Ровно в полдень - Робертс Нора - Страница 75

Карли призадумалась.

— Пожалуй, я сама стану стилистом. Тогда мне не придется думать ни о чем, кроме одежды. А уж в одежде-то я разбираюсь.

— А как насчет комиссионных?

На этот раз в ее взгляде читалось откровенное недоумение.

— Я не знаю, что это такое.

— Это значит, как много ты получишь, когда продашь Дженнифер Энистон чудесное платье от Шанель. Тебе причитается часть его стоимости. Допустим, платье стоит пять тысяч долларов, а ты получаешь за свою работу десять процентов. А еще ей потребуются туфли, сумочка и так далее. Ну что, каким будет твой доход?

Теперь она смотрела на него не отрываясь:

— Я что, получаю деньги всякий раз, когда они что-нибудь покупают?

— Именно так.

Теперь уже на ее лице не было ни капли скуки.

— Я не умею считать проценты.

— Зато я умею. Дай-ка листок бумаги.

Войдя на кухню, Фиби обнаружила, что вся ее семья сгрудилась вокруг стола. Здесь же стояли тарелки с омлетом, ломтиками бекона и хрустящими тостами.

Левой рукой Дункан запихивал в рот еду, а правой что-то быстро писал на листке бумаги. Карли, вплотную придвинув к нему стул, внимательно следила за его вычислениями.

— Еще ей нужны серьги! Как же без серег?

— Прекрасно. Сколько же стоят серьги?

— Миллион долларов!

— Вот это да! Ладно, пусть будет миллион. — Он поднял голову и улыбнулся. — Доброе утро.

— Мама! Мы считаем проценты, так что я смогу узнать, сколько буду зарабатывать, когда стану личным стилистом. Я уже получила шесть тысяч долларов комиссионных.

— Дженнифер Энистон собирается на церемонию «Оскара», — объяснила Ава. — Ей нужен соответствующий наряд.

— Ясное дело.

— Да и вообще ей нужно приодеться для выходов в свет.

Фиби подошла к Дункану и заглянула через его плечо.

— Да уж, Джен придется раскошелиться.

— Числа — это интересно.

Фиби в изумлении уставилась на дочь:

— Такое чувство, будто я попала в параллельную вселенную, где числа — это интересно, а по будним дням подают на завтрак омлет.

— Давай-ка садись, — сказала Эсси. — Мы оставили твою порцию в духовке, она еще теплая.

Фиби взглянула на часы.

— Что ж, у меня есть еще несколько минут, чтобы проглотить пару кусков. Значит, числа — это интересно, — повторила она, усаживаясь напротив дочери. — Почему же они так и не стали интересными, когда я превращала их в кроликов и котят, чтобы объяснить тебе принципы сложения?

— Числа куда интереснее, когда они обозначают деньги.

На это Фиби лишь покачала головой:

— Смотри, Дункан. Ты имеешь дело с настоящей вымогательницей.

— Это она сможет содержать меня, если ей удастся заполучить еще парочку таких клиентов, как Джен. Но до чего ж вы все симпатичные по утрам — даже симпатичнее, чем этот омлет, а уж он-то удался Аве на славу. Пожалуй, ни один мужчина в Саванне не может похвастаться столь же приятным зрелищем.

Брови Фиби поползли вверх.

— Ава, что ты положила в его омлет?

— Что бы там ни было, я и впредь намерена придерживаться этого же рецепта.

Он вяло ел холодную кашу, запивая ее черным кофе. Этим утром он не брился. И не принимал душ. Он и сам понимал, что стоит на краю самой настоящей депрессии.

Хорошо бы снова почувствовать гнев. Гнев и решимость. Что будет, если они окончательно утонут в трясине депрессии? Такое ведь уже случалось.

Можно было, конечно, потратиться на лекарства, купив их в аптеке. Однако он предпочитал кое-что посерьезнее — таблетки, которые доставал ему приятель его приятеля. Но на них тоже нельзя было полностью положиться — уж слишком беспечным становился он после их приема. Склонным к неоправданному риску.

Он и так уже совершил серьезную глупость. Ну хорошо, подстрелил он этого идиотского кролика, но зачем же было спешить? Пусть бы тот полежал несколько дней в холодильнике, чтобы потом можно было спокойно подбросить его к дому Фиби — ночью, без свидетелей.

А он поспешил и чуть не попался. Но он был здорово разгневан.

Она так и не получила свое за Джонсона. Ни от департамента полиции, ни от прессы, ни от населения. И все потому, что мать убитого мальчишки сделала ее своей лучшей подругой. Ее жалостливое выступление на пороге дома раз за разом показывали по всем каналам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Благодаря ему эта честолюбивая сучка стала выглядеть настоящей Матерью Терезой, а вовсе не бездушной стервой, какой она была на самом деле.

Он позволил гневу взять над собой верх — в этом и была его ошибка. Именно ярость побудила его приехать к дому Фиби, подбросить туда кролика. Он надеялся, что мертвый зверек упадет на веранду, но эмоции были так сильны, что рука дрогнула и он промахнулся.

Тогда он решил забрать зверька и даже отправился за ним, как вдруг распахнулась дверь в доме по соседству. Яркий сноп света упал на дорожку.

Он едва не застонал от стыда при воспоминании о том, как прятался в кустах, пока эта чокнутая старуха проходила мимо со своей уродливой псиной.

А ведь он знал, что она выводит свою собаку с наступлением темноты — каждый божий вечер. Знал но не воспользовался этим знанием. Пошел на поводу у своего гнева.

А вдруг бы эта чокнутая заметила его? Что тогда?

Хорошо бы было убить их обоих — старуху и пса. Сломать им шеи и оставить затем на ступеньках у Фиби.

Нет, пока что не время.

У него был план. Была конкретная цель.

Но сейчас, когда гнев покинул его, цель тоже стала какой-то неясной — затуманилась от бесчисленных неудач. Зря он потратил время на этого недоделанного гангстера. Зря потратил на него патроны.

Он окинул взглядом свою мастерскую и едва не заплакал от отчаяния. Все, что он сделал, не имело ни малейшего значения. Он потерял все, а она не потеряла ничего.

И вот теперь ему оставалось лишь подбрасывать мертвых зверьков ей на ступени.

«Надо бы убить эту чокнутую и ее пса, — подумал он. — Надо бы… Хорошо бы… Нет, нужен решительный шаг».

Он достал маленькую черную таблетку и стал внимательно изучать ее. Только одну, сказал он себе. Всего одну — чтобы вернуть себя в привычное расположение духа.

Итак, пришло время сделать тот самый решительный шаг.

Смерть Джонсона так и не стала для нее уроком. Значит, станет кое-что другое.

— Двадцать второй калибр, — криминалист, тощий парень по имени Оттис, внимательно рассматривал пулю. — Неплохой выстрел, скажу тебе.

— Пуля одна?

— Да. — Оттис вопросительно взглянул на Фиби. — Хочешь, чтобы я отдал ее на баллистическую экспертизу?

— Да, очень тебя прошу. Даже если это чья-то шутка, мне совсем не смешно. Но я думаю, что за этим кроется что-то еще. Поэтому буду признательна тебе за все, что ты сможешь сообщить мне о кролике или о пуле.

— Конечно. Как только появится информация, сразу позвоню тебе.

Вернувшись к себе в кабинет, Фиби написала официальный отчет о происшествии. Копию отчета она отнесла Сайксу.

— Хотите, чтобы я побеседовал с Арни?

— Нет, пока еще рано. Сначала я бы хотела кое-что выяснить. Постарайся разузнать, как ему работается на новом месте. Проверь его привычный распорядок. Арни любит поболтать, — добавила Фиби. — Если это он решил таким образом поразвлечься, то вполне мог похвастаться кому-нибудь из знакомых — в баре или на работе.

— Постараюсь выяснить.

— Спасибо тебе.

Пожалуй, это лучшее, что она могла сейчас сделать. Впрочем, она не собиралась этим ограничиваться.

Вернувшись в кабинет, Фиби заполнила журнал: перечислила все инциденты, связанные, по ее мнению, друг с другом, а также скрупулезно отметила время и дату каждого события. Здесь же она изложила кое-какие свои соображения.

Крыса — символ: лицемер, предатель, всегда бежит с тонущего корабля.

Змея — символ: зло, коварство, существо, разрушившее Рай.

Кролик — символ: трусость, бегство от ответственности.

Не исключено, что она слишком уж вдается в психологию, но лучше перестраховаться, чем упустить что-то важное.