Отчаянный враг - Хиггинс Джек - Страница 23

Он уставился на свою чашку с кофе, слегка нахмурясь.

– А как с Соамсом?

– Скотт завершает теперь выслеживание его. Думаю, что его настоящее имя Бертран Гриве. Его еще десять лет назад исключили из Общества права за противозаконные действия. С тех пор он занимался различными делишками под вымышленными именами. Соамс – последняя липовая фамилия из дюжины других.

– Судимости?

– Полгода за обман в 1958 году. Для него это необычно. Он из разряда тех, кому удается скользить по тонкому льду и не проваливаться.

– Тогда будем надеяться, что Скотт что-нибудь выяснит. А тем временем я хотел бы повидать хозяйку дома, где останавливался Поуп. Может быть, мы, конечно, зря потратим время, но кто знает?

Полицейская машина Двайера стояла наготове, и вскоре они уже останавливались на улице возле узкого коричневого каменного дома с нечетным номером в десяти минутах езды от станции. Дверь им открыла неприветливая и нелюбезная женщина, из угла небольшого рта которой свисала сигарета. Масса туго закрученных бигуди на голове была прикрыта дешевой шелковой косынкой.

– Господи Иисусе, опять вы? – весело удивилась она, когда увидела Двайера.

– Не только я, – уточнил он. – С вами желает поговорить старший надзиратель Ванбру.

На ее лице появилось выражение, близкое к уважению. Она широко распахнула дверь.

– Заходите в дом.

Их встретил затхлый запах мочи и кухонных испарений. У двери на кухню стоял немытый ребенок без штанов и смотрел на пришедших широко раскрытыми глазами, засунув грязный палец в рот.

Женщина провела их по лестнице наверх и отворила боковую дверь.

– Он прожил здесь неделю. Теперь я пустила сюда с понедельника приезжего из Ямайки. Хоть и противный, но чище других ублюдков, живущих здесь, – заметила она оправдывающимся тоном.

Комната была почти пустая, если не считать старомодного гардероба, железной кровати и дорожки линолеума. После осмотра они спустились вниз, и она провела их в загроможденную вещами кухню.

Встав спиной к горевшему камину, она положила руку на полочку над ним.

– Я уже рассказала вашему человеку все, что знала, мистер Ванбру. Мне бы хотелось, говоря честно, знать, где он теперь находится. Он не заплатил мне за свое проживание в течение недели.

– Можете ли вы что-нибудь припомнить? Ну хоть что-нибудь? – спросил Ванбру. – Фамилию, какую-нибудь деталь.

Она упрямо покачала головой.

– Ничего!

– К нему никто не заходил?

– Если вы имеете в виду профурсеток, то я не позволяю это в своем доме.

Ванбру вздохнул.

– Ваши слова можно понимать так, что за все время, что Джек Поуп прожил здесь, он совершенно ни с кем не общался. Не получил ни одного письма.

– Вот именно, – решительно подтвердила она.

Ванбру уже повернулся было к выходу.

– Но он получил однажды почтовую открытку. Думаю, это было на прошлой неделе.

Ванбру сразу забыл про усталость.

– Почтовую открытку? Откуда?

– Господи, мистер Ванбру, откуда же я знаю?

– Может быть, с морского курорта? – предположил Двайер.

Она покачала головой.

– Нет, ничего похожего. Помню, что я немного даже удивилась. – Ее лицо просветлело. – Уиндермер... вот откуда. С озера Уиндермер.

Двайер тупо посмотрел на Ванбру.

– Миссис, наверное, шутит, сэр. Кого это Поуп может знать в озерном крае?

Ванбру посмотрел на хозяйку дома.

– Вы нам очень помогли. Может быть, даже больше, чем вы можете себе представить.

Она пожала плечами.

– Я знаю, с какой стороны надо мазать на хлеб масло, мистер Ванбру. Если вы увидите этого педика, скажите ему, пусть заплатит за комнату.

Заревел малыш, она с проклятиями бросилась к нему, и Ванбру с Двайером поторопились уйти. Когда они спускались по лестнице к машине, из нее высунулся водитель и крикнул:

– На проводе диспетчерская, сэр. Для вас сообщение особой важности.

Ванбру сказал Двайеру:

– Примите его. Будем надеяться, что вести приятные.

Двайер просунулся в окно дверцы, а Ванбру прикурил очередную сигарету, его лоб слегка хмурился. Озерный край. Это действительно поворот в деле поисков. Такое место, в котором вряд ли при обычных обстоятельствах может оказаться человек вроде Поупа или связанные с ним люди.

К нему повернулся взволнованный Двайер.

– Говорил Скотт, сэр. Он нашел адрес Соамса в Хендоне. Соамс сказал хозяйке дома, что уезжает по делам на неделю. Это было в субботу. С тех пор она его не видела.

– Поехали, – скомандовал Ванбру. – Дело приобретает интересный оборот.

Они покатили в более спокойный, более упорядоченный мир отстоящих друг от друга и вызывающих уважение домов с аккуратно подстриженными зелеными изгородями и ухоженными садиками. Их не портило даже осеннее ненастье. Можно было почти не сомневаться: что бы там ни объединяло Соамса и Поупа, у каждого из них был, несомненно, свой стиль жизни.

Скотт ожидал их в машине вблизи небольшого дома, стоявшего в глухом переулке особняком от других. Скотт – высокий, спокойный молодой человек с коротко подстриженными усиками, которые придавали ему вид человека армейской выправки.

– Что-нибудь еще к тому, что вы уже сообщили? – спросил Ванбру.

Скотт покачал головой.

– Он уехал в прошлую субботу. Сказал ей, что уезжает на неделю по делам. С тех пор она о нем ничего не слышала.

Ванбру кивнул.

– Оставайтесь здесь, а мы зайдем в дом. Как ее фамилия?

– Миссис Джонс, сэр. Вдова. Могу добавить, что очень расстроилась из-за этой истории.

Она открыла дверь сразу же, как только они поднялись по ступенькам, – явный признак того, что она наблюдала за ними из-за занавесок. Это была довольно суетливая женщина с припухшим лицом, бледно-голубыми глазами, одетая в зеленое платье.

– Миссис Джонс? Я – старший надзиратель Ванбру. А это сержант сыскной службы Двайер. Хочу задать вам несколько вопросов о некоем Соамсе. Как я понимаю, он проживал здесь.

– Совершенно правильно, сэр. Я уже рассказала молодому человеку, который заходил раньше, все, что я знаю.

– Кое-какие детали могли ускользнуть от его внимания, – терпеливо объяснил Ванбру. – Может быть, вы нам покажете комнату мистера Соамса?

Ни на секунду не замолкая, она повела их на второй этаж.

– Что подумают обо всем этом мои другие постояльцы, просто не знаю. Мистер Соамс показался мне весьма уважаемым джентльменом. Адвокат, сказал он мне. Работает где-то в центре Лондона.

– Давно ли он поселился у вас?

– С начала мая этого года. Примерно полгода назад.

Она открыла дверь в конце длинного коридора и проводила их в комнату. Чистую и уютную. В углу стоял современный умывальник, рядом – два одинаковых гардероба и аккуратно застеленная односпальная кровать. С другой стороны, за этажеркой, заполненной книгами, был камин, пара мягких кресел и большое, до пола окно, выходившее на небольшой балкон, который нависал над садом.

– Скотт сказал мне, сэр, что он все здесь осмотрел, – сообщил Двайер. – И не нашел ничего, что было бы написано от руки.

Ванбру подошел к письменному столу и один за другим быстро выдвинул ящики. Все они оказались пустыми.

– Осторожная птица наш мистер Соамс, – констатировал он.

Двайер быстро осмотрел оба гардероба, бросил на кровать некоторые вещи. На вешалках висел халат, два костюма и несколько рубашек. Ванбру помог проверить все карманы.

Они нашли только несколько автобусных билетов и старую монетку. Больше ничего существенного. В ящиках же комода было сложено лишь нижнее белье да носки с полотенцами.

Миссис Джонс наблюдала за всем этим со смешанным чувством удивления и ужаса одновременно, отразившемся на ее лице. Ванбру ждал, что она в любую минуту может потребовать ордер на обыск, которого у них не было, но он решил, не теряя времени, перехватить инициативу.

– Вы сказали полицейскому Скотту, что он уехал в субботу. Так, миссис Джонс?

– Правильно, сэр. Как раз перед обедом. Я хорошо это запомнила, потому что он спросил, можно ли немного перекусить раньше обычного. Сказал, что ему надо успеть на поезд.