вот поработаю несколько лет, силы мои ослабеют, тогда можно подумать и о жене. Не поздно! А покамест я хочу потрудиться ради вас, хозяин. К чему еще растрачивать силы на женщину?… Теперь о закладе. В деньгах я не нуждаюсь. Иду к вам в услуженье добровольно. На всем белом свете нет у меня никого: ни родителей, ни братьев с сестрами. К чему мне ваши деньги? Главное, чтобы был я обут, одет, а также, понятно, и сыт… Нет, деньги мне ни к чему! Конечно, в бумаге цифру можно обозначить, потому как она иначе не будет считаться настоящей купчей. Можете написать любую. Все равно я не возьму ни единого вэня![111] Не бойтесь, хозяин, я вас не разорю!

— По тому, как ты сказал, я вижу, что человек ты порядочный и будешь верным челядином! — обрадовался Железная Дверь. — Теперь о предложениях, которые я высказал. Деньги, что я тебе определил, пока останутся у меня — они пойдут тебе на одежу. Однако очень странно мне, что ты отказываешься жениться. Тот, кто идет в услужение, поступает так, дабы иметь не только свой кров, но и семью. В супружестве он обретает радость и постоянство. Отказываясь не только от денег, но и от жены, ты вроде даешь понять, что хочешь оставаться вольным. Если это так, то держать тебя в доме я не смогу!

— Пускай будет по-вашему, хозяин! Если вы опасаетесь, что у меня есть что-то на уме, что дам я дёру, тогда подыщите мне жену! Только не подозревайте в каком-то двоедушии! Нет у меня дурных намерений! Одним словом, я со всем согласен… а от ваших слов мне стало как-то не по себе!

Они быстро обо всем договорились. Простак в тот же день пришел к хозяину с договорной бумагой, а тот показал ему женщину, предназначенную в жены. В сей же день Цюань переехал в усадьбу, а хижину на пустыре пришлось снести.

Мы уже говорили, что Простак сменил свое имя и назвался Лай Суйсинем, что значит «пришедший с целью». Однако нынче он своей новой фамилией Лай не пользовался, а звался просто Суйсинем. Служанка, что досталась ему, звалась Жуй — Желанная. Как видим, отмщение Цюаня приближалось — до цели оставалось совсем недалеко. Имя жены — Желанная — сделало цель Цюаня еще более приметной.

В наших замечаниях к сей главе говорится:

Вся прелесть рассказанного выше состоит в том, что прямодушный и дубоватый Цюань, как мы видим, проявил изрядную изворотливость и хитрость, благодаря чему ему удалось пробраться в дом Тефэя, дабы свершить некое тонкое дельце, коим еще в давние времена прославил себя поэт Сыма Сянжу.[112] Замечательно в рассказе и другое: Праведник Тефэй попался в капкан, поставленный этим самым «простаком». Ученый книжник и педант, казалось бы, продумал наперед все возможные ходы, но, несмотря на это, оказался в положении Чжо Вансуня![113]