Орел приземлился - Хиггинс Джек - Страница 38

Рубен вышел, а Гарвальд в хорошем настроении подошел к буфету и налил себе стакан виски. Возможно, это утро в конце концов принесет не только убыток. И вообще может оказаться очень интересным. Он уселся в кресло у окна.

Дверь открылась, и Рубен ввел в комнату Девлина. Тот промок насквозь, с плаща текло, а кепку он снял и отжал над китайской фарфоровой вазой, полной луковиц.

– Посмотрели?

– Ладно, – сказал Гарвальд. – Я знаю, что вы, чертовы мики,[6]все психи. Не тяни. Как зовут?

– Мерфи, мистер Гарвальд, – сказал Девлин, – как на духу.

– Я верю этому тоже, – сказал Гарвальд. – Ради бога, сними ты свой плащ. Испортишь этот чертов ковер. Настоящий Аксминстер. В наши дни, чтобы его достать, отдают состояние.

Девлин снял плащ и отдал его Рубену. Тот вспыхнул от злости, но тем не менее взял плащ и сложил на стуле у окна.

– Ладно, миленок, – сказал Гарвальд. – Время у меня ограничено, так что к делу.

Девлин вытер руки о пиджак и вытащил пачку сигарет.

– Мне сказали, что вы занимаетесь транспортом, – сказал он, – помимо прочего.

– Кто сказал?

– Да ходят такие разговоры.

– Итак?

– Мне нужен грузовик. Трехтонка армейского образца.

– И это все? – Гарвальд еще улыбался, но глаза насторожились.

– Нет, еще мне нужны «джип», компрессор, распылитель и два галлона краски цвета хаки.

Гарвальд громко рассмеялся:

– Ты что собираешься делать? Открывать собственный второй фронт или еще что?

Девлин вынул из нагрудного кармана большой конверт и протянул его:

– Здесь пятьсот фунтов, чтобы вы были уверены, что я не трачу зря ваше время.

Гарвальд кивнул брату, который взял конверт, открыл его и пересчитал деньги:

– Он говорит правду Бен. И притом новенькими пятерками.

Рубен отдал деньги Гарвальду. Тот взвесил конверт на руке, бросил его на кофейный столик перед собой и откинулся в кресле.

– Ладно, поговорим. На кого ты работаешь?

– На себя, – ответил Девлин.

Гарвальд, ни на мгновение ему не поверив и не скрывая этого, не стал спорить:

– У тебя, должно быть, заваривается хорошее дельце. Может, нужна помощь?

– Я сказал вам, что мне надо, мистер Гарвальд, – сказал Девлин, – одна трехтонка, «джип», компрессор и два галлона краски цвета хаки. Если вы считаете, что помочь не можете, я могу достать в другом месте.

Рубен сердито произнес:

– Кем ты себя воображаешь, черт возьми? Войти сюда – это одно, а выйти бывает не так легко.

Лицо Девлина побледнело, и когда он обернулся к Рубену, голубые глаза, холодные и отрешенные, казалось, были устремлены далеко.

– Так?

Он протянул руку за стопкой пятерок, не отпуская левой рукой в кармане курок «вальтера». Гарвальд с силой хлопнул по деньгам.

– Это тебе обойдется, – тихо сказал он, – в хорошую круглую сумму. Скажем, две тысячи фунтов.

Он посмотрел в глаза Девлину с вызовом. Наступило молчание. Девлин улыбнулся:

– Бьюсь об заклад, у вас была крепкая левая рука в молодости.

– И до сих пор, парень, – Гарвальд сжал кулак. – Лучше, чем у кого бы то ни было.

– Хорошо, – сказал Девлин, – подкиньте пятьдесят галлонов бензина в армейских канистрах, и мы договорились.

Гарвальд протянул руку:

– Идет. Выпьем за это. Ты что пьешь?

– Ирландское виски, если у вас есть.

– У меня все есть, парень. Все, что угодно. – Он щелкнул пальцами. – Рубен, как насчет виски нашему другу? – Рубен стоял в нерешительности, лицо у него было напряженное и злое, и Гарвальд сказал тихим опасным голосом: – Виски, Рубен.

Брат подошел к буфету, открыл его, и стали видны десятки бутылок внизу.

– Вы для себя ничего не жалеете, – заметил Девлин.

– А как же иначе? – Гарвальд взял сигару из ящика на кофейном столике. – Ты заберешь все в Бирмингеме или где-нибудь еще?

– Где-нибудь около Питерборо, на шоссе А будет как раз, – сказал Девлин.

Рубен подал ему бокал:

– Ты чертовски привередлив, а?

Гарвальд вмешался:

– Нет, все правильно. Знаешь Норман-Кросс? Он на А, милях в пяти от Питерборо. Там в нескольких милях от дороги есть гараж, его называют гаражом Фогарти. Сейчас он закрыт.

– Найду, – сказал Девлин.

– Когда хочешь получить товар?

– В четверг, двадцать восьмого и в пятницу, двадцать девятого. В первую ночь я возьму грузовик, компрессор и канистры, а во вторую – «джип».

Гарвальд нахмурился:

– Ты хочешь сказать, что сам все это получишь?

– Точно.

– Ну что ж – в какое время?

– Когда стемнеет. Скажем, от девяти до девяти тридцати.

– А деньги?

– Вы оставьте эти пятьсот как задаток. Семьсот пятьдесят отдам, когда буду брать грузовик, ту же сумму – за джип и, конечно, за путевые листы на обе машины.

– Ладно, – сказал Гарвальд. – Но надо указать цель поездки и место назначения.

– Это я сам сделаю, когда все получу.

Гарвальд медленно кивнул, размышляя:

– Я согласен. Ладно, заказ принят. Может, еще выпьем?

– Нет, спасибо, – сказал Девлин, – мне еще надо кое-куда заехать.

Он надел мокрый плащ и быстро застегнул его. Гарвальд встал, подошел к буфету и взял открытую бутылку виски:

– Выпей за мой счет, просто чтобы не осталось дурных чувств.

– Вот уж о чем не думал, – улыбнулся Девлин. – Но все равно, благодарю. Кое-что в ответ. – Он вытащил из нагрудного кармана вторую половину пятерки: – По-моему, ваша.

Гарвальд взял ее и ухмыльнулся:

– Знаешь, Мерфи, ты дьявольски нагл.

– Мне говорили.

– Ладно, увидимся в Норман-Кроссе двадцать восьмого. Проводи его, Рубен, и веди себя как следует.

Рубен угрюмо двинулся к двери и вышел. Девлин пошел, было за ним, но обернулся к Гарвальду:

– Еще одно дело, мистер Гарвальд.

– Ну что?

– Я слово держу.

– Приятно это слышать.

– Смотрите, вы тоже держите.

Теперь Девлин не улыбался, и, когда смотрел Гарвальду в глаза, лицо было непроницаемым. Он повернулся и вышел.

Гарвальд встал, подошел к буфету, налил себе еще виски. Подошел к окну и посмотрел во двор. Девлин развернул мотоцикл и завел мотор. В комнату вошел Рубен. Он был в ярости:

– Что в тебя вселилось, Бен? Ты позволяешь коротышке мику, у которого еще болотная грязь на сапогах не обсохла, делать с тобой все, что ему угодно. Хотя с него ты взял больше, чем с кого-либо в жизни.

Гарвальд проследил, как Девлин выехал на дорогу и исчез под проливным дождем.

– Он что-то затеял, Рубен, мой мальчик, – тихо сказал он, – что-то славное и жирненькое.

– Но зачем ему армейские машины?

– Масса возможностей. Может быть что угодно. Вспомни дело в Шропшире на той неделе. Какой-то тип в солдатской форме въезжает на армейском грузовике на большой армейский склад и выезжает оттуда с шотландским виски на тридцать тысяч. Представляешь, сколько это потянет на черном рынке?

– И ты думаешь, он затеял что-то в этом роде?

– Обязательно, – сказал Гарвальд, – и что бы это ни было, я вхожу в долю, хочет он или нет. – Он в изумлении покачал головой: – Знаешь, Рубен, он угрожал мне. Мне! Этого уж мы не потерпим, верно?

Был еще день, но начало темнеть от непогоды, когда Кениг повел торпедный катер к пологому берегу. Все небо покрывалось розовыми тучами, черными раздувшимися, с розовыми краями.

Мюллер, склонившись над картой, сказал:

– Скоро сильный шторм, господин лейтенант.

Кениг выглянул в окно:

– Минут пятнадцать пройдет, пока он разыграется. Мы к тому времени уже подойдем.

Грозно загремел гром, небо совсем потемнело, и команда сбившаяся на палубе в ожидании, когда покажется причал странно примолкла.

Кениг сказал:

– Я их не виню. Какое мерзкое место после Сен-Хельера!

За песчаными дюнами простиралась плоская и голая местность, как бы выметенная постоянно дующим ветром. В отдалении виднелся фермерский дом и ангары около взлетной полосы, казавшиеся черными на фоне бледного горизонта. Ветер легко гнал воду. Кениг снизил скорость, когда катер подошел к входу в бухту.