Тысяча ликов ночи - Хиггинс Джек - Страница 29

Дверь открылась, и перед ним предстала Дженни. Он оттолкнул ее в сторону и бросился в гостиную. Когда он ворвался в комнату, О'Коннор с тревожным выражением лица вскочил с кресла, стоявшего у камина.

Дженни поспешила за ним в комнату.

– Бога ради, Хью, что такое? – вскричала она. – Что случилось?

Марлоу не отрывал взгляда от О'Коннора.

– Папа Магеллан мертв, – сказал он.

На лице О'Коннора появилось выражение любопытства. Он вытащил носовой платок и приложил его к губам. Дженни, задыхаясь от потрясения, воскликнула:

– О нет, Хью! Только не этот несчастный старик! Как это случилось?

Марлоу кивнул в сторону О'Коннора.

– Спроси своего дядю, – сказал он. – Он расскажет тебе. Он все досконально знает об этом.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – спокойно ответил О'Коннор.

– Ты, мерзкая свинья, – с расстановкой сказал Марлоу. – Я только что беседовал с Моноганом, и он все мне выложил. Ты заставил его испортить тормоза одного из наших грузовиков. Ожидал, что в нем поеду я, но, к несчастью, вместо меня туда сел старик. – Он зло рассмеялся. – Может, тебе интересно узнать, как он умер? Так я расскажу. Грузовик проломил стену и свалился вниз под откос в глубину на шестьдесят футов. Ты когда-нибудь ощущал запах горящего человеческого мяса, О'Коннор? А мне вот пришлось. Этого никогда не забудешь.

О'Коннор закашлялся, прижимая к губам платок. Потом, отняв его ото рта, произнес:

– Я не имею к этому никакого отношения.

Марлоу начал придвигаться к нему ближе.

– Я убью тебя, О'Коннор, – сказал он. – Задушу голыми руками.

Толстяк сунул левую руку в карман и вытащил оттуда автоматический пистолет.

– Отойди от меня, – приказал он.

Казалось, он задыхается, его лицо начало багроветь.

– Слушай меня, ты, проклятый дурак, – начал было Марлоу, но замолчал, потому что в горле у О'Коннора ужасно забулькало, он откинулся на спинку кресла, и пистолет выдал из бессильно повисшей руки. Марлоу бросился вперед и схватил его за рубашку. – Ты, ублюдок, не думай, что проведешь меня такими штучками.

Губы О'Коннора посинели, на них появилась полоска пены. Глаза вылезли, из орбит, и он с трудом пытался остановить взгляд на Марлоу. Слабая улыбка появилась на его лице, и он еле слышно проговорил:

– Ты, проклятый дурак! Тебе надо...

Он не кончил фразы. Его глаза закатились, голова бессильно упала набок.

Как только Марлоу выпрямился, Дженни бросилась к дяде и опустилась возле него на колени. Она приложила ухо к его груди и слушала несколько секунд. Когда она снова поднялась на ноги, ее лицо выражало почти триумф.

– Он мертв, – объявила она. – Я же знала, что его сердце долго не выдержит.

Марлоу почувствовал себя совершенно опустошенным. Он прошел к стойке бара, налил себе изрядную порцию бренди, проглотил его одним глотком, закашлявшись, когда жидкость обожгла его внутри.

Он взглянул в зеркало, висевшее тут же на стене, и, увидев свое отражение, не узнал себя. Мгновенно рука Дженни обвилась вокруг его шеи, и ее теплое тело прижалось к нему.

– Так вот оно и случилось, дорогой, – проворковала она. – То, о чем я тебе говорила. Мы теперь вместе с тобой. И у нас будет все, чего мы только пожелаем.

Марлоу рывком отбросил ее от себя и посмотрел на О'Коннора, валявшегося в кресле.

– О Боже мой, ты, кажется, даже не собираешься убрать тело, да?

Она холодно смотрела на Марлоу, и он бросился к двери, оставляя ее наедине с мертвецом в этой уютной, обставленной красивыми вещами комнате.

Обратный путь в Литтон был просто ужасен. Дождь лил так сильно, что видимость снизилась до десяти – пятнадцати ярдов, и стеклоочистители почти не помогали.

Двор фермы был тоже залит водой, так что когда Марлоу выпрыгнул из кабины, то сразу промочил ноги, и холод пробрал его до костей. Он стоял в прихожей, стаскивая насквозь промокшую куртку, стоял тихо, чуть приподняв лицо, и его ноздри едва двигались, как у зверя, чующего опасность. Его поразила необычная тишина.

– Мак! – позвал он. – Где ты там?

Его голос отозвался эхом в царящем вокруг жутком молчании.

Марлоу побежал по лестнице, перескакивая сразу через две ступени, и обернулся на лестничной площадке.

– Мак! – снова закричал он, открывая дверь в их комнату.

Он задержался в дверях. Куртка сползла с его плеч, он стоял в замешательстве.

Комната находилась в состоянии полного разгрома. Постель разбросана, матрац вспорот, из него выпирали лохмотья конского волоса. Все полки шкафа были выдвинуты, его личные вещи валялись на полу.

Марлоу быстро повернулся и сбежал по лестнице вниз. Кухня выглядела как обычно, если не считать того, что огонь в старомодной плите не горел. Он стоял в дверях и медленно оглядывал все это.

Его пробрала дрожь, он прошел вперед и увидел на полу возле стола лужицу крови.

В этот момент резко зазвонил телефон, его звук разорвал мертвую тишину. Марлоу, охваченный непонятным страхом, побежал по коридору, зашел в гостиную и схватил трубку.

– Хэлло, это Марлоу. Кто это?

На линии раздался треск, а затем странно знакомый голос произнес:

– Хэлло, Хью, старина! Как хорошо, что ты вернулся. А я тебе звоню уже пятый раз в течение этого часа.

Марлоу сглотнул слюну и постарался придать голосу твердость.

– Кто говорит? – повторил он.

В ответ раздался веселый смех:

– Неужели ты не узнаешь меня, старик? Ну как же так? Это Фолкнер.

Марлоу на мгновение закрыл глаза, и его рука конвульсивно сжала телефонную трубку.

– Как, черт побери, вы отыскали меня?

– Это не имеет значения, старик. Важно, что мы уже нанесли тебе визит и все обыскали. Мы обнаружили в доме юную леди и цветного джентльмена и думаем, что они с удовольствием разделят наше общество на часок-другой.

Марлоу облизал губы.

– Переходите к делу, Фолкнер. Что вам нужно?

– О, старик, приезжай сейчас же. Не прикидывайся.

– Я обнаружил кровь на полу в кухне. Кто из них ранен? Надеюсь, не девушка?

Фолкнер сказал обиженно:

– Да нет, это твой парень с Ямайки. Боюсь, что ему было неприятно видеть нас. Но Батчер немного утихомирил его. Не беспокойся, он в порядке.

– А девушка? – повторил вопрос Марлоу.

– О, она в полном порядке, – успокоил его Фолкнер. – По крайней мере, в данный момент. Мне дали понять, что ты питаешь к ней особый интерес, старик.

– Кто это вам такое сказал? – вспылил Марлоу.

– Сейчас не имеет значения, – ответил Фолкнер. – В интересах безопасности этой юной леди надеюсь, что оно так и есть. Ты найдешь нас на мельнице в местечке под названием Гарвалд-Милл, что-то милях в четырех от Литтона. По дороге на Бирмингем. Если ты не появишься у нас в течение часа с двадцатью тысячами фунтов, я отдам девушку Харрису. Ты же знаешь, чем он любит заниматься с молодыми женщинами.

– Фолкнер, подождите минуту. Послушайте! – закричал Марлоу.

Но он напрасно терял время. Раздался слабый щелчок, и телефон замолк.

Глава 11

Несколько мгновений Марлоу стоял неподвижно, все еще прижимая к уху трубку, но потом медленно положил ее на место. Он вышел во двор и побрел к гаражу под сильным дождем, не заботясь о том, что промокнет.

Лестница, ведущая на чердак, была нетронута. Марлоу посмотрел наверх, а потом начал взбираться. Гладстоновская сумка находилась там, где он ее оставил. Он вытянул ее из-под старой крикетной сетки и быстро спустился вниз.

Все так же под проливным дождем он прошел через двор, раскачивая сумку в правой руке и обдумывая свой следующий ход. Придя в гостиную, он вывалил содержимое сумки на стол, сел и закурил сигарету.

Пачки банкнот покрыли почти весь стол, а одна или две свалились на пол. Он смотрел на них с бьющимся сердцем, а потом ироническая улыбка тронула его губы. А ведь и на самом деле получается очень забавно, если разобраться. Долгие годы, длинные, тяжелые годы за высокими стенами. Когда серый утренний свет еле пробивается сквозь маленькое окошко, освещая безнадежные лица людей, грязь, мерзость запустения. Дурная пища, дурные нравы, – словом, жизнь как в тисках. Все это он вынес благодаря тому, что его всегда поддерживала единственная мысль. Сознание того, что однажды он окажется на свободе и у него будет достаточно денег, чтобы по-человечески прожить остаток своей жизни.