Операция «Экзосет» - Хиггинс Джек - Страница 12

– Да.

– У тебя есть кто-нибудь на примете? – Президент отвернулся от окна и в упор посмотрел на Лами Дозо.

– Есть, – улыбнувшись ответил тот. – По крайней мере, он останется жив. Кстати, он прекрасно говорит по-французски.

– Тогда не теряй времени. Он завтра же должен вылететь в Париж.

Лами Дозо взял свою фуражку.

– Никаких проблем. Я сейчас же отправляюсь в Гальегос на своем самолете и привезу его.

– Хорошо. Я сам хочу сказать ему несколько слов перед отъездом.

Когда Лами Дозо находился у самой двери, президент окликнул его:

– Ты помнишь, какой день у нас послезавтра?

– Конечно.

– Двадцать пятое мая был национальный праздник – День независимости Аргентины.

– Надеюсь, что на этот день у нас запланировано что-нибудь особенное?

– Сделаем все, что в наших силах.

Лами Дозо вышел. Президент вздохнул и вернулся за стол, к своим бумагам.

В Лондоне Габриель Легран, делая покупки в магазине «Харродз», случайно зашла в отдел, где продавали телевизионную аппаратуру. Небольшая толпа сгрудилась у телевизора. Передавали новости. На экране Габриель увидела панораму залива Сан-Карлос. Здесь и там в клубах дыма виднелись военные корабли. Над самой водой носились аргентинские «Скайхоки».

Комментатор торопливо рассказывал что-то. Его голос перешел в возбужденный крик – англичане выпустили ракету «Рапира». Раздался звук взрыва, и на экране появились падающие в море обломки «Скайхока».

Несколько человек в толпе зааплодировали, а какой-то мужчина сказал:

– Сбили сукина сына!

Габриель понимала этих людей. Этот вражеский самолет убивал их ребят. И одним из этих ребят был ее брат, Ричард. Она знала, что он служит на авианосце, который находится в двухстах милях от Сан-Карлоса, но это не означало, что он в безопасности. Вертолетчики, такие, как Ричард, каждый день летали в пекло, а авианосцы являлись основными мишенями аргентинских ракет. Габриель только молилась, чтобы Господь сохранил ее двадцатидвухлетнего брата.

Горящие обломки самолета упали в море. Габриель отвернулась, не в силах больше смотреть на это зрелище.

«Слава Богу, что Рауль слишком стар, чтобы летать на этих истребителях», – подумала она и торопливо направилась к выходу из магазина.

В этот самый момент Рауль Монтера летел на своем самолете в пятидесяти милях от побережья Аргентины на высоте пятьсот футов над уровнем моря.

В двухстах пятидесяти ярдах к северо-западу шел другой «Скайхок». Большая часть хвостового оперения у него отсутствовала, и за ним тянулся длинный шлейф дыма. Он отчаянно старался дотянуть до дома.

Пилот подбитого самолета, совсем еще мальчишка, был серьезно ранен. Монтера изо всех сил старался подбодрить его.

– Держись, Хосе, уже немного осталось.

– Бесполезно, полковник. – Голос молодого летчика в наушниках шлемофона Монтеры звучал устало. – Машина падает. Я не могу больше держать ее в воздухе.

Действительно, «Скайхок» заметно терял высоту.

– Прыгай, сынок, – сказал Монтера.

– Зачем? Чтобы замерзнуть насмерть? – Хосе слабо засмеялся. – Нет смысла. Так по крайней мере быстрее.

– Лейтенант Ортега! – крикнул Монтера. – Приказываю вам оставить самолет! Выполняйте приказ!

Через секунду Монтера увидел, как отлетел фонарь кабины и Ортега катапультировал. Еще через мгновение распустился купол парашюта. Монтера передал на базу координаты, надеясь, что спасательная служба успеет вовремя.

Он сделал круг над тем местом, где молодой летчик упал в воду. Рауль видел, как Хосе избавился от парашюта и залез в маленькую желтую надувную лодку.

На приборной доске загудел зуммер, сообщая, что горючее на исходе. Монтера сделал еще круг, покачал крыльями и направился на базу.

Когда Монтера вылез из кабины своего «Скойхока» на базе в Гальегосе, сержант Сантерра, командир отделения технического обслуживания, уже осматривал самолет, сокрушенно покачивая головой.

– Боже мой, взгляните на хвост, полковник! Только крупных пробоин – четыре, а мелких и не сосчитать! Весь в дырах!

– Я знаю. К нам прицепилась пара «Харриеров», когда мы возвращались из Сан-Карлоса. Сантини сбит. Молодой Ортега чуть-чуть не дотянул. Катапультировался в пятидесяти милях отсюда.

– А вам везет, полковник. Я такого никогда не видел. Удивительно, что вы еще живы до сих пор!

– Это потому, что меня хранит любовь одной прекрасной женщины, – засмеялся Монтера. Он коснулся борта самолета, на котором было написано: «Габриель». – Спасибо тебе, любовь моя!

Рауль Монтера вошел в штаб и направился прямо в комнату, где помещались разведчики. Там был только майор Педро Мунро, аргентинец шотландского происхождения, старший офицер разведки.

– А вот и Рауль! Смотри-ка, еще живой! – весело удивился Мунро. – А я уже и не ожидал тебя увидеть.

– Ну, спасибо! – ответил Монтера. – Об Ортеге ничего не слышно?

– Нет еще. Что-нибудь интересное расскажешь?

Монтера взял сигарету из пачки на столе.

– Там настоящее пекло, Педро. Как в фильмах про войну, только все по-настоящему. Люди гибнут.

– Об этом я и сам догадываюсь. А более конкретно ты ничего сказать не можешь? Потопил кого-нибудь?

– Кажется, нет. Почему-то мои бомбы опять не взрываются. Слушай, не мог бы ты разобраться со службой боевого обеспечения, чтобы они правильно устанавливали взрыватели?

Мунро бросил валять дурака и очень серьезно сказал:

– Извини, Рауль. Мне очень жаль. Честно.

– Мне тоже, – ответил Монтера и вышел.

Он устало побрел к офицерской столовой, чувствуя себя измотанным и подавленным. Он слишком стар для таких полетов, это факт, никуда не денешься. Вдруг он вспомнил слова Габриель о том, что возраст – это состояние души, и улыбнулся.

В эти дни он очень много думал о ней, практически все время. Она заполнила его сердце, душу, мысли. Она летала с ним, спала с ним. Каждый вечер он разговаривал с ней вслух, перед тем как уснуть. Он сам удивлялся этому, раньше с ним никогда такого не случалось.

Монтера вошел в комнату отдыха. У камина стоял генерал Лами Дозо в окружении молодых офицеров.

Генерал извинился и пошел навстречу Монтере. Подойдя, он сердечно обнял его.

– Вчера я видел твою мать на благотворительном базаре. Собирали средства в пользу армии.

– Линда была с ней?

– Нет, в школе. Донна Елена выглядит прекрасно, как всегда. А ты, наоборот – ужасно. Брось ты это ребячество! Одиннадцать боевых вылетов в неделю – чересчур даже для молодых!

– Двенадцать, – уточнил Монтера. – Вы забыли сегодняшний. Не могли бы вы разобраться с бомбами, генерал? Большинство из них почему-то не взрываются. Очень досадно, особенно если учесть все трудности, с которыми приходится доставлять их туда, куда надо.

– Выпей, – предложил Лами Дозо.

– Отличная идея. – Монтера подозвал официанта. – Чай. Как обычно.

– Чай? – удивился генерал. – Черт возьми, что это с тобой?

– Ничего. Просто, когда я был в Лондоне, один мой хороший друг убедил меня, что мне не следует пить кофе.

– А кто такая Габриель? Говорят, это имя написано на фюзеляже твоего самолета?

– Это женщина, которую я люблю, – просто ответил Монтера.

– Я знаю ее?

– Нет. Здесь она никогда не была. Она живет в Париже, когда не живет в Лондоне. Следующий вопрос?

– В Париже? Очень интересно. Если у тебя будет время, можешь зайти к ней.

– Простите, не понял.

– Завтра ты улетаешь в Париж. А сейчас вместе со мной вернешься в Буэнос-Айрес. Да, Гальтьери хотел поговорить с тобой перед отъездом.

– Пожалуй, вам лучше объяснить поподробнее. Я все равно ничего не понял.

Лами Дозо коротко объяснил. Окончив, он спросил:

– Ну, что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что мир сошел с ума, – ответил Монтера. – Но кто я такой, чтобы спорить?

– Это поможет нам выиграть войну, Рауль.