Между небом и землей - Shinigami Anya - Страница 27

— Что значит теперь? Те флаконы, что мы нашли разбросанными вокруг кровати, что там было?

Я потупила взгляд… Этой темы невозможно было избежать, да и скрывать уже что-то не было смысла. Внезапно Гермиона достала из кармана мои лекарства.

— Это обезболивающее и мазь…, — Она запнулась.

— Скрывающая черную метку. — Закончила за нее я.

Все присутствующие были шокированы. Шея Рона напряглась и пульсировала, Джинни молча смотрела на меня с вытаращенными глазами. Гарри сжал кулаки, а Сириус просто глядел в пустоту бытия. Они теперь всё знали, чего уж больше таить. Я отвернула рукав ночной сорочки, аккуратно сняла бинты, заботливо наложенные Дамблдором и явила всем череп с вылезающей изо рта змеей. Рука была обожжена до мяса в этом месте, жестоко же со мной поступил Лорд… Гарри хоть и ожидал увидеть метку, но все равно отстранился. Они все смотрели на меня как на прокаженную.

— Прошу не ненавидьте меня. — Тихо сказала я и из моих глаз потекли слезы отчаяния.

Какая к черту бессмертная? Меня сжигают заживо, заставляют биться в агонии, мучиться, а теперь на меня еще и зелья не действуют, рука жутко болела…

— Как мы можем тебя ненавидеть, когда ты пережила такое, но… П…почему она у тебя? — Произнес Гарри.

— Точно не знаю, но меня клеймили на первый день рождения, а спустя неделю произошла роковая для Темного Лорда встреча с тобой. — Сдавленным голосом произнесла я.

— Как жестоко… — Произнесла Джинни, ее глаза намокли.

Она встала со своего места, просто подошла ко мне и обняла. За ней и Гермиона. Парни остались сидеть, они не настолько сентиментальны, хотя кажется, Гарри пролил одну скупую мужскую слезу. Это была сцена из оперы Ромео и Джульетта, только Джульетт оказалось целых три. Сириус не выдержал этого эпизода и вышел из комнаты, просто ушел… Друзья поддержали меня, Дамблдор был прав, нужно слушать его почаще. Спустя какое-то время зашел и он сам, снова попросив всех выйти.

— Профессор, они меня приняли… — Сквозь все еще не утихающие слезы сказала я.

— Иначе и быть не могло, они ведь твои друзья. — Старик улыбнулся мне. — Твоя сила растет.

— Но на меня не действуют зелья, разве это хорошо, мне до конца дней теперь придется ходить с обожженной рукой, профессор? Она болит…

— Я думаю твой организм сможет тебя защитить в будущем. Маггловские средства пока помогают.

При помощи волшебной палочки Дамблдор сделал мне укол снотворного в вену.

— Пока отдыхай, тебе нужно выспаться.

Дамблдор улыбнулся своей фирменной лучезарной улыбкой, затем покинул меня. Мысль о том, что огромный валун свалился с моих плеч, вовлекла меня в приятный сон, в котором были все друзья, Сириус, и не было места боли, страху, переживаниям, метке… Возможно маггловское снотворное сделало этот сон легким, а быть может моя жизнь с этого дня изменилась, в ней больше не будет места лжи…

Не знаю сколько времени я проспала, но на улице была темень. Открыла глаза, и осознала, что все то, что произошло вчера не сон, что я смогла открыться. Друзья меня простили и приняли. Сириус? Он просто должен привыкнуть, наши отношения не выйдут за рамки «профессор — студент», после всего того что он узнал обо мне, боюсь мы можем быть только друзьями, да и на что я могу рассчитывать, он ведь на двадцать лет старше меня. Его реакция? — Он вышел. Просто ушел, не выдержал девчачьих соплей, конечно он мне соболезнует. Это нормально, даже Гарри кажется пустил слезу. Снова мысли о несбыточном, что ж, если все сложится совсем паршиво, то жить мне осталось совсем недолго, в таком случае Поттеру ну может на минуту побольше моего, Дамблдор обещал сберечь, хочется верить. Пойму, если меня будут сторониться как проклятую, кем я и являюсь по сути, будут избегать. Опять в голове один негатив, правильно Джинни говорит, я глупая, слишком много пессимистического максимализма. Так, Анна! Ну ка выброси эти мысли из башки! Если тебе и осталось жить недолго, то проживи эти дни улыбаясь, проведи их с друзьями, и с ним, какими бы ваши отношения не были, просто будь рядом. Ты дышишь с ним одним и тем же воздухом, это как невербальные прикосновения, живи этим, радуйся, люби…

Я улыбалась лежа в темноте сама себе, может порыв, который снова перерастет в рыдания? Всё может быть, но сейчас как-то тепло душе, и пускай ноет рука… Стоп! Болит правая рука, а в кисти я ее и вовсе не чувствую, но метка же на левой, нащупала на столе волшебную палочку той же рукой, правая была полностью обездвижена.

— Люмос!

Едва не выронила палочку от неожиданности. Рядом со мной на стуле дремал он… Его рука была на моей здоровой, не мудрено, что та затекла. Как можно аккуратнее вытащила окончательно онемевшую конечность, чтобы не разбудить спящего принца. Помотала обездвиженной рукой из стороны в сторону, будто тряпицей, пока к ней не стали подступать колики. Закусила губу, ощущение, что по застоявшимся венам и капиллярам наконец бежит кровь, было неприятным. Сириус дремал в сидячем положении с опущенной головой. Давно он здесь? Я улыбнулась сама себе. Нет, всё мое нутро ликовало, вот он, рядом! Такой родной, и такой близкий. Перегнулась через кровать, так чтобы моё лицо оказалось поближе к нему, смотрела на него, не в силах поверить, что это он сидит сейчас передо мной. Разглядывала усталое лицо в свете волшебной палочки. Как хорошо, что Джинни переселили в другую комнату, иначе бы не было возможности быть так близко. Он переживал все это время, а я, это уже входит в привычку, напридумывала себе лишнего, приблизилась к нему вплотную. Поцеловала в щеку, на секунду задержавшись на ней. Сириус дернулся, я отстранилась, наблюдала, он не проснулся, лишь слегка сменил положение.

— Я люблю тебя… — Тихо произнесла я и вернулась в лежачее положение.

Всю ночь пронаблюдала за тем, как он спит, отдавала долг, за то что он точно так же наблюдал за мной, мы охраняли сновидения друг друга.

Когда проснулась утром, его уже не было рядом, приснился? Нет, мои губы помнят тепло его щеки. Я встала, нужно было сменить повязку на руке, аккуратно сняла старую, немного отодрав засохшей корочки вместе с бинтами. Обработала рану и снова наложила повязку. Мои наручные часы показывали десять утра, наверняка все уже встали, хотелось есть, за вчерашний день съела лишь немного куриного бульона. Одев спортивные штаны, майку и толстовку, поплелась в ванную умыться. В доме было подозрительно тихо, где все? После ванной спустилась вниз, на кухне все же кто-то был.

— Доброе утро миссис Уизли. — С виноватыми глазами и опущенным лицом сказала я.

— Доброе утро дорогая, и не подумай, мы не в чем тебя не виним, тебе и так пришлось многое перенести. — Она смотрела на меня материнскими глазами, читая мысли, — А теперь садись за стол.

Я безусловно благодарна этой женщине, она едва меня знает, а относится как к родной. Яичница с беконом, была сметена ее за три секунды.

— А где все? — Спросила я.

— Они в саду, играют в квиддич, Сириус с ними.

Они что, все уже знают о нашей взаимной симпатии? Злиться мне или радоваться, что и эта тайна стала явью? Поблагодарив миссис Уизли, я пулей полетела наверх за теплой одеждой и зимней мантией.

— Правильно, подыши свежим воздухом — Сказала Молли, увидев меня, выходящую из дома.

Весело ей улыбнувшись натягивая перчатки, я вышла на улицу. Солнечный день однако, морозно, но здорово, почти так же как и в России, отправилась в сторону метел снующих то и дело по воздуху. Друзья меня заметили и спустились на землю.

— Энни, ну как ты? — Спросила Джинни с улыбкой.

— Хорошо, здоровый сон и все такое. — Я улыбнулась ей в ответ. — Могу присоединиться? Кажется вам не хватает одного игрока. — Глядя на пятерых друзей сказала я.

— Ну Гермиона не в счет, она на метле-то едва держится! — Сказал шепотом Рон наигранно закрыв рот рукой.

— Эй! Я всё слышу! — Возмутилась она.

— Ты сможешь играть с травмой? — Поинтересовался Гарри. — Кстати, а ты вообще когда-нибудь играла в квиддич?