Тысяча ликов ночи - Хиггинс Джек - Страница 35

– Что произошло тем вечером, когда ты вывел из строя тормоза на моем грузовике?

Моноган пожал плечами.

– Она рассчитывала, что вы сами поедете в Лондон той ночью. И хотела убрать вас на какое-то время, чтобы дать мне шанс поработать с грузовиком.

Марлоу потянулся вперед и схватил ирландца левой рукой.

– Это все, что я хотел узнать от тебя, ты, грязная свинья! – сказал он, нанося правой рукой удары по лицу Моногана.

Откуда-то сквозь завесу дождя донесся свисток полисмена, высокий и пронзительный. Марлоу отпустил бесчувственное тело ирландца и полез вверх по откосу, к забору. Когда он перелезал через него, то, оглянувшись, увидел трех полисменов, которые бежали через пути к грузовому поезду.

Было уже почти совсем темно. Он пробежал по дороге и свернул в первую попавшуюся боковую улицу. Пусть полиция схватит его потом, если он им нужен, но только не сейчас. У него есть еще одно дельце. Ему надо разобраться с Дженни О'Коннор.

Марлоу все бежал под желтыми лампами уличного освещения по пустынным из-за дождя улицам, пока не попал на главную площадь. На минуту он задумался, потом, окончательно приняв решение, свернул на ту улицу, где находилась квартира Дженни.

Маленький двор был тих и пустынен, и в окнах дома не виднелось света. Марлоу прислонился к дверям и нажал кнопку, но никто не откликнулся на его настойчивые звонки. Он с проклятиями повернулся и побежал обратно тем же путем, через залитую дождем площадь, к складу. Его охватил панический страх оттого, что она могла уже убежать. Что он, может быть, уже опоздал.

Фасад склада был темен, а когда он поднялся на погрузочную платформу, то увидел, что маленькая запасная дверь по-прежнему сломана, как он оставил ее в тот раз, и висит на одной петле.

Он вошел и остановился в беззвучной темноте. Но из-под двери в дальнем углу склада пробивался свет, и Марлоу тихонько направился туда. На какой-то момент он остановился, прислушиваясь. Кругом царила тишина. Он открыл дверь и оказался в гараже с задней стороны здания. Перед ним находились громадные двойные ворота, открытые в ночь, а от них шел крутой наклонный спуск к погрузочной платформе у основания здания. Пока он стоял, рассматривая все это, раздалось гудение мотора, через ворота въехал грузовик и остановился возле него. Дженни О'Коннор секунду или две с удивлением смотрела на Марлоу, потом выключила мотор, поставила машину на ручной тормоз и выпрыгнула из кабины.

Она была в черной кожаной водительской куртке и в джинсах в обтяжку. Ее волосы блестели под ярким светом ламп. Она выглядела, как всегда, привлекательной и соблазнительной. На ее лице появилась странная улыбка:

– Ну, Хью, что же на этот раз?

– Ты мерзкая вонючая сучка, – сказал Марлоу ровным, спокойным голосом.

Что-то вроде насмешки блеснуло в ее глазах.

– Так ты теперь все знаешь?

Она рассмеялась:

– Бедный Хью, ты был так уверен в себе. Так уверен в своих силах везде и всюду. Но я одурачила тебя, разве не так?

Марлоу медленно покачал головой:

– Все эти россказни насчет твоего отца, насчет мужа. Все ложь. И сказки, которые ты мне рассказывала про О'Коннора. – Он сделал жест, выражающий отвращение. – И представить только, как можно спать с этим жирным слизняком? – Он снова покачал головой: – И что только ты за женщина?

Глаза Дженни загорелись злобой.

– Я родилась в населенном бедняками доме в Попларе. Может быть, тебе это ничего не говорит, но мне – многое. Пятеро в одной кровати, мерзость, запустение и нищета. Я сызмала боролась, чтобы выбраться оттуда, и когда встретила О'Коннора, то ухватилась за этот свой шанс обеими руками. Замужество с ним означало для меня все. Комфорт, шик и безопасность.

– И никакая цена не была для тебя слишком велика, чтобы оплатить все это, – заметил Марлоу. – Даже убийство несчастного старика, который не причинил тебе ни малейшего вреда.

Дженни пожала плечами.

– Старый дурак путался под ногами, и, кроме того, я предполагала, в том грузовике поедешь ты.

Она невесело рассмеялась.

– Ты же сам знаешь, что нравился мне, Хью Марлоу. В самом деле, больше, чем любой другой мужчина, которого я когда-либо знала. Я дала тебе шанс, но ты сам не захотел им воспользоваться. – Ее голос снова стал жестким, и она с презрением обронила: – Все дело в том, что ты мягок по натуре. Непозволительно мягок для мужчины и никогда ничего не добьешься.

Марлоу не мог даже сжать в кулак свои обожженные пальцы. Как же он станет убивать ее?

– Твой ловкий план натравить на меня моих лондонских друзей провалился, – сказал он. – Фолкнер убит, а двое других в руках полиции.

– Им здорово не повезло, – отозвалась она без тени сожаления.

Марлоу ощутил некоторую слабость. Он провел рукой по лицу и сказал:

– Смерть папы Магеллана – это убийство. Тебя и это не волнует?

Сначала Дженни искренне удивилась, потом лицо ее даже приняло довольное выражение:

– Не смеши меня, Хью. Если копы смогут что-нибудь доказать, то все равно меня никто не посмеет и пальцем тронуть. Мой покойный муж был здесь большим боссом, и это всем хорошо известно. Он нес ответственность за то, что здесь происходило, а теперь он мертв.

Дженни бросила взгляд на большое здание и грузовики, припаркованные к нему со всех сторон, и удовлетворенно заявила:

– Да, он мертв, и все это теперь мое. И ты мог бы иметь здесь свою долю. – Она с жалостью посмотрела на Марлоу, потом глубоко вздохнула и резко сказала: – А теперь проваливай отсюда, ты, идиот! Это мои владения.

Дженни повернулась и пошла вниз по наклонному спуску к погрузочной платформе; она взяла в руки график работы грузовиков и начала его изучать, стоя спиной к Марлоу.

Тот посмотрел в кабину грузовика через открытую дверцу. В спешке Дженни оставила грузовик на крутом уклоне только на одном ручном тормозе.

Марлоу взглянул на тяжелый грузовик, на крутой уклон, на Дженни О'Коннор, стоявшую внизу на платформе, и понял, что знает, что должен сделать.

Он двинулся вперед и протянул руку к ручному тормозу. Тут же сзади него раздалось вежливое покашливание, и чей-то голос сказал:

– А вот это было бы очень глупо, сынок!

Это полисмен Алпин выдвинулся из темноты, стряхивая капли дождя со шляпы, а за его спиной стояли сержант и констебль в униформе.

– А, это вы, – удивился Марлоу.

Алпин положил свою руку на его и мягко сказал:

– Полиция может решать такие вопросы гораздо лучше, ты же сам знаешь. Тебе пора бы это понять, верно?

Марлоу покачал головой:

– Но у вас нет доказательств.

Алпин усмехнулся и снова вернул шляпу на ее обычное место.

– Моноган уже в полицейском участке. Когда его брали, он был в бессознательном состоянии, но потом пришел в себя в той мере, чтобы сообщить мне некоторые любопытные факты.

Он легонько подтолкнул Марлоу.

– Давай, иди отсюда, твой приятель уже ожидает тебя на улице.

Алпин вместе с другими полицейскими начал спускаться вниз, и Марлоу увидел, как он остановился рядом с Дженни и заговорил с ней. Поначалу она держалась бодро, но потом ее плечи вдруг опустились, и она как-то сразу стала выглядеть постаревшей.

Когда Марлоу повернулся и пошел прочь, он снова вспомнил те долгие годы, унылые годы в тесной камере со скупыми лучами солнца, иногда пробивающимися сквозь маленькое окно, и представил себе, как будет выглядеть Дженни после десяти лет заключения. Сохранит ли она свою привлекательность или ее лицо покроется морщинами, как лежалое яблоко?

У тротуара стоял грузовик, его двигатель работал на холостых оборотах, и Мак приветливо сказал:

– Давай сюда, Хью!

Марлоу сел рядом с Маком, и тот тронул машину с места. Потом он сказал:

– Я должен был сообщить в полицию, Хью. Я не мог спокойно смотреть, как ты губишь себя. Она просто не стоит этого.

– Все правильно, Мак, – кивнул Марлоу. И добавил, вспомнив: – А другой грузовик все еще стоит у вокзала.

Мак пожал плечами: