Дань смельчаку - Хиггинс Джек - Страница 15

Шон вытащил небольшой пузырек и вытряхнул на ладонь знакомые мне лиловые капсулы.

— Я ведь предупреждал, что с этим лекарством шутки плохи. В прошлую среду я выписал Шейле рецепт на двадцать одну пилюлю. Но по остатку можно предположить, что ты принял штук десять — двенадцать зараз. Так что, не прибудь я вовремя, ты был бы покойником.

— Чего, по-видимому, и добивался дражайший мистер Джексон, — вставил человек в золоченых очках. — Ведь так, сэр?

— Как ты знаешь, здесь все находится под контролем Министерства обороны, — сказал Шон. — Здесь присутствует суперинтендант Дикс из Особого отдела.

Судя по всему, когда я повернулся к Диксу, то долго не мог сфокусировать на нем взгляд.

— Что вы хотите сказать? Что я пытался покончить с собой после того, как выпустил Шейле и Сен-Клеру мозги? Да я к этим пилюлям не прикасался.

Последнюю фразу я произнес с такой ненавистью, что молоденький констебль у двери беспокойно зашевелился.

— Так, значит, сэр, вы не помните? — спросил Дикс, доставая маленькую бутылочку. — Это неудивительно, раз вы сидели вот на этом.

Похоже, я впал в следующую фазу ступорозного состояния, когда все перестает волновать. И сказал:

— А что это такое?

— ЛСД. Мы обнаружили это в вашем прикроватном столике.

— У меня для вас приятные новости, — бросил я. — Никогда в жизни к этой дряни не притрагивался.

— Пока вы были в бессознательном состоянии, мы взяли у вас пробы крови, сэр. Так что отпираться бессмысленно.

— Эллис, расскажи мне о вьетконговцах, — попросил Шон спокойно.

Я взглянул на их мрачные рожи, ждущие ответа. Даже констебль непроизвольно сделал шаг вперед. Тогда же я заметил распахнутую дверь и ждущих за ней молчаливых мужчин.

Появился новый персонаж — майор спецназа в форме, по-видимому сшитой на заказ в Сэвил-Роу. Красный берет сбит по уставу набекрень, лицо ленивое, полное, доброжелательное... окромя глаз, недобро сияющих, словно разбитое стекло. Я его знал, вот в чем была загвоздка, знал, но не помнил откуда. Майор слегка кивнул, ободряя.

— Вы, видимо, считаете, что я спятил, да? — спросил я. — Так вот учтите: они здесь были, и мы с Максом обдурили их шатаю. Это, конечно, неприятный факт, но на тропе лежит труп человека. Это доказательство моей правоты.

Дикс покачал головой:

— Ничего на тропе нет, мистер Джексон. Ничегошеньки.

В последовавшей затем немоте я ждал очередного взмаха топора. Который не замедлил случиться.

Дикс сказал:

— Как вам известно, вся эта местность принадлежит Министерству обороны, поэтому мы очень тщательно следим за перемещениями здесь живущих. Например, миссис Уорд каждый четверг ездила в Лондон.

— Навещала своего восьмилетнего сына, — кивнул я. — Она в разводе. Была... Ребенок остался на попечении отца.

Дикс покачал головой:

— Последние два года, сэр, ее муж преподавал в университете Южной Калифорнии. Сына у них не было.

Я тупо смотрел на них, и Шон произнес:

— Всякий раз, вырываясь в город, Эллис, она целый день проводила в квартире Макса.

Меня разрывало на части. Положив руку на колени, я уткнулся в нее головой, чувствуя, как огромные волны перекатываются надо мной.

Я хотел выжить в этом кошмаре.

Сквозь рокот прибоя послышался голос Шона О'Хары:

— Любые другие попытки в данном направлении будут пока бесполезны. Галлюцинаторное состояние после больших доз ЛСД может продолжаться сутками. Типично клинические симптомы. Думаю, следует поместить его в Марсворт-Холл как можно быстрее и начать интенсивную терапию. В данном состоянии этот человек является угрозой самому себе и всем, кто его окружает.

Марсворт-Холл — последняя остановка на пути в клинику для психически ненормальных преступников. Шон раз в неделю проводил там бесплатные консультации. «Какие там встречаются интересные случаи», — восхищался он как-то передо мной. Перспектива очутиться за этими массивными воротами поразила меня в самое сердце. Я поднялся и неверными шагами подошел к Шону, вцепившись в лацканы его пиджака.

— Они действительно были. На самом деле...

— А Фриц? — спросил он мягко. — Ты ведь сказал Шейле, что его пристрелили, однако он сейчас на улице, привязан у своей будки. Может, хочешь взглянуть и убедиться?

И тут я вспомнил. Вспомнил то, чего не могло быть, но что почему-то произошло. Невозможность. Полнейшая.

— Тот, пристреленный, пес, — закричал я, — был не Фриц — не мог бьпъ Фрицем! Он прыгнул с дамбы и проплыл пятьдесят ярдов в глубокой воде. — Они смотрели на меня, ничего не понимая. Я добавил: — Фриц плавать не умеет.

Последовавшая тишина показалась мне пустотой захлопнувшихся за моей спиной железных ворот. Кто-то кашлянул, и Дикс коротко кивнул.

Констебль взял меня за руку:

— Сэр, соблаговолите пройти за мной.

Я развернулся полукругом, одним-единственным ударом сломал ему руку и кинул его в дверной проем, чтобы расчистить дорогу. Страх, паника — называйте как хотите — превратили меня в зверя.

Присутствующие набросились на меня, как стая разъяренных пеликанов, и через несколько секунд мой купальный халат был сорван, и я остался в чем мать родила. Он сходит с ума, напишут завтрашние газеты. После чего меня закуют в кандалы.

Я нанес несколько ввинчивающих ударов, и одного из нападающих отбросило назад с переломанными ребрами — он визжал, как недорезанный поросенок. Другому своротил челюсть, но тут вперед вышел майор, сделавший отменный цуки в живот. Затем поднял бедро на уровень поясницы, распрямил ногу и повторил удар.

Но для владеющего чи такого нападения недостаточно. Я пошел вперед, все время напоминая себе, кого и что являет собой этот человек. Поднял руки. Моя первая итонская половина, его — последняя. Стеночка — так мы называли эту игру. Хилари Воган, вот кто это был, — гордость школы. Мозги и кулаки, поэзия и бокс. Его никто никогда не мог побить, особенно после того как он вступил в ряды вооруженных сил.

Он понял, что я узнал его, — увидел в моих глазах — и непроизвольно нахмурился, как будто это имело какое-то значение, как будто он этого вовсе не ожидал. Все было так, будто ему все расчищали дорогу в регби, а на меня валились всей толпой.

Потребовалось шесть ублюдков для того, чтобы вытащить меня на улицу и посадить в машину — с наручниками или без таковых...

Глава 4

Время безумия

Марсворт-Холл сильно смахивал на загородное поместье восемнадцатого века, которые можно отыскать лишь в Англии, и нигде больше. Не превосходит Бланхайм-Плейс по размеру, но зато и не меньше его. По всему периметру усадьбы шла двадцатифутовая стена с современным усовершенствованием — электрифицированной колючей проволокой. Проезжали мы сквозь управляемые дистанционно металлические ворота.

Все это очень смахивало на Тай Сон, по крайней мере по атмосфере. Надвигались сумерки, людей нигде не было видно. Если быть совершенно точным, то за все время пребывания в Марсворт-Холле я не видел более ни одного пациента.

Шон утряс все формальности и передал меня с рук на руки двум здоровенным санитарам. Таких ребят и ожидаешь увидеть в подобном месте. Страшилища — вот правильное слово для их описания: одно — с совершенно плоским носом и шрамами возле глаз, которые обычно остаются после огромного количества проведенных на ринге боев. Оба санитара производили впечатление людей, не желающих шутить по пустякам.

Более умного на вид звали Томсоном, а бывшего боксера — Флэттери. Меня отвели в душевую, где заставили хорошенько отдраиться карболовым мылом, в безграничном количестве поставляемым Министерством труда, затем выдали пижаму, штаны которой были собраны под резинку, и халат без пояса.

В маленьком лифте мы поднялись на последний этаж, и Томсон открыл дверь прямо напротив, пока Флэттери держал меня за руку, — тогда впервые я понял, что за мерзкий характер у этого парня. Он совершенно намеренно держал меня так, что рука отнималась. Мне показалось, что он ирландец, но когда Флэттери заговорил, говорок выдал коренного ливерпульца.