Отчаянный враг - Хиггинс Джек - Страница 20

Флетчер зашатался, отлетел назад, потерял равновесие и упал на одно колено. Некоторое время он оставался в таком положении, смотрел на Рогана с выражением недоумения на зверином лице, потом с яростным криком бросился вперед, пустив в ход руки и всю массу своего бычьего тела и мышц.

Роган отпрянул в сторону и саданул его по почкам ребром ладони, когда громила пронесся мимо. Флетчер вскрикнул и стукнулся о стену. Когда он повернулся, Роган с нечеловеческой силой гвозданул его в солнечное сплетение; звук от удара прозвучал так, будто колотушкой грохнули по бревну. Флетчер медленно опустился на колени, со свистом выпустив из груди долгий выдох.

Роган стал приближаться к нему, но – невероятно! – узловатая ручища схватила его за колено и сильно дернула, лишив равновесия. Он тяжело грохнулся на булыжники. Лапища Флетчера намертво вцепилась в Рогана, подобралась к его горлу. Роган схватил его запястье, и они покатились под дождем по земле.

Словно пушечное ядро долбанулись о стену рядом с поилкой для лошадей, и Роган с нечеловеческим усилием отбросил Флетчера в сторону, поднялся на ноги. Тот дотянулся до края корыта и, опираясь на него, стал подниматься. Когда же почти поднялся во весь рост, Роган сделал быстрый выпад и нанес ему удар в живот. Флетчер согнулся вдвое, но подобное железу колено резким взмахом встретило его физиономию, и он перелетел через край корыта для водопоя. Шлепнувшись в воду спиной, растянулся в корыте, и голова скрылась под водой.

Роган наклонился над краем, стараясь отдышаться. Немного спустя он схватил громилу за грудки, вытащил из корыта, бросил его на булыжник двора. Потом повернулся и увидел, что на него смотрят Ханна и Морган.

Когда он заговорил, то собственный голос показался ему чужим, в ушах все еще стучала кровь.

– Скажите ему, что если я еще раз увижу его с бутылкой, то разобью ее об его голову. – Он грубо оттолкнул Моргана с дороги и, пошатываясь, пошел по двору в дом.

Он осознавал, что сидит за кухонным столом, а Ханна стирает с его лица кровь полотенцем, смоченным в теплой воде, и по ее щекам текут слезы. А потом она оказалась в его объятиях, его губы прижались к прохладной коже, и ему стало казаться, что так было всегда.

На улице под дождем Морган склонился над Флетчером, который стонал от боли с полузакрытыми глазами.

– Как это ты назвал его, Джесс? А? Здоровым ирландским бродягой? Стукнуть его в нужное место – и он сломается посередине?

Он начал хохотать, потом, повернувшись, пошел в дом, оставив Флетчера лежать одного под проливным дождем.

Глава 12

На следующее утро Морган с Флетчером поехали в Манчестер сразу после завтрака. Флетчер был угрюм и зол, при каждом взгляде на Рогана его глаза сверкали ненавистью.

Роган стоял у ворот и смотрел, как машина с ними удалялась по грязной дороге. Потом повернулся и взглянул на горы. Утро выдалось чистое, ясное, болотистая местность побагровела от свежеомытого вереска, и землю окутала осенняя дымка.

Он оглянулся, на него смотрела Ханна, слегка улыбаясь.

– Замечательное утро.

– С отъездом этих двоих чувствуешь себя так, как будто прополоскал рот и избавился от дурного запаха. – Он глубоко вздохнул, когда его коснулся легкий ветерок, долетевший от ручья в долине и принесший с собой влажный запах гниющих листьев.

– Самое мое любимое время года – осень, – мечтательно вздохнула Ханна. – Но всегда охватывает какая-то грусть. В воздухе, словно дым, возникают прежние мечты и вскоре рассеиваются, чтобы пропасть навсегда.

В ее голосе прозвучала какая-то мучительная нота, которая затронула в его душе что-то глубокое, потаенное; он протянул руку и ласково провел по ее лицу тыльной стороной ладони. Она повернула его руку и поцеловала в ладонь, лицо ее вспыхнуло, преобразилось и стало прекрасным.

– Чем бы ты хотела заняться? – спросил он. – Получается так, что у нас выдался свободный день.

Она повернулась, прикрыла от солнца глаза и посмотрела на заросшие вереском поля.

– Думаю, мне бы хотелось погулять там, по предгорьям. Приятно было бы оторваться на пару часов от всяких житейских дел. Я бы наготовила бутербродов.

– Мне нравится эта идея, – одобрительно отозвался Роган. – А как твой дядя?

– Все еще отсыпается. Брендан подался в долину полчаса назад. Возможно, мы встретим его там.

Они возвратились в дом. Ханна отправилась на кухню, а Роган стал бриться. Когда побрился, накинул на себя клеенчатую накидку, которой воспользовался накануне вечером, и нахлобучил старую твидовую кепку, которую снял с крючка за дверью. Потом вышел на улицу и стал ее ждать.

Через несколько минут вышла Ханна. В кожаных сапогах до колен, джинсах и полушубке. Голову она повязала шарфом, в руках у нее был старый армейский ранец.

– Давай это мне, – попросил Роган, и она помогла ему продеть руки в лямки.

Над горами небо стало серым и ничего хорошего не предвещало, солнце почти скрылось, но их не испугала перспектива возобновления дождя, они вышли за ворота и отправились вверх, по склону долины.

Старая дорога почти вся заросла расползающимся мхом и густой травой, которая буйно вылезала из каждой расщелины. Дорога шла по боковой стороне круто поднимавшегося холма. За поворотом они остановились и увидели в открывшейся взгляду низине развалины старого шахтерского поселка.

Едва начали спускаться к этим развалинам, их захватил проливной дождь, который вовсю поливал лишенные крыш коттеджи, но это не казалось им странным.

– Должно быть, здесь было когда-то недурное место, – заметил Роган.

Ханна кивнула.

– Я как-то прочитала о нем в библиотеке Эмблсайда. Раньше здесь, в этом поселке, проживало двести или триста человек. Во время наполеоновских войн они добывали тут оловянную руду.

– И что же случилось потом?

– В двадцатых годах прошлого столетия рудная жила истощилась. – Она вздохнула. – Грустно думать об этом. Когда-то здесь бурлила жизнь, звенел детский смех, люди любили, ходили по воскресным дням в церковь... Потом руда кончилась.

– Такова жизнь, – мягко подытожил Роган. – Полезные жилы кончаются, когда меньше всего этого ждешь.

Она повернулась, и он увидел, как затуманились ее глаза.

– Что не очень-то справедливо, верно? Похоже, это дает мало чего хорошего людям, ведь так? У тебя рождаются надежды, а потом ты получаешь пинка в зубы.

– Господи, избави людей от долгих страданий! – Роган улыбнулся. – Моя бабушка любила это повторять.

Они постояли возле маленькой церкви. Роган внимательно вгляделся в каменную плитку над дверью, на которой можно было разобрать поблекшие и покрывшиеся мхом буквы: «Методистская церковь Скардейла, 1805 год».

– Год сражения при Трафальгаре, – заметил он. – Далекая старина!

Она усмехнулась.

– В экипаже корабля «Виктория» насчитывалось больше пятидесяти американских граждан и вдвое больше ирландцев. Британцы сумели воспользоваться этим.

– Каждый день мы узнаем что-нибудь новенькое.

Они пошли дальше по улице поселка, спускавшейся вниз по небольшому уклону, и подошли к плотине, сложенной из больших глыб гранита, которые с годами позеленели и стали скользкими там, где на них попадала влага. Ручей вытекал внизу плотины из каменного шлюза.

Рудные разработки велись на другой стороне плотины, расположенной выше долины. Кто-то загнал в старый загон из камня полтора десятка овец, и они тут же увидели, кто это сделал. В нескольких ярдах от загона на огромном валуне сидел Брендан Костелло и бросал в воду камешки. Ханна окликнула его, он обернулся, на бледном лице выделялись совершенно черные глаза.

Мальчик подошел к ним, поклонился Рогану, застенчиво улыбаясь. Ханна взъерошила ему волосы, она явно была привязана к нему, спросила:

– Что ты тут делаешь, Брендан?

Он ответил короткими, отрывистыми фразами, всеми силами стараясь преодолеть заикание, а для этого пропускал слова, которые ему давались с трудом.