Судная ночь на Синосе - Хиггинс Джек - Страница 9

От моих слов он сразу протрезвел.

– Ну что ж, если хотите пропасть вместе с нами, пусть будет по-вашему, – сказал я Саре. – Садитесь за руль и, когда дам знать, снимите машину с ручного тормоза. Дорога все время идет под уклон, так что мы, не поднимая шума, доберемся до самой пристани.

Она с готовностью кивнула и перелезла на другое сиденье. Я подождал, пока она усядется на водительское место, а затем, подперев машину плечом, подтолкнул ее вперед. «Лендровер» сначала медленно, а потом все быстрее начал катиться вниз. Я пробежал вдоль машины и на ходу вскочил в нее. Как только машина набрала скорость, словно по мановению волшебной палочки, ночной мрак прорезал яркий свет от загоревшегося огнями отеля. Теперь уже слишком поздно.

Иронически улыбнувшись, как обычно, Сара, не глядя на меня, сказала:

– Вы знаете, иногда я действительно готова поверить в Бога.

Военный катер всегда швартовался во внутренней части гавани, которую местные называли новой, хотя ею начали пользоваться с начала этого столетия. Гавань была заполнена огромным количеством дорогих яхт и быстроходных катеров, в основном принадлежащих приехавшим на выходные дни из Александрии.

Я держал свою «Ласковую Джейн» в конце адмиралтейского пирса, в старой части гавани. Там было свободнее, и пользовались ею в основном местные рыболовы. В этот час в гавани стояла могильная тишина. На машине без тормозов, при выключенном двигателе нам удалось доехать почти до середины пирса.

– Нормально, – сказал я, и Сара потянула рукоятку ручного тормоза на себя. – Сейчас я его вытащу.

Я обошел машину сзади и увидел Моргана, смотрящего на меня сквозь стекло. Несмотря на прохладу, его лицо блестело от пота.

– Как он? – спросил я.

– Даже не шевельнулся, – ответил он и вылез из машины. – Что теперь?

– Затащим его на борт и рванем в Александрию, – сказал я. – Ты идешь вперед и готовишь все к отплытию. Воспользуемся глушителем.

В свое время я довольно много заплатил за это техническое новшество, и, когда я работал на Янни Китроса, такой глушитель мне был просто необходим. При удачном стечении обстоятельств с его помощью мы могли бы незаметно покинуть гавань. Это было для нас основной задачей.

Морган скрылся в темноте, а я, бережно вытащив Гийона из машины, двинулся за ним. Тело Гийона было чертовски тяжелым, но теплым, что вселяло определенные надежды.

Сара, как тень в ночи, шагала за мной. Я ощущал крепко-соленый запах моря. Легкий бриз гнал по воде прямые длинные волны, которые колыхали стоящие в гавани рыбацкие лодки и наполняли ночь тревожными звуками несмолкаемого рокота.

Я посоветовал Саре проявлять осторожность и по каменным ступенькам спустился вниз. Там нас ждал Морган, чтобы помочь забраться на борт катера. В самом конце пирса ярко светил фонарь.

В салоне катера горел зажженный Морганом свет, шторы на окнах были плотно задернуты. Я осторожно положил Гийона на койку и сел рядом. Его мраморное лицо было холодным, но было заметно, что он еще дышит.

– Вид у него неважный, – сказала Сара поникшим голосом. Я кивнул. Единственное, что я мог сделать, это, не теряя надежды, отвезти его как можно скорее в Александрию. Всего один час езды. У него еще был шанс.

Я поднялся, Сара подошла ко мне ближе:

– А потом? Что вы скажете, когда Хаким и Ибрагим вас найдут?

– Придумаю что-нибудь. Как только я его сбагрю, они уже ничего не смогут доказать. А вы с Алеко уезжайте как можно скорее обратно в Александрию. Никто не должен знать, что вы замешаны в этом деле.

– И это все, что вы хотите?

– Будьте благоразумной. Хоть раз в жизни будьте благоразумной.

Она внимательно посмотрела на меня, затем повернулась и направилась к выходу. Я поднимался за ней по лесенке, ведущей из салона, когда услышал слабый рокот включенного мотора.

Дойдя до перил, она остановилась, затем повернулась ко мне. В темноте ее лицо казалось совсем белым.

– У вас ничего не выйдет, Сэвидж, и вы это знаете. Правда?

– А вы ожидали от меня, что я оставлю его здесь гнить.

– Нет, вы никогда бы этого не сделали, – после продолжительной паузы медленно произнесла она.

Я удивленно засмеялся:

– Забавно, но иногда жизнь превращается в сущий ад. Ну а теперь трогаемся.

Сара перешагнула через перила. Когда она ступила на нижнюю ступеньку каменной лестницы, я с нежностью "в голосе произнес ей вослед:

– Было очень приятно встретиться с вами, Сара Гамильтон. Вы просто золото. И не позволяйте никому говорить о вас иначе.

Послышались сдавленные рыдания. Удивило меня это или нет? На размышления у меня уже не оставалось времени, так как в этот самый момент яркие лучи прожекторов прорезали ночную тьму, скользнули по воде и высветили «лендровер», мчавшийся по пирсу в нашу сторону.

Морган уже отдавал швартовы, но, как всегда, немного опаздывал. Сара Гамильтон, прежде чем я успел ей помешать, перелезла обратно через перила и оказалась снова на катере. Это было чревато для меня дополнительными осложнениями.

Я шагнул в рулевую рубку, сунул руку под навигационную карту, лежавшую на столе, и нажал на маленькую, не вызывающую подозрение кнопку. Дверца стола открылась. В столе хранились «узи», автомат израильского производства с двадцатью пятью патронами в магазине, и автоматический пистолет «вальтер», который больше подходил для этого случая. Я вынул «вальтер», захлопнул дверцу, чтобы спрятать «узи» от постороннего взгляда, и включил палубное освещение. Прижимая «вальтер» к правому бедру, я вышел на палубу.

Хаким, майор Ибрагим и военный полицейский стояли на пирсе и смотрели в нашу сторону. Ибрагим был похож на сатану, только что вырвавшегося из своей исламской преисподней.

– Привет, – бодро крикнул я.

– Ни с места, Сэвидж, – в ответ заорал Ибрагим. – Мы спускаемся на борт.

Он шел впереди, держа в руке револьвер. Я тихо шепнул Саре Гамильтон на ухо:

– Постараюсь, чтобы вы смогли выйти сухой из воды. Делайте все, что я вам скажу.

За спиной у полицейского висел автомат советского производства, поэтому единственное, чего я мог опасаться, так это револьвера в руке Ибрагима. Выждав момент, когда Ибрагим начнет перелезать через перила, я вышиб у него револьвер. Тот плюхнулся в воду. Приставив свой «вальтер» к спине Сары, я заставил ее повернуться, чтобы всем было видно, что я делаю.

– Если придется, то я выстрелю, Хаким. Мне уже терять нечего, а вот Алеко это не очень понравится. Подумайте об инвестициях, которых вы можете лишиться.

– Он не посмеет выстрелить, – вскрикнул Ибрагим и приказал полицейскому: – Стреляй же в него, черт тебя побери!

Полицейский, стоявший на пирсе, выглядел перепуганным, а его автомат все еще болтался у него за спиной. Напряженную обстановку разрядил Хаким, за которым, как всегда, оставалось последнее слово.

– Мистер Сэвидж, похоже, что я был о вас неправильного мнения. Что вы собираетесь делать?

– Мы намерены совершить небольшую прогулку по морю. Если вы будете хорошо себя вести, я высажу вас на берегу Канаиса. Там всегда много рыбацких лодок. С вами ничего не случится.

– Полковник Хаким, мы что, должны?..

Я впервые услышал, как Ибрагим, обращаясь к Хакиму, упомянул его воинское звание. Жестом руки Хаким прервал Ибрагима.

– А леди Гамильтон?

– Она будет с вами. Сожалею, но и она влипла в это дело. Так уж случилось, но она не в совсем удачное время оказалась на моей веранде, только и всего.

Хаким угрюмо покачал головой:

– Я принимаю ваши условия. Даю обещание, что мы не окажем вам сопротивления. – Он повернулся к Саре. – Вам доставили огромные неприятности. Пожалуйста, примите мои извинения.

– За что? – впервые с момента появления на катере сказала она и обратилась ко мне: – Вы не против, если я спущусь вниз и присмотрю за вашим другом?

Я кивнул, и она спустилась по лесенке, ведущей в кубрик. Я подался вперед и снял автомат с плеча полицейского. Ибрагим не проронил ни слова. На корме катера был грузовой трюм, и я, подойдя к нему, приподнял крышку.