Время крови - Ветер Андрей - Страница 14

– Вас что-то заботит, господин поручик? – полюбопытствовал Тяжлов, улыбаясь состоянию Алексея Сафонова.

– Вот я опять не у дел. – Алексей с недоумением посмотрел на Тяжлова. – Покуда понимался на стену, война и закончилась… Капитан не расслышал его слов, а Тяжлов усмехнулся.

– А где Иван-то? – спросил Никитин.

– Копыто? – уточнил Тяжлов.

– Да, Копыто. Распорядитесь, Вадим Семёнович, чтобы его кликнули ко мне.

По стене прокатилось имя следопыта.

– Идёт, господин капитан.

– Надо бы переговорить с ними, голубчик, – сказал Анисим Гаврилович следопыту, когда тот остановился перед ним. Капитан кивнул через частокол в дождливое пространство. – Вразуми их, дружок, что мы не желаем воевать и что мы вовсе уходим отсюдова. Они, пожалуй, и без того уже не сунутся, но надобно, чтобы и успокоились к тому ж, чтоб ночью не прокрадывались к нам.

Иван стоял перед комендантом и смотрел через его голову. По его лицу текла вода, намокшие длинные волосы прилипли ко лбу и к щекам.

– Ты объясни этим бестиям неугомонным, что нам теперь до них нет дела.

– Я попробую.

– Копыто, – окликнул его кто-то из казаков, – ты только далеко не отходи, чтобы мы в случае чего из ружьишка могли достать какого-нибудь особливо норовистого сорвиголову.

Следопыт кивнул и неторопливо зашагал прочь. Алексей удивлённо проводил его взглядом. Спокойствие Ивана поразило его.

– Он что, прямо к ним пойдёт? Прямо к дикарям?

– А то как же-с? – пожал зелёными плечами капитан и выглянул за частокол. Алексей увидел его мокрую седую косу. Анисим Гаврилович, похоже, никогда не расплетал её. Она вяло лежала на потемневшем под дождём мундире.

– Но ведь это… Они легко убьют его…

– На то он и Копыто, чтоб ходить там, где остальные люди не умеют. Алексей быстрым шагом пошёл к лестнице и спустился вниз.

– Иван! Копыто! – позвал он.

Следопыт обернулся, услышав своё имя. Он стоял возле треноги, над которой болтался котелок с кипящей водой.

– К вашим услугам, сударь, – сказал он и зачерпнул кружкой из котелка воды. – Не глотнёте ли чуток чаю? Я страсть как пить хочу.

– Вы сейчас чай пить собрались? – не поверил Алексей.

– А что такое? Разве нельзя?

– Но ведь…

Алексей смутился. Иван был примерно одних с ним лет, может, на год-два старше, но он разительно отличался от Сафонова. Он был пронизан уверенностью и спокойствием. Глядя на него, Алексей мог бы поклясться, что следопыта не беспокоил предстоящий выход за ворота к рассвирепевшим дикарям.

– Вам… – Алексей хотел спросить, не боязно ли Ивану, но не посмел и спросил другое. – Помощь не потребуется?

Следопыт с удовольствием отхлебнул чаю и отрицательно повертел головой. Мокрые волосы его болтнулись и криво налепились на лоб.

Из-под навеса, пристроенного возле стены, вышел Григорий. Он криво нахлобучил мохнатую шапку и остановился возле костерка.

– Чего старик-то звал? – заговорил казак, не обращая внимания на Алексея.

– Надо сходить туда, – Копыто кивнул на ворота, – Гаврилыч хочет поговорить с ними.

– Когда?

– Сей момент, дай лишь чай допить.

– Я с тобой. Что возьмём?

– Только ножи, – ответил Копыто и поправил ремень, перетягивавший его кухлянку в поясе. Он крикнул что-то на непонятном языке стоявшим поодаль Корякам, и один из них подбежал к нему, держа в руке два ножа. У следопыта были свои ножи в чехлах, но эти два он сунул за спину под ремень. Проверив пару раз, насколько легко до них дотянуться, Копыто кивнул Григорию, и они уверенно двинулись к воротам.

Алексей стоял совершенно растерянный, провожая взглядом следопытов и чувствуя себя существом второго сорта.

– Алёша! – послышался голос сестры.

Поручик обернулся на зов. Маша стояла в дверях ближайшей избы. Она помахала ему рукой, призывая к себе.

– Зачем ты мокнешь под дождём? Что там происходит теперь? Почему ты бледный? – Она засыпала его вопросами.

– Видишь ли, Машенька… – Он наморщил лоб и задумался.

– Зайди в дом, сделай милость.

– Видишь ли, душа моя, я совершенно себя не узнаю. Я будто только что родился. Я ни на что не способен. Здесь все чем-то заняты, все успевают сделать нужное дело. Я же… Я же никому даже не нужен… Вот и сейчас…

– Что сейчас? – Она втянула его за рукав в дверь.

– Сейчас Иван отправился с Григорием к дикарям. Я было предложил мою помощь, но они меня словно и не услышали…

– Куда отправились?

– К Чукчам… Чтобы переговорить с ними…

Маша секунду смотрела на брата, затем вдруг оттолкнула его и побежала к крепостной стене.

– Машенька!

Девушка поднялась на стену. Стоявшие там люди негромко переговаривались. Маша вытянула шею и устремила взор на пространство, усеянное неподвижными телами убитых. Увидев Ивана и Григория, спокойно шагавших в сторону леса, она затаила дыхание. Иван время от времени поднимал над головой руку. Удалившись шагов на сто от стены, оба следопыта остановились. Минут через пять из леса вышли несколько человек и неуверенными шагами двинулись к ожидавшим их следопытам.

– А если они пустят стрелу? – Маша дёрнула за рукав стоявшего возле неё рыжеватого бородача, не сдержав своего волнения.

– Они могут, – сипло ответил мужик, – они всё могут. Одно слово – дикие.

– И что же тогда?

– Это уж как стрела полетит.

– А вы? Что тогда вы сделаете? – продолжала выпытывать девушка.

– Мы тогда, барышня, пальнём из ружьишек по этим сукиным детям, – медленно объяснил казак.

Тем временем Чукчи дошли до Ивана и Григория. Их было пятеро, за спинами у них висели колчаны. Они остановились шагах в трёх от следопытов и начали говорить. Двое из тех дикарей были одеты во что-то очень странное, ровное и длинное.

– Что за наряды на них? – спросила Маша.

– Это они в панцири укрылись, – засмеялся стоявший возле Маши казак.

– Панцири? – Вглядевшись, Маша поняла, что панцири представляли собой гибкие щиты от груди до колен, обёрнутые вокруг туловища. – Как же эти панцири сделаны?

– Они из толстых пластин, барышня, из вертикальных кожаных пластин. Пуля-то пробьёт эту броню, а вот стрела или нож застрянут… Но они, я гляжу, вроде спокойно толкуют. – Казак повернулся к своим товарищам. – Слышь, братцы, уболтает их Копыто, что ли?

– Уболтает, – уверенно ответили ему.

Минут через пятнадцать Григорий оставил Ивана одного и подошёл к крепостной стене.

– Они хотят увидеть господина поручика! – крикнул он. – Позовите сюда Алексея Андреича! Пусть выйдет к нам!

Услышав имя брата, Маша не на шутку перепугалась и побежала искать Алексея.

– Зачем тебе выходить туда? – остановилась она, заглядывая ему в лицо.

Он пожал плечами в ответ, и она прочла в его глазах сильное волнение.

– Ты не беспокойся, Маша, не беспокойся. – Он поцеловал её в лоб, его губы казались ледяными. – Ты же видишь, что никто уже не стреляет. Беспокоиться не о чем.

– Но зачем они зовут тебя? Разве ты имеешь какое-то влияние?

Он опять пожал плечами и тяжело вздохнул:

– Не знаю, у них тут свои правила, я не знаток… Ну, нечего тянуть, надобно идти. Он поправил шпагу и направился к воротам. Маша быстро перекрестила его в спину.

– Ваше благородие, – на пути у Алексея возник рослый казак, – пистолет вы уж оставьте здесь, не то они насторожатся. А я покараулю его, не извольте волноваться…

Алексей кивнул и протянул казаку пистолет. Выйдя за ворота, он остановился на пару секунд и подумал: «А ведь ты здорово трусишь, братец». Он стиснул кулаки и быстрыми шагами пошёл, даже почти побежал к Григорию.

– Что там? – спросил он, едва дойдя до казака.

– Всё нормально, ваше благородие. – Казак успокоительно кивнул. – Просто они хотят убедиться, что в фортецию приехал новый офицер и что мы не обманываем их, говоря о выводе войск.

– Всего-то?

И всё же Алексей не успокоился. Жуткие кожаные панцири, испещрённые следами ножей и копий, вызвали у него новый прилив холода к рукам и ногам. Тело налилось тяжестью. Он покосился на крепость, и она показалась ему в ту минуту невероятно надёжной, но такой недосягаемой. Над частоколом виднелись головы людей, торчали ружейные стволы, похожие издали на соломинки.