Время крови - Ветер Андрей - Страница 32

– Ах ты, сучье племя!..

Иван Васильевич вздрогнул, невольно сбавив шаг, и перевёл взволнованный взгляд на кричавшего. То был один из двух отставших матросов. В чём-то он, видать, осерчал на своего столь же пьяного спутника и хватил его здоровенным кулаком прямо в нос.

Послышался громкий хруст, пострадавший отшатнулся, брызнув кровью на выцветшую рубаху, и рухнул на спину.

– Я тебя собакам скормлю, тварь недоношенная! – не унимался первый, занося могучую руку над упавшим.

– Ефим! – услышал Селевёрстов властный окрик и увидел спрыгнувшего на причал человека с зачехлённым ружьём. – Отойди от Савелия! Смотри, рожу разобью!

Ефим услышал приказ хозяина, но не захотел остановить движение своего тяжёлого кулака и влепил им с всего маху в ухо лежавшего под ним собутыльника. Надо полагать, что первая ссора произошла между ними уже в кабаке, так как рубаха каждого из них была разорвана, а из-за уха Ефима тянулась запёкшаяся уже струйка крови. Стукнув поверженного противника ещё пару раз наотмашь, Ефим повернулся к хозяину и оскалился. Оскал был недобрым, в глазах пылал красный огонь. Матрос явно потерял способность контролировать себя. Он широко шагнул пару раз, и каждый его шаг был похож на прыжок. Только теперь Иван Селевёрстов заметил, что совсем недалеко от дравшихся лежала груда коротких брёвен, над которыми возвышался воткнутый топор. Ефим сделал скачок и, без труда вырвав топор из бревна, двинулся на хозяина. Тот остановился, перехватил ружьё, но не торопился извлекать его из чехла. Иван застыл на месте, ожидая скорой расправы озверевшего матроса над своим капитаном.

– Господи милостивый, – только и успел прошептать он, когда Ефим взмахнул рукой и метнул топор. Ивану показалось, что тяжёлый свист вращавшегося оружия заглушил все остальные звуки на улице. Топор с громким стуком вонзился в борт парохода. Метнув топор, Ефим сильно согнулся и, увлекаемый весом своего тела, продолжал быстро двигаться дальше, но тут его твёрдый потный лоб наткнулся на резко выдвинувшийся вперёд приклад ружья. Матрос остановился, мотнув головой, охнул и, расставив руки, повалился назад.

– Поднимите его, ребята, – распорядился хозяин, взмахнув ружьём, – окатите его водой.

Только тут Иван Селевёрстов обратил внимание на то, что остальные матросы стояли и смотрели на схватку хозяина с пьяницей. Всё произошедшее заняло, оказывается, не более тридцати секунд, и гулявшие на улице не все даже обратили внимание на стремительную стычку.

– Окатите его водой и оставьте на палубе. Только непременно свяжите до тех пор, пока не очухается… Экий ты зубастый, Ефим, – покачал головой капитан, слегка склонившись над развалившимся в его ногах гигантом. После этого он окинул взглядом длинное селение, вытянувшееся вдоль берега и уже погружающееся в вечерний сумрак, и остановил взор на Селевёрстове. Иван Васильевич смутился пристального взгляда и даже сразу забыл, что хотел встретиться именно с этим человеком, чтобы проситься на борт. Он затоптался неловко и хотел было отвернуться, но, к его неописуемому удивлению, незнакомец обратился к нему по имени:

– Селевёрстов! Иван! Ты ли это?

– Я…

– Что за чёрт! Откуда ты здесь? Какими судьбами? – говоривший быстро приблизился к Ивану Васильевичу, смотря ему прямо в глаза. – Да ты, братец, не узнаёшь меня, что ли?

– Галкин? Саша Галкин! – Иван всплеснул руками.

Александра Галкина он не видел много лет. Когда-то они учились в Петербурге, общались каждый день, шалили, писали эпиграммы и любовные послания барышням. Затем как-то однажды Галкин объявил, что не намерен продолжать учёбу. Все подумали, что он пошутил, но через несколько дней он исчез. Чуть позже до студентов доползли слухи, что у его отца случились какие-то крупные неприятности на его золотом прииске. Это ли повлияло на решение Саши бросить учёбу, никто не знал да и не очень, если быть до конца честным, интересовался. Галкин просто выпал из их поля зрения, и вскоре про него никто уже не вспоминал.

– Как же ты меня узнал? – удивился Иван, жарко пожимая руку старинному товарищу.

– У меня, братец, глаз намётанный. Жизнь требует этого, – ответил тот не без удовольствия. – Теперь признавайся, каким ветром тебя сюда занесло? Дела какие?

– Дел нет, – с некоторым оттенком вины сообщил Иван Селевёрстов и развёл руками. – Я просто путешествую. А теперь вот остался совсем без средств.

– Да ну?

– Хотел проситься к тебе на пароход, чтобы добраться до какого-нибудь города.

– Зачем же тебе в город, коли у тебя никаких дел нет? – пожал плечами Александр Галкин. – Да и не смогу я тебя в город доставить. Мы тут в сторону сворачивать будем – с Лены на Олёкму. А знаешь что? У тебя решительно никаких дел нет?

– Решительно.

– Тогда присоединяйся ко мне. Раз ты путешествуешь, тебе не вредно будет взглянуть на Сибирь поближе.

– Куда же ты путь держишь, Саша?

– Золото искать, – понизив голос, ответил Галкин.

– Разве здесь есть золото? – удивился Иван.

Галкин хитро улыбнулся.

– Эти пароходы принадлежат мне, – кивнул он через плечо. – Эти люди нанялись ко мне рабочими. Тот пьяный матрос, что кинулся на меня с топором, тоже мой работник. Поэтому я ограничился хорошенькой оплеухой. Ежели б он не был из моей команды, я бы застрелил его. А моего человека мне калечить нет причины, потом ведь лечить его придётся. Есть в моей команде и доктор, и инженер, и прочие специалисты. Так что, как видишь, дело у нас серьёзное.

– Но я ничего не умею, – Селевёрстов нервно сплёл пальцы рук, – впрочем, выбирать не приходится. Чем же я буду заниматься у тебя?

– Без дела сидеть не придётся, это я тебе гарантирую. Пошли ко мне в каюту чай пить. – Галкин потянул Селевёрстова за локоть и крикнул куда-то в сторону: – Вы, мужики, про Савелия-то не забудьте, подсобите ему до палубы добрести, а то Ефим, сволочь такая, ему изрядно навалял!

– Значит, за золотом? – Иван задумчиво улыбнулся, когда они поднялись на борт первого пароходика и вошли в тесную дощатую каморку, увешанную всевозможными картами, планами, приборчиками с латунной отделкой.

Александр положил на письменный стол поверх стопки бумаг свою зачехлённую винтовку и любовно погладил видневшийся приклад ладонью.

– Это мне один человек из Америки привёз в подарок. Называется «винчестер». Чудесное оружие. Да ты присаживайся, сейчас я кликну насчёт чаю. Борис! Ты где?

Снаружи откликнулся голос:

– Слушаю, что прикажете?

– Организуй-ка нам чайку послаще.

– Сей момент…

– Никогда бы не подумал, что мне предстоит это… – Селевёрстов опустился на скрипнувший деревянный стул и обвёл каюту беглым взглядом. – Так ты говоришь, что здесь есть золото?

– Сибирь богата всякими металлами. Правда, лежат они глубоко. Чем ценнее металл, тем глубже спрятан он от глаз человеческих. Природа будто делает так, чтобы человек долго и много трудился, прежде чем ему удастся разбогатеть. – Александр довольно крякнул. – А я люблю трудиться, люблю руками поработать и ногами походить.

– И как же ты намерен искать золото?

– Не забывай, братец, что я родился в тайге, на прииске, которым владел мой отец. Так что детство моё было окружено кипучей работой золотодобытчиков. Я знаю об этом благородном металле, конечно, не всё, но столь много, что вполне мог бы поучить и тебя. Если любопытно, то я расскажу тебе кое-что.

– Да, да.

– Считается, что сибирское золото появилось наносным путём. Его вроде как много тысячелетий тому назад вода снесла с первоначального нахождения в Китае. Чтобы найти нынче это золото, надобно снять все позднейшие наносы и добраться до пласта глины или песку, в котором находятся крупинки, листики или кусочки золота. Поиски золотоносного песка называют здесь «разведкой на золото». Чаще всего разведки проводятся в тех местах, где находятся или прежде находились прииски, так как в геологах всегда теплится надежда, что жила или пласт, откуда добывалось золото, имеет необнаруженное ещё продолжение близ разработанного места. Управление существующих приисков посылает на разведки снаряжённые им партии с инженером во главе, который и должен выяснить, есть ли золото в исследуемой местности.