Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Операция «Экзосет» - Хиггинс Джек - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

В желтой футболке, туго обтягивающей грудь, в белой юбке выше колен и в коротких ковбойских сапожках на высоком каблуке, она выглядела удивительно молодой и свежей. Солнечные очки утопали в ее пышных светлых волосах.

– Идем? – спросила она.

– Конечно. – Он встал и открыл перед ней дверь. – Ты полна сюрпризов. Кто-нибудь говорил тебе это?

– Очень часто.

* * *

Толпа в Кенсингтонском саду была весьма пестрой. Арабы и азиаты всех мастей перемешались с британцами. Люди сидели на траве, прогуливались по дорожкам, мальчишки играли в футбол на поляне. Большинство мужчин провожало Габриель восхищенными взглядами.

Она взяла Рауля под руку.

– Ответь мне на одни вопрос: зачем ты летаешь?

Один из самых дорогих и фешенебельных магазинов Лондона.

– Это моя работа.

– Но ты, наверное, очень богат. Все знают, что в аргентинских военно-воздушных силах полно аристократов. Ты мог бы делать все, что захочешь.

– Попробую объяснить, – ответил он. – У меня был дядя Хуан, брат моей матери. Сказочно богатый человек. Он происходил из старейшей мексиканской семьи, но с самого детства питал лишь одну страсть.

– Женщины?

– Да нет, я серьезно говорю. Бой быков. И он все-таки стал тореро, профессиональным бойцом. Для семьи это явилось величайшим позором, потому что в тореро обычно идут цыгане или бедняки.

– И что же?

– Однажды, мальчишкой, я сидел с ним, когда он наряжался в свой костюм перед выходом на арену в Мехико. Я насчитал на его теле девять шрамов от рогов. Я спросил: «Дядя, у тебя все есть – титул, деньги, власть, а ты выходишь сражаться с быками. Каждую неделю ты рискуешь своей жизнью. Зачем это тебе?»

– И что он ответил?

– Он сказал: «Такой уж я есть. Просто это единственное, что мне хочется делать». Со мной то же самое. Я хочу летать, вот и все.

Она дотронулась до шрама на его щеке.

– Но ведь ты мог бы погибнуть!

Он усмехнулся.

– Тогда я был моложе. Глупее. Я верил в свободу, справедливость и тому подобную чушь. Сейчас я стал старше. Ничего уже не осталось.

– Ну, это мы еще посмотрим!

– Это обещание?

– Да так... А что случилось с твоим дядей?

– Однажды он все-таки угодил быку на рога и погиб.

Габриель вздохнула.

– Ужасно!

Она крепче схватилась за его руку. Они вышли из сада и пошли по Кенсингтон-роуд.

– Боюсь показаться бестактным, – сказал он, – но ты выглядишь сегодня очень соблазнительно. Ты специально так оделась?

– А как ты думаешь? – ответила она вопросом на вопрос.

– Я думаю, в этом есть определенная цель.

Габриель пожала плечами.

– Не знаю. Какое это имеет значение? Возможно, иногда хочется быть соблазнительной.

Он остановился и взглянул на нее.

– Ты – самая красивая женщина из всех, которых я видел в своей жизни. Несмотря на этот легкомысленный наряд.

– Очень мило с твоей стороны.

– Я вот о чем подумал: принимаешь ли ты сегодня просителей с предложением руки и сердца? Или сегодня неприемный день?

Габриель вдруг помрачнела и потупилась.

– Не надо, Рауль, это не смешно. Совсем не смешно!

Он нежно поцеловал ее.

– Неужели ты не видишь, как я люблю тебя? Для меня это вполне серьезно. Я не шучу.

У нее в глазах появились слезы.

– О Боже! – прошептала она. – Я терпеть не могу мужчин, но ты не такой, как другие. Такого, как ты, я еще никогда не встречала.

Монтера остановил проезжавшее мимо такси.

– Зачем это? – удивилась Габриель. – Куда мы едем?

– Домой, – ответил он, – На Кенсингтон Палас Гарденз. Какой замечательный адрес, как раз рядом с русским посольством!

Они лежали в постели рядом, глядя, как колышется белая занавеска под легким ветерком из приоткрытого окна. Монтера подумал, что много лет он не чувствовал себя так хорошо и спокойно.

На маленьком столике рядом с кроватью стоял кассетный магнитофон. Габриель включила его, и чудесный голос Эллы Фицджеральд запел: «Наша любовь останется с нами навсегда».

– Это для тебя, – сказала она.

– Ты – прелесть!

Он поцеловал ее в лоб. Она замурлыкала от удовольствия. Потом перевернулась на живот и вздохнула.

– Как хорошо было! Может, еще раз попробуем?

– Дай мне хоть отдышаться!

Она засмеялась:

– Бедный ты мой старичок! Устал? Дай я на тебя посмотрю.

Она внимательно изучала его лицо своими зелеными глазами, будто старалась запечатлеть его образ в памяти навсегда.

– Расскажи мне, откуда у тебя этот шрам.

Монтера пожал плечами.

– Я летал с острова Фернандо-По в Порт-Харкорт в Биафре во время гражданской войны в Нигерии. Мы летали на «Дакотах» обычно ночью, но в тот раз мне пришлось лететь днем. Им срочно понадобились медикаменты. Шел дождь, настоящая гроза. Ко мне прицепился русский «МиГ». Летчик был египтянин, как я потом узнал. Он просто расстреливал меня, как живую мишень. Через несколько секунд трое из моего экипажа оказались убиты. Тогда я и получил вот это. – Он коснулся пальцем своего шрама.

– А что потом?

– Опустился до пятисот футов. Когда он следующий раз зашел мне в хвост, я опустил закрылки, «тормознул». «Дакота» почти повисла в воздухе.

– А «МиГ»?

– У него не осталось пространства для маневра. Он перелетел меня и врезался в джунгли.

– Ты молодец!

Она провела пальцами по его губам. Монтера сонно пробормотал:

– Я хочу быть честным с тобой до конца, понимаешь? Я еще никогда ни с кем этого не чувствовал. Я бы хотел отдать тебе всего себя.

У Габриель защемило в груди, потому что она-то обманывала его. Ей все же удалось улыбнуться.

– Не беспокойся ни о чем. Усни. У нас еще целый день впереди.

– Нет, ты ошибаешься, У нас впереди целая жизнь. – Он улыбнулся. – Я всегда любил ночной город. Молодым я часто гулял ночью по Парижу, Лондону или Буэнос-Айресу. В ночном городе есть что-то волшебное. Кажется, что в конце улицы тебя ждет что-то совершенно необыкновенное.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне уже сорок пять. В июле стукнет сорок шесть. Как долго ты шла ко мне! Но все же пришла наконец. Я не спросил, какой у тебя знак Зодиака?

– Козерог.

– Ужасная комбинация. Лев и Козерог. Совершенно безнадежно.

– Так уж безнадежно?

Она поцеловала его, и через мгновение он уже спал.

Габриель стояла у окна, смотрела на сад и думала о Рауле. В гостиной зазвонил телефон. Она торопливо вышла в другую комнату и взяла трубку. Это был Фергюсон.

– Привет, Габриель! Какие у нас новости?

– Никаких.

– Он сейчас с вами?

Габриель вздохнула.

– Да. Спит в другой комнате.

– Обстановка накаляется. По всем признакам, они готовятся к нападению. Вы уверены, что он остается в Лондоне?

– Да. Абсолютно уверена.

– Отлично. Я еще позвоню потом.

Габриель положила трубку. В этот момент она ненавидела Фергюсона так, как никого другого в своей жизни. Рауль Монтера вдруг резко вскрикнул. Она бросилась в спальню.

Этот сон был таким реальным, каких он еще никогда не видел. Он летел в самолете, который превратился в решето. В фюзеляже зияли огромные дыры. Он даже слышал, как дребезжат оторванные куски обшивки, и чувствовал запах горящего масла и дыма. В панике он пытался открыть плексигласовый колпак, но не мог.

– Боже милостивый, не дай мне сгореть! – шептал он.

Колпак наконец слетел. Его пальцы были в крови. Он начал выбираться из кабины, но его вдруг накрыла большая черная тень. Он поднял голову и увидел огромного орла, который стремительно пикировал на него, выпустив острые блестящие когти. Еще мгновение – и когти вонзятся в его тело. Он закричал от ужаса и проснулся. Над ним склонилась Габриель.

* * *

Они сидели вдвоем в большой ванне, друг против друга, и пили чай из тонких фарфоровых чашек. Монтера курил сигарету.

– Чай превосходный, – сказал он.

– Для тебя чай намного полезнее, чем кофе.