Орел улетел - Хиггинс Джек - Страница 22

Максвелл Шоу родился в 1890 году. Он пошел по стопам своего родителя. Учеба в Итоне, затем в Сандхёрсте, служба в Индии. Во время первой мировой войны он служил в Месопотамии. В 1916 году вернулся на родину, и его перевели в пехотный полк. Мать Максвелла была еще жива. Его сестра Лавиния, которая была младше его на десять лет, вышла замуж за военного летчика; она работала сестрой милосердия. В 1917 году Максвелл получил тяжелое ранение в боях на территории Франции, где он был награжден Военным крестом. Находясь в Англии в отпуске по ранению, Максвелл Шоу попал однажды на ежегодный бал, который устраивали для членов местного общества охотников и их семей. Там он познакомился с девушкой, которая вскоре стала его женой. Через несколько дней Максвелл снова уехал во Францию.

Шел 1918 год, последний год войны. В то время на Максвелла один за другим посыпались удары судьбы. Сначала умерла мать, потом жена – она упала и сильно ушиблась во время охоты. После падения она прожила еще десять дней. Максвелл успел приехать в отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы быть рядом с женой в последние дни ее жизни. Лавиния была ему надежной опорой в течение всех этих горьких дней, ни на шаг не отходила от него во время похорон. Но через месяц она тоже осталась одна: ее муж погиб на Западном фронте.

Война кончилась, но мир вокруг изменился, и Шоу он совсем не нравился. Хорошо хоть, что они с Лавинией жили вместе и усадьба Шоу-Плэйс по-прежнему принадлежала им. Но с течением времени денег становилось все меньше, и жизнь превращалась в нелегкое испытание. Одно время Максвелл был членом парламента от Консервативной партии, но потом проиграл на выборах кандидату от социалистов. Максвелл чувствовал себя униженным. Как и многие подобные ему. Шоу был ярым антисемитом. Сокрушительное поражение в политической борьбе еще больше усилило в нем антисемитские настроения; вскоре он сблизился с сэром Освальдом Мосли и присоединился к фашистскому движению.

Лавиния во всем поддерживала своего брата, хотя больше всего она была озабочена их материальным положением и делала все возможное, чтобы сохранить поместье. Отчаявшись найти свое место в обществе, которое сильно изменилось после войны, Максвелл и Лавиния, подобно многим другим людям, разуверившимся в своей стране, обратили взоры к Гитлеру. Они видели в нем идеального вождя, восхищались тем, что он делал для Германии.

Однажды в январе 1939 года на званом обеде в Лондоне их познакомили с военным атташе посольства Германии майором Вернером Кайтелем. У Лавинии с Кайтелем завязались близкие отношения; их страстный роман длился несколько месяцев. Кайтель часто наведывался в Шоу-Плэйс: он был военным летчиком, и их с Лавинией объединяла любовь к авиации. В то время у Лавинии был небольшой самолет «Тайгер Мот». Она держала его в старом сарае, а аэродромом ей служил большой луг, расположенный неподалеку от дома. Лавиния и Кайтель часто вдвоем совершали полеты на двухместном биплане в сторону южного побережья; Кайтель проявил интерес к аэрофотосъемке и во время полетов много фотографировал.

Шоу ничего не имел против этого романа. У Лавинии и прежде бывали любовники, сам же он теперь мало интересовался женщинами. Однако их знакомство с Кайтелем привело к необычным последствиям.

– Ладно, теперь мы знаем, что он собой представляет, – сказал Девлин о Шоу. – Он из тех, кто когда-то ссылал детей в Австралию за кражу одной булки.

Шелленберг предложил ему сигарету.

– Вернер Кайтель работал на абвер и занимался вербовкой агентов из числа местных жителей. Он подбирал не просто шпионов. Было ясно, что скоро начнется война. Нужно было заранее подготовиться к операции «Морской лев».

– И поместье Шоу как нельзя лучше отвечало этим целям, – заметил Девлин. – Уединенное место и всего в сорока пяти милях от Лондона, да еще со своей взлетно-посадочной площадкой.

– Да. Кайтель писал в своих донесениях, что ему не составило никакого труда завербовать их обоих. Он снабдил их радиопередатчиком. Сестра знала азбуку Морзе. Конечно же, им строго-настрого запретили заниматься общественно-политической деятельностью. К слову сказать, Кайтель погиб в «Битве за Англию».

– Какой у них позывной?

Ильзе, которая молчала все это время, вытащила из папки еще один документ.

– Сокол. Сигналом к началу активных действий должно было стать сообщение: «Сокол все еще ждет? Пора наносить удар».

– Значит, вот оно что, – сказал Девлин. – Они сидели в своем поместье в ожидании великого дня – вторжения немцев в Англию. Но этот день так и не наступил. Интересно, как там у них дела сейчас?

– Видите ли, у нас есть кое-какие сведения об их дальнейшей судьбе, – ответила Ильзе. – Вот статья, которая вышла в одном из американских журналов. – Она посмотрела на число. – Март 1943 года. Статья называется «Фашистское движение в Великобритании». Это интервью с Шоу и его сестрой. Здесь есть и фотография.

Лавиния сидела на лошади, вокруг головы у нее был повязан шарф. К удивлению Девлина, она была хороша собой. Рядом стоял Шоу с ружьем в руке.

Шелленберг пробежал глазами статью и передал ее Девлину.

– Печально. В 1940 году Шоу, как и многие другие, подобные ему, был без суда посажен в тюрьму на несколько месяцев в соответствии со статьей 18в.

– Так он сидел в Брикстонской тюрьме? Для него, должно быть, это был удар, – сказал Девлин.

– Остальное еще печальнее. Поместье было продано, слуги ушли. Так что он и Лавиния остались одни в этом старом прогнившем доме, – сказал Шелленберг. – Знаете, это очень удобно. Посмотрите на карту пролива. – Они подошли к карте. – Вот здесь Кап де ля Аг и Шерне. Раньше там был аэроклуб, а сейчас садятся только самолеты люфтваффе, да и то при чрезвычайных обстоятельствах: если кончается топливо или что-нибудь в этом роде. Там работают человек пять-шесть, не больше. Для нашей операции это самое подходящее место, потому что площадка находится в тридцати милях от замка Бель-Иль, где фюрер будет проводить совещание.

– А от Ромнийской низины это далеко?

– Сто пятьдесят миль, и лететь придется в основном над морем.

– Прекрасно, – сказал Девлин. – Не ясно только, согласятся ли Шоу помочь нам?

– Может, поручить Варгасу уточнить?

– Как я уже говорил, Варгас может всех нас выдать. Британская разведка будет только рада. Таким образом, у них появится возможность поймать всех, кого только можно. – Девлин покачал головой. – Нет. Оставим этот вопрос, как и все другие вопросы, до моего приезда в Англию. Если Шоу согласятся, тогда операция состоится.

– Но как мы будем поддерживать с вами связь? – спросила Ильзе.

– Возможно, у них еще остался радиопередатчик, а я умею работать с ним. Перед отправкой в Ирландию в сорок первом я прошел курс радиосвязи и выучил азбуку Морзе в школе абвера.

– А если у них нет радиопередатчика?

Девлин засмеялся.

– Тогда я достану его любой ценой. Боже мой, генерал, зачем вы обо всем беспокоитесь?

Шоу заметил кролика и вскинул ружье, но было поздно. Он промахнулся. Выругавшись, он вытащил из кармана флягу и сделал несколько глотков. Нелл заскулила, с беспокойством глядя на хозяина. Заросли камыша достигали человеческого роста, в бегущих к морю ручьях журчала вода. Место, где охотился Шоу, было безлюдное, здесь царило полное запустение. Над головой нависли темные тяжелые тучи. Пошел дождь. Максвелл увидел Лавинию. Она скакала к нему на лошади вдоль рва.

Лавиния натянула поводья.

– Привет, дорогой. Я слышала твой выстрел.

– Эх, старушка, я теперь и в стену не попадаю. – Он опять приложился к фляге, затем указал рукой на местность вокруг. – Посмотри, Лавиния. Это же царство мертвых. Все вокруг мертво. И я мертвый. Хоть бы что-нибудь произошло, ну хоть что-нибудь. – И он опять поднес ко рту флягу.

Аза Зон закрыл папку и поднял голову. Шелленберг перегнулся через стол и протянул ему сигарету.