Источник Вечности - Кнаак Ричард Аллен - Страница 16

Он смог разорвать сеть в одном месте, но тут же на него упала другая, окончательно запутав Ронина. Ронин начал было произносить заклинание, но лидер всадников подскочил к нему и сильно ударил кулаком по челюсти.

Человеческий чародей упал.

В ярости, Крас вышел из ступора. Он пробормотал заклинание и указал на лидера.

В этот раз его заклинание сработало, но промахнулось. Светящаяся золотая стрела ударила не в цель, а в дерево рядом с одним из охотников. Три гигантские ветви рухнули на одного из охотников, задавив его самого и животное.

Лидер ночных эльфов с яростью посмотрел в направлении Краса. Дракон-маг безуспешно пытался защитить себя от кулаков и пинков, обрушившихся на него… и наконец, потерял сознание.

Он смотрел, как его подчиненные избивали странное существо, которое скорее по случайности, чем благодаря своему мастерству, убило одного из них. Еще долгое время после того, когда стало очевидно, что их жертва потеряла чувства, он позволял своим воинам изливать ярость на бесчувственное тело. Пантеры шипели и рычали, чувствуя кровь, но ночные эльфы не давали им впасть в безумство.

Когда он решил, что уже хватит, ибо следующий же удар мог оборвать жизнь их пленника, он отдал приказ остановиться.

— Лорд Ксавий хочет всех пленников живыми, — резко бросил покрытый рубцами ночной эльф. — А мы ведь не хотим его расстраивать, верно?

Остальные распрямились, внезапно в их глазах появился страх. Да, им есть чего бояться, думал он, ведь лорд Ксавий имел привычку награждать неосторожность смертью… медленной и мучительной смертью.

И зачастую для свершения этих смертей он выбирал жестокую руку Варо-Тена.

— Мы были осторожны, Капитан Варо-Тен, — тут же сказал один из солдатов, — оба переживут эту поездку…

Капитан кивнул.

Его удивляло, как советник королевы так точно определил присутствие этих необычных незнакомцев. Все, что сказал Ксавий, когда вызвал преданного Варо-Тена, было то, что возникли некоторого рода странные проявления и что он хочет, чтобы капитан исследовал местность и доставил ему все необычное, что найдет он в окрестностях. Остроглазый Варо-Тен отметил тонкую морщинку на лбу лорда, что обозначало, что Ксавий был куда более обеспокоен этими странными «проявлениями», чем намекал.

Варо-Тен пристально смотрел на связанных пленников, которые были бесцеремонно перекинуты через спину одной из пантер. Вне всякого сомнения, советник мог ожидать чего угодно, но не такую парочку, как эта. Тот, слабый, что сотворил последнее заклинание, выглядел похожим на ночного эльфа, но его кожа была бледной, почти что белой. Другой же, очевидно, более молодой и более одаренный чародей… Варо-Тен не знал, что делать с ним. Он не был похож на ночного эльфа… абсолютно. Никогда прежде бывалый солдат не видел никого похожего.

— Неважно. Лорд Ксавий разберется со всем этим, — прошептал себе Варо-Тен. — Даже если он будет отрывать им конечность за конечностью, или же свежевать их заживо, чтобы узнать правду…

И каким бы ни было его решение, преданный Варо-Тен будет там, чтобы протянуть для помощи свою опытную руку.

Шесть

Встревоженный Малфурион вернулся в свой дом рядом с ревущим водопадом, находящимся вдали от крупного поселения ночных эльфов Сурамар. Он выбрал это место из-за спокойствия и девственности природы, царящей вокруг водопадов. Нигде больше он не чувствовал себя так умиротворенно, исключая только спрятанную рощу Кенария.

Низенькое, круглое здание, созданное из дерева и земли — простой дом Малфуриона был так не похож на то, что создавали ночные эльфы. Но не для него были безвкусные яркие цвета, которые показывали склонность представителей его рода к попыткам блистать ярче других. Цветами его дома были цвета земли и жизни: сочный лесной зеленый; насыщенный плодородный коричневый; тени леса. Он сам приспосабливался к своему окружению, не заставляя его приспосабливаться к себе, в отличие от своего народа.

Однако этой ночью ничто в доме не могло принести ему успокоения. Еще слишком сильны были в памяти те вещи и образы, что он видел, проходя сквозь Изумрудный Сон. Они распахнули двери в те его мысли, которые он хотел бы забыть — но знал, что это невозможно.

— Те видения, что ты видел в Изумрудном Сне, могут значить многое, — настаивал Кенарий. — Неважно, как правдоподобно они могут выглядеть. Даже если мы думаем, что это реальность — как например, ты видел Зин-Азшари — это может быть совсем не так, земли снов играют свою собственную игру с нашим ограниченным разумом…

Малфурион знал, что полубог пытается лишь успокоить его, и знал, что видел реальность. Он понимал, что Кенарий действительно так же озабочен безрассудными чарами во дворце Азшары, как и его ученик.

Энергия, которую призывают Высокорожденные… что это может быть? Неужели они не чувствуют, как напрягается ткань мира вокруг Источника? Для него было непонятным, как королева могла смотреть сквозь пальцы на такие неосторожные и, возможно, разрушительные действия… и еще Малфурион не мог преодолеть свою уверенность в том, что она была не менее замешана в этом, чем любой из ее подчиненных. Азшара была не просто номинальным правителем, она действительно правила, даже если дело доходило до ее надменных Высокорожденных.

Он попытался вернуться к своим привычным рутинным делам, надеясь, что это поможет ему отвлечься от тревог. В доме юного эльфа было всего три комнаты, что служило еще одним образцом скромности его жизни. В одной стояла кровать и располагалась стопка книг и свитков, которые он собрал о природе, а также его недавние исследования. В другой, задней, была кладовая и простенький столик, на котором он готовил себе еду.

Малфурион считал обе комнаты не более, чем необходимостью. Третья, общая комната, была его любимым местом. Ночью здесь ярко сиял лунный свет, и можно было увидеть сверкание водопадов; здесь он сидел в центре, размышляя. Здесь, маленькими глотками потягивая медовое вино, так любимое его народом, он вновь глядел на свои труды и пытался постичь то, чему его обучал Кенарий. Сюда, к низкому столику из слоновой кости, на который накрывали на обед, заглядывали Тиранда и Иллидан.

Но этим вечером здесь не было ни Тиранды, ни Иллидана. Тиранда вернулась в храм Элуны, чтобы продолжать свое обучение, а близнец Малфуриона — еще одно свидетельство растущего различия между ними — теперь предпочитал шум Сурамара безмятежности леса.

Малфурион откинулся назад, его лицо чуть сияло в свете луны. Он закрыл глаза, надеясь успокоить нервы…

Но как только он это сделал, что-то огромное заслонило лунный свет, на секунду погрузив Малфуриона во тьму.

Глаза ночного эльфа мгновенно раскрылись — как раз вовремя, чтобы мельком увидеть массивную зловещую фигуру. Малфурион тут же подскочил к двери и распахнул ее.

Но к его удивлению, его напряженный, пристальный взгляд встретил лишь стену падающей воды ближайшего водопада.

Он вышел наружу, оглядываясь кругом. Несомненно, ни одно большое существо не могло двигаться так быстро. Он слышал о быкоподобных Тауренах и похожих на медведей Фурболгах, но хоть они по размерам и были похожи на тень, но ни та, ни другая раса не была известна своей быстротой. На ветру шелестели несколько веток, вдали пели ночные птицы, но Малфурион никак не мог найти следов предполагаемого незваного гостя.

— Это все из-за нервов, — наконец упрекнул он себя. — Все из-за беспокойства.

Вернувшись в дом, Малфурион снова сел, и мысли его вернулись к тому, что его тревожило. В отличие от этого случая с призрачным незнакомцем, он был уверен, что ничего не придумал или неправильно что-то истолковал о дворце и Колодце. Любым путем Малфурион должен был узнать больше, — больше, чем сейчас может показать ему Изумрудный Сон.

И, думал он, должен сделать это очень, очень быстро.