Орел улетел - Хиггинс Джек - Страница 14

– Какая гадость, – произнес Манроу. – Идешь, как в гороховом супе. Как называл Диккенс такой туман? «Лондонская особая»?

– Кажется, так, сэр.

Они пошли дальше.

– Ну и местечко, Джек. Говорят, тут есть привидения. Где-нибудь бродят тени несчастной леди Джейн Грей и Вальтера Рэли. Интересно, как чувствует себя здесь Штайнер?

– Вряд ли мысли о приведениях улучшают его сон.

Неожиданно из тумана вылетел громадный черный ворон – один из знаменитых обитателей Тауэра. Он захлопал крыльями и закаркал на них.

Манроу вздрогнул.

– Прочь отсюда, знаменитая тварь. – Он передернулся от отвращения. – Ну, что я тебе говорил? Вот они, духи умерших.

В небольшой палате тюремной больницы с темно-зелеными стенами стояли узкая кровать, тумбочка и шкаф для одежды. Здесь же находилась и ванная комната. Курт Штайнер в пижаме и полосатом халате сидел у окна и читал. На окне была решетка, но оконная рама легко открывалась изнутри. Штайнеру нравилось сидеть у окна, потому что в хорошую погоду отсюда можно было видеть двор крепости и Белую башню. Широкий двор и высокая башня создавали иллюзию пространства, а значит, и свободы. Штайнер услышал лязг отпираемых засовов. Затем дверь открылась и на пороге появился капрал военной полиции.

– К вам посетители, подполковник.

В палату вошел Манроу, а следом за ним – Картер.

– Можете идти, капрал, – сказал Манроу.

– Слушаюсь, сэр.

Он вышел и закрыл дверь на замок. Собираясь к Штайнеру, Манроу для солидности надел форму. Он скинул шинель, и Штайнер увидел на его мундире знаки отличия штабного офицера.

– Подполковник Курт Штайнер?

– А вы бригадный генерал...

– Манроу. Это мой помощник, капитан Джек Картер.

– Господа, я уже прежде называл свою фамилию, звание и личный номер, – сказал Штайнер. – К этому мне нечего добавить, разве только то, что я удивлен, почему из меня с тех пор не попытались выжать больше информации. Прошу извинить, что не предлагаю вам сесть. Как видите, здесь всего один стул.

Штайнер говорил на великолепном английском языке. Манроу с удивлением осознал, что немец ему нравится.

– Мы присядем на кровать, если вы позволите. Джек, предложи подполковнику сигарету.

– Спасибо, не беспокойтесь, – поблагодарил Штайнер. – Я был ранен в грудь, так что пришлось отказаться от курения.

Они сели.

– Вы очень хорошо говорите по-английски, – заметил Манроу.

– Вы же наверняка знаете, бригадный генерал, что моя мать американка и что я долгое время жил в Лондоне, когда мой отец работал здесь военным атташе посольства Германии. Я окончил Сент-Полз-скул.

Штайнеру было двадцать семь лет. Он выглядел вполне здоровым, и только по впалым щекам можно было догадаться, что он уже долго находится в госпитале. Молодой офицер был абсолютно спокоен, на губах играла чуть заметная улыбка. Манроу отметил, что он держался с независимым видом; это было присуще многим воздушным десантникам.

– Вас не подвергали допросам не только потому, что вы были тяжело ранены и долго выздоравливали, – сказал Манроу. – Просто об операции «Орел» нам известно все.

– Вот как? – сухо отозвался Штайнер.

– Да. Я из Отдела операций особого назначения. Мы обязаны знать все. Это наша работа. Уверен, вы будете удивлены, если я скажу вам, что человек, которого вы пытались убить в особняке Мелтам Хауз, был не Черчилль.

Штайнер недоверчиво посмотрел на него.

– О чем вы говорите? Что за ерунда?

– Вовсе не ерунда, – в разговор вступил Картер. – Это был Джордж Ховард Фостер, великий Фостер, как называют его поклонники мюзик-холла. Известный пародист.

Штайнер беспомощно рассмеялся.

– Замечательно. Ну и ну. Вы только представьте. Если бы операция удалась и мы привезли его в Германию... Боже мой, артист мюзик-холла. Посмотреть бы тогда на этого идиота Гиммлера. – Сообразив, что сказал больше, чем следовало, Штайнер сделал глубокий вдох и взял себя в руки. – Еще что скажете?

– Вашего друга Лайама Девлина ранили, но он жив, – продолжал Картер. – Ушел из госпиталя в Голландии и не вернулся. Сбежал в Лиссабон. Насколько нам известно, ваш заместитель Нейман тоже жив, лежит в госпитале.

– Как и полковник Макс Радл, который подготовил эту операцию, – вставил Манроу. – С ним случился сердечный приступ.

– Значит, нас не много осталось, – безразлично заметил Штайнер.

– Объясните мне кое-что, подполковник, – попросил Картер. – Мы знаем, что вы не нацист. Вы погубили свою карьеру, пытаясь помочь одной девушке-еврейке в Варшаве. Почему вы согласились участвовать в этой операции в Норфолке?

– Я солдат, капитан, и должен следовать правилам игры. Ведь это игра – вы согласны?

– Игра, из которой невозможно выйти, – тонко заметил Манроу.

– Что-то в этом роде.

– Ваше участие в операции никак не связано с тем, что вашего отца казнили в застенках гестапо на Принц-Альбрехтштрассе за участие в заговоре против фюрера? – спросил Картер.

Штайнер помрачнел.

– Капитан Картер, у рейхсфюрера много различных качеств, но его никто не может упрекнуть в жалости и милосердии.

– А ведь это Гиммлер все придумал, – сказал Манроу. – Он приказал Максу Радлу спланировать операцию без ведома адмирала Канариса. Даже фюрер не был поставлен в известность. Он и сейчас ничего не знает.

– Меня это не удивляет, – ответил Штайнер; он поднялся и прошел до стены. Затем повернулся к ним. – Итак, господа. Чего же вы от меня хотите?

– Они хотят вернуть вас в Германию, – ответил Манроу.

Штайнер посмотрел на него с недоверием.

– Вы шутите? Зачем им это нужно?

– Мне известно только то, что Гиммлер хочет вызволить вас отсюда.

Штайнер сел.

– Чепуха какая-то. При всем уважении к моим соотечественникам, я все же должен заметить, что ни одному немецкому военнопленному не удалось сбежать из Англии. Разве только во время первой мировой войны.

– Один такой случай был, – возразил Картер. – Смельчаком оказался один военный летчик. Он бежал через Канаду в США, но тогда американцы еще не вступили в войну.

– Вы не поняли, Штайнер, – сказал Манроу. – Речь идет не о том, может или не может военнопленный сбежать из тюрьмы. Это, можно сказать, целая операция, которая тщательно продумана и которой руководит генерал Шелленберг из СД. Вы с ним знакомы?

– Лично нет, – не задумываясь ответил Штайнер.

– Для такой операции нужно найти подходящего исполнителя. Тут-то им и понадобился Лайам Девлин, – добавил Картер.

– Девлин? – Штайнер покачал головой. – Вздор. Девлин – уникальный человек, но даже он не сможет вытащить меня отсюда.

– Ну хорошо, допустим, не отсюда. Мы переведем вас в другое место. В монастырь Пресвятой Девы Марии в Уоппинге, Подробности вы узнаете позже.

– Нет, я не верю в это. Тут что-то не то, – сказал Штайнер.

– Ну и ну. Какой нам смысл обманывать вас? – спросил Манроу. – В посольстве Испании в Лондоне работает некий Хосе Варгас, торговый атташе. За деньги он иногда передает информацию в Германию. Действует через своего двоюродного брата в посольстве Испании в Берлине. Он посылает ему сообщения дипломатической почтой.

– Мы ему тоже платим, – вставил Картер. – Через него мы и узнали, что кое-кто в «третьем рейхе» намеревается освободить вас из плена. Они запросили подробные сведения о вашем местонахождении.

– И мы передали эти сведения Варгасу, – добавил Манроу. – Даже указали название монастыря.

– Так, теперь мне все понятно, – сказал Штайнер. – Вы не будете препятствовать осуществлению плана. Девлин приедет в Лондон. Ему, конечно, понадобится помощь других агентов, и так далее. А потом в подходящий момент вы их всех арестуете.

– Да, это один вариант, – сказал Манроу. – Но есть еще и другой.

– Какой?

– Я позволю им выкрасть вас. Вы вернетесь в Германию...

– ...и стану вашим агентом? – Штайнер покачал головой. – Сожалею, бригадный генерал. Картер прав. Я не нацист, но я – немецкий солдат. И мне не нравится слово «предатель».