Орел улетел - Хиггинс Джек - Страница 49

– О, на вашем месте я не стал бы его винить, – Карвер щелкнул зажигалкой и поднес огонь к сигаре. – Дело в том, что он очень беспокоился за свою племянницу. Поэтому ему пришлось проявить благоразумие.

– Хотя это им не очень помогло. – На губах Эрика появилась улыбка садиста. – Хочешь знать, что с ней стало? Она попыталась убежать и свалилась через перила на тот пирс возле дома. И сломала себе шею.

– А Майкл? – спросил Девлин Карвера сдавленным голосом.

– Я пристрелил его, конечно. Разве не так поступают с бешеными собаками?

На Девлина было страшно смотреть. Он сделал шаг вперед.

– Можете считать себя трупами, оба.

Карвер перестал улыбаться.

– Не мы, гаденыш, а ты. Сейчас ты получишь пулю в живот и будешь медленно умирать.

В этот момент очнулся Шоу. Открыв глаза, он потянулся и оглядел гостиную.

– Это еще что такое?

Двери гостиной распахнулись настежь, и в комнату вошла Лавиния с подносом в руках, а за ней – Аза.

– Все садимся пить чай, – объявила она, но тут же замолкла, замерев от страха.

– Не двигаться, вы оба! – приказал им Карвер.

Лавиния была в ужасе, но не проронила ни слова. Дагал Манроу попытался успокоить ее:

– Спокойно, дорогая. Главное, не паникуйте.

Шоу с налитыми кровью глазами, качаясь из стороны в сторону, поднялся на ноги.

– Ты, грязная свинья, – заговорил он заплетающимся языком. – Кто ты такой, что посмел ввалиться в мой дом да еще размахивать здесь своей пушкой?

– Еще один шаг – и я разворочу тебе мозги, старый козел, – предупредил его Карвер.

– Делай, что он говорит. Макс! – закричала Лавиния. Она выпустила из рук поднос, и он с грохотом упал на пол.

Карвер повернулся и выстрелил в нее. Это получилось непроизвольно, просто сработал рефлекс. Максвелл Шоу издал яростный вопль и бросился на Карвера. Тот выстрелил в него два раза, почти в упор.

Аза опустился на колени перед телом Лавинии.

– Она мертва, – сказал он, подняв голову.

– Я предупреждал. – Лицо Карвера исказила нервная гримаса.

– Да, вы предупреждали, господин Карвер, – ответил ему Курт Штайнер.

Его рука скользнула в раскрытую сумку Девлина, стоявшую на столе. Он нащупал в ней рукоятку «вальтера», вытащил пистолет и выстрелил. Все это он проделал как бы одним плавным движением. Пуля попала Карверу в лоб, и он свалился на пол, опрокинув стул.

– Джек! – взвизгнул Эрик и сделал шаг вперед. Девлин схватил руку Эрика и стал выворачивать, пока револьвер не упал на пол.

Эрик попятился, и Девлин сказал:

– Значит, вы убили ту девушку? Так?

Он наклонился и подобрал лежавшее на полу возле кресла ружье Максвелла Шоу.

– Это был несчастный случай, – ответил Эрик, дрожа от страха. – Она хотела убежать и упала через перила вниз. – Занавески, прикрывавшие выход на террасу, колыхались от ветра – стеклянная дверь была открыта. Пятясь, Эрик вышел на террасу.

– Да, но весь вопрос в том, почему она пыталась убежать, – произнес Девлин, отводя оба курка двуствольного ружья.

– Нет! – закричал Эрик.

Девлин выстрелил сразу из обоих стволов, и Эрик перелетел через балюстраду.

Шелленберг дремал, сидя в углу комнаты радиосвязи в Шерне. Было почти два часа ночи.

– На связи Сокол, генерал... – сообщил Лебер.

Шелленберг поспешно подошел к нему.

– Что там?

– Опять запрашивают погоду. Я передал, что здесь у нас ничего хорошего.

– А они что?

– Минутку, генерал, они опять выходят на связь. – Он сосредоточенно выслушал сообщение и поднял голову. – Они передают, что не могут больше ждать. Сейчас вылетают.

– Пожелайте им удачи.

Он повернулся и направился к выходу. Густой туман, надвигавшийся со стороны моря, не рассеивался. Подняв воротник шинели, Шелленберг стал прохаживаться по краю аэродрома.

Примерно в это же время Хорст Бергер сидел у окна в одной из комнат замка Бель-Иль. Спать он не мог; мысли о том, что должно произойти утром, лишили его сна. Поэтому он просто сидел в темноте у раскрытого окна, слушал дождь и смотрел на туман. В дверь постучали, она открылась, и в полоске света, падающего из коридора, он разглядел одного из охранников.

– Штурмбаннфюрер? – тихо позвал солдат.

– Я здесь. В чем дело?

– Вас вызывает рейхсфюрер. Он у себя.

– Буду через пять минут, – ответил Бергер, и охранник ушел.

Бергер постучал в гостиную Гиммлера и вошел. Рейхсфюрер, одетый в парадную форму, стоял возле камина.

– А, это вы, – произнес он, обернувшись.

– Прибыл по вашему приказанию, рейхсфюрер.

– Фюреру не спится. Он прислал за мной и попросил, чтобы я привел к нему вас.

– Вы думаете, фюрер что-то подозревает?

– Вовсе нет, – ответил Гиммлер. – У фюрера давно уже не все в порядке со здоровьем. Бессонница – это всего лишь один из многих симптомов его болезни. Он абсолютно не может обходиться без своего личного врача, профессора Морелла. К сожалению фюрера, Морелл в данный момент находится в Берлине, а сам он – здесь.

– Значит, он жить не может без Морелла? – спросил Бергер.

– Некоторые считают его шарлатаном, – сказал Гиммлер. – Но с другой стороны, быть врачом фюрера – задача не из легких.

– Понимаю, рейхсфюрер. Однако зачем понадобился ему я?

– Кто знает? Очередной каприз. – Гиммлер посмотрел на часы. – Он ждет нас через пятнадцать минут. А фюрер любит точность, Бергер. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Там на столе свежий кофе. Вы еще успеете выпить его.

В Шоу-Плэйс, в сарае, Девлин отстукивал сообщение по рации. Рядом стояли Штайнер и Аза, а между ними – Дагал Манроу, у которого по-прежнему были связаны руки. Сняв наушники, Девлин повернулся к ним.

– Все. Я передал Шелленбергу, что мы вылетаем.

– Тогда выкатываем самолет, – сказал Аза.

Манроу встал у стены, а Девлин, Аза и Штайнер выкатили «Лисандер» на луг, окутанный туманом, подальше от сарая. Аза откинул фонарь и взял свой шлем.

– Что будем делать с тем приятелем, что в сарае? – спросил Штайнер.

– Оставим его здесь, – ответил Девлин.

Штайнер повернулся к нему.

– Оставим здесь?

– Подполковник, – начал Девлин, – ты хороший парень, и так уж распорядилась война, что в данный момент я работаю на Германию. Но это мое личное дело. Однако я отнюдь не собираюсь передавать в руки немецкой разведки шефа сектора "Д" Отдела операций особого назначения. Залезайте пока в самолет и заводите мотор. Я сейчас приду.

Когда он вернулся в сарай, Манроу полусидел на столе возле передатчика и пытался развязать руки. Увидев Девлина, он замер. Ирландец вытащил из кармана маленький перочинный ножик и открыл лезвие.

– Позвольте, бригадный генерал.

Он перерезал веревку, освободив руки Манроу, и тот потер их в тех местах, где они были связаны.

– И что же это значит?

– Неужели вы и вправду решили, что я собираюсь сдать вас немцам? Некоторое время назад я просто не знал, что с вами делать: Шоу развязал вам глаза, и вы все увидели. Но теперь никого не осталось. Мой добрый друг Майкл Райан и его племянница Мэри с Кейбл-Уорф, брат и сестра Шоу. Все погибли. Вы никому не сможете причинить вреда.

– Боже правый, Девлин, я никогда не смогу понять, что вы за человек.

– Куда уж вам, бригадный генерал. Я и сам себя частенько не понимаю, – Девлин услышал, как завелся самолет, и достал сигарету. – Нам пора. Вы можете поднять по тревоге все ВВС Великобритании, но в таком тумане они смогут найти нас разве что с помощью дьявола.

– Вы правы, – согласился Манроу.

Девлин щелкнул зажигалкой.

– С другой стороны, возможно, вы согласитесь, что Вальтер Шелленберг прав в своих расчетах.

– Странно, – сказал Манроу. – За время войны бывали такие моменты, когда я прыгал бы от радости, сообщи мне кто-нибудь, что готовится убийство Гитлера.