Ключи от ада - Хиггинс Джек - Страница 16

– Я думаю, можно ли мне как-то пробраться в город Тама, – сказал Шавасс.

– Неплохая идея.

Она встала, подошла к огню и положила руку на каменный очаг. Потом повернулась лицом к нему.

– Есть человек, который мог бы помочь, это францисканский монах, отец Шеду. Во время войны это был знаменитый боец Сопротивления в горах, просто легенда тех времен. Было бы крайне неосмотрительно арестовать или расстрелять такого человека. Они ограничились тем, что постарались сделать жизнь этого человека как можно более сложной, в рамках приличий конечно. Он давно не был здесь. Пару месяцев или около того. Я думаю, не выслали ли его?

– Я хотел бы узнать, что с ним произошло, – сказал Шавасс. – Этот отец Шеду, он сейчас в Таме?

– В окрестностях города есть средневековый монастырь. Они используют его сейчас как местный военный штаб. Католическая церковь превращена в ресторан, но все же на берегу сохранилась старая монастырская часовня. Отец Шеду проводит там службы.

– А трудно туда попасть?

– Отсюда, – пожала она плечами, – не более получаса. У меня есть подвесной мотор. Не очень надежный, но туда он дотянет.

– Могу я позаимствовать его?

– О нет! – Она покачала головой. – Они схватят вас на первой же миле, когда вы пойдете по реке. Я знаю другие пути, а вы – нет.

Она достала из-за двери клеенчатую куртку и старую остроконечную шапку и бросила ему.

– Надевайте и пошли!

Она взяла охотничью винтовку и направилась к передней двери, а потом вниз, к реке. Лодок у узкого причала по-прежнему не было. Она прошла мимо, продралась сквозь густые кусты и вышла на маленький свободный участок берега, омываемый чистой водой. Ее плоскодонная лодка была привязана за корму к дереву. Шавасс выжидал, пока она возилась с мотором, а когда он завелся, столкнул лодку через окружавшие заводь камыши и вскочил в нее.

Лири Купи и на самом деле знала, что делала. В одном месте они проскочили через бурную воду, где река извивалась между песчаными отмелями, прошли через пороги, и она вела лодку, как специалист, поворачивая руль именно в тот момент, когда это было нужно, чтобы избежать роковой опасности.

Немного погодя они оставили реку Буна и свернули в узкую протоку, которая огибала болото и терялась в сотне лагун и ручейков.

Когда они снова вышли в реку, то оказались под прикрытием большого острова. Туман висел как серый занавес от берега до берега, и они пересекли реку. Шавасс почувствовал запах дыма и услышал лай собак.

Вот из тумана показались первые домики, разбросанные по берегу реки, и Лири Купи повела к ним лодку. Она достала из кармана оловянный портсигар и бросила ему.

– Возьмите сигарету. Постарайтесь выглядеть так, будто вы здешний.

– Совсем не похоже на мой дом.

Он зажег сигарету, развалился на носу лодки и осматривал городок, который разворачивался перед ним. Здесь, насколько он знал, было не более пятисот жителей. С тех пор как разгорелась холодная война между Албанией и Югославией, движение по реке Буна почти прекратилось, и она так заилилась, что по ней уже не могли ходить крупные суда.

Сквозь туман в нескольких сотнях ярдов от берега реки показался монастырь, громадное средневековое сооружение, но уже с обваливающимися стенами.

Под дождем обвис албанский флаг, только слегка колышущийся под порывами ветра. Красная звезда над черным двуглавым орлом. Вдали слышались слабые звуки военного горна.

Несколько дальше по берегу работали сорок или пятьдесят заключенных, некоторые из них, по пояс в воде, ставили сваи для нового причала. Шавасс заметил, что многие были в кандалах.

– Политические, – коротко бросила Лири. – Их свозят сюда со всей страны. Они не долго протягивают в этих болотах с наступлением жары.

Она повернула руль, и лодка подошла к берегу, где прямо у воды стояла старая часовня с облупленными стенами. У подножия стены зиял темный вход в узкий тоннель, и Лири направила в него лодку.

Тоннель был добрых шести футов высотой, и Шавасс потянулся, чтобы потрогать рукой холодные сырые стены. Глаза еще не успели привыкнуть к темноте, как они внезапно вышли на свет. Лири выключила мотор, и лодка по инерции подплыла к причалу, сделанному из больших блоков тесаного камня.

Они протиснулись за пролет каменной лестницы, Шавасс привязал лодку к железному кольцу и помог ей выйти. Свет проникал откуда-то сверху, и в полутьме она сказала, улыбнувшись:

– Я недолго.

Она быстро поднялась по каменной лестнице, а Шавасс зажег еще одну сигарету, уселся на край причала и стал ждать. Ее не было по крайней мере минут пятнадцать. Когда она показалась снова, то не стала спускаться, а позвала его, стоя на верху лестницы.

Он быстро поднялся наверх, а Лири повернулась, открыла большую дубовую дверь и пошла вперед по узкому проходу. Потом открыла другую дверь в дальнем конце, и они вошли внутрь маленькой часовни.

Огни там были очень тусклыми, а внизу перед алтарем пылали свечи, и икона Богородицы купалась в их лучах. Запах ладана наполнял часовню, и Шавасс почувствовал легкое головокружение. Он уже давно не бывал в церкви, в свое время мать не уставала напоминать ему об этом, а он всегда насмешливо улыбался, когда они приходили туда.

Отец Шеду на коленях молился у алтаря, и его лицо казалось мрачным в свете свечей. Он закрыл глаза, его изнуренное лицо было спокойно, и даже уродливый шрам, старый след от пули под левым глазом, не портил его.

Он был человеком строгим в своей вере и убеждениях, что очень важно. Люди, подобные Энверу Ходже и Адему Капо, приходят и уходят, разбиваясь о такие скалы, как отец Шеду.

Он перекрестился, легким движением встал на ноги и повернулся к ним. Шавасс сразу же почувствовал себя неловко под пристальным взглядом его единственного глаза. И на мгновение он снова стал маленьким мальчиком в деревне своего дедушки, в Финистере, в первые послевоенные годы, когда Франция снова стала свободной. Будто бы он пытался объяснить старику священнику причины своего отсутствия на мессе, а язык у него словно присох к гортани.

Отец Шеду улыбнулся и протянул руку.

– Счастлив встретить тебя, сын мой: Лири уже рассказала мне немного о том, зачем ты пришел сюда.

Шавасс ответил на рукопожатие и почувствовал облегчение.

– Она, кажется, думает, что вы могли бы помочь нам, святой отец.

– Я кое-что знаю, что произошло со статуей нашей Девы из Шкодера, – сказал священник. – Это мой предшественник, отец Купеску, передал ее под ответственность молодого человека, который потом был убит на болотах. А отец Купеску заплатил за свои поступки жизнью. Вот что я могу добавить.

– Девушка, которая была со мной, – это сестра того молодого человека, – ответил Шавасс. – Она-то как раз и указала нам место, где затонул катер Минетти.

Отец Шеду кивнул:

– Она и итальянец по имени Орсини были доставлены в Таму сегодня днем. Их поместили в монастырь.

– Вы уверены?

– Да, я навещал больных заключенных в это время, это одна из привилегий, которую я сумел отстоять.

– Для меня это неожиданность, что вам разрешили это.

Отец Шеду улыбнулся:

– Как вы смогли заметить, мое имя совпадает с именем нашего любимого президента, и это внушает среднему члену партии благоговейный страх. Они не могут быть вполне уверены, что я не какой-нибудь там его третий кузен, вы понимаете. Это на них очень похоже. У нас здесь была чудесная старая церковь. А теперь в ней ресторан. Они превратили алтарь в стойку бара, а в нефе понаставили столиков, за которыми счастливые рабочие могут есть кебаб и шашлык во славу Энвера Ходжи.

– Всему свое время, отец, – ответил Шавасс.

Священник улыбнулся.

– Но я могу помочь вам, мсье Шавасс. В этот момент ваши друзья заключены в заднем караульном помещении, что находится за внутренней стеной монастыря. Полковник разведки и высший чиновник сигурми по имени Капо, которые их сюда доставили, тотчас же снова уехали, захватив с собой всех солдат, каких только можно было.