9 и 1/2 недель - Мерри - Страница 3

— Входите, — отозвался я.

Дверь отворилась, и внутрь вошли Снейп и Тонкс. Они молча переглянулись, будто пытаясь заставить друг друга что-нибудь сказать. Понаблюдав с минуту, как они мнутся, я вдруг понял, чего именно от меня хотят.

— Нет, — твердо сказал я, — и не просите. Ни с кем из вас я жить не буду. Во-первых, у меня впервые в жизни есть шанс на нормальное лето, и я не собираюсь его упускать, а во-вторых, вы о соседях подумали?

— А при чем здесь соседи? — искренне изумился Снейп. От удивления он, кажется, даже забыл разозлиться.

— Послушайте, профессор, — на всякий случай вежливо сказал я, — неужели вы думаете, что за два месяца сюда никто ни разу не зайдет? Что подумают люди, если увидят, что взрослый сын делит комнату с одним из родителей?

— Он прав, — понурилась Тонкс. — И мы не можем отгородиться от всех, так не делают. Если мы не начнем знакомиться с соседями, по городу поползут такие слухи…

Снейп пристально оглядел нас обоих, видимо, пытаясь понять, не издеваемся ли мы над ним. Когда он понял, что мы с Тонкс не шутим, на его лице на мгновение снова появилось то затравленное выражение, которое я у него видел в супермаркете, а потом он опять принял свой обычный бесстрастный вид.

— Ну хорошо, — буркнул он, — я согласен. Но только ради конспирации.

С этими словами он гордо удалился — очевидно, пошел разбирать вещи.

— Нет, ну каков, а? — возмутилась Тонкс. — Он согласен! А я?!

Я только плечами пожал: дескать, Снейп — это Снейп.

— Ну ладно, — Тонкс вздохнула, — я тоже пойду.

Оставшись один, я вдруг понял, что хочу есть. Зная, что от «родителей» в ближайшее время ничего путного не дождешься, я спустился на кухню и с радостью обнаружил, что холодильник и шкафы полны продуктов: слава Мерлину, директор догадался об этом позаботиться. Был бы я один, я бы прекрасно обошелся яичницей, но предлагать питаться этим Снейпу? Дудки, я жить хочу. В общем, я решил, что салат, отбивные и спагетти а-ля Ницца — это то, что надо: быстро и несложно.

Я быстро покончил с салатом, запустил спагетти, поставил на конфорку сковородку с отбивными и принялся жарить лук с помидорами. За этим занятием меня и застал спустившийся со второго этажа Снейп.

Мерлин милостивый, я первый раз в жизни пожалел, что рядом не крутится Колин со своим фотоаппаратом. Такого лица я у Мастера Зелий не видел никогда. Даже когда Невилл продемонстрировал ему сертификат СОВ, где черным по белому значилось «Отлично» по зельеварению.

Впрочем, мне было некогда на него смотреть: подгоревший лук портит весь вкус, поэтому я сделал вид, что ничего не заметил, и продолжал заниматься своим делом. Надо отдать Снейпу должное: он довольно быстро справился с собой и принялся накрывать на стол — молча! Это меня более чем устраивало, и следующие десять минут прошли в спокойной тишине. Потом в кухню спустилась Тонкс.

— Гарри, — ахнула она, — ну зачем! Я могла бы и сама…

— Только через мой труп! — сказали мы со Снейпом хором. Единственный раз, когда Тонкс напросилась помогать Молли на кухне прошлым летом, присутствовавшие в доме запомнили надолго. У Молли потом два дня были все признаки нервного расстройства.

Тонкс надулась, но ненадолго: она вообще долго не расстраивается. Мы сели есть, и она принялась не переставая меня хвалить. Снейп, на мое счастье, ничего дурного не говорил, а следовательно, был доволен. Я жутко гордился собой до тех пор, пока не пришло время убирать со стола.

Тут уже Снейп поразил меня. Во-первых, он молча принялся мыть посуду. Во-вторых, он все делал с фантастической скоростью и точностью — просто как какой-нибудь хирург из кино во время важной операции. «Наверное, — подумал я, — он такой же у себя в лаборатории…» В общем, не успели мы с Тонкс и глазом моргнуть, как кухня была в идеальном порядке.

Потом в кухне повисло неловкое молчание. Часы показывали половину одиннадцатого, и мы все страшно устали. Я, во всяком случае, точно.

— Во сколько мы завтракаем? — деловито спросил я. Больше всего мне хотелось распрощаться и пойти спать, но сначала следовало обсудить наши планы.

Снейп пристально посмотрел на меня.

— Поттер, — негромко сказал он, — что вы пытаетесь доказать?

Мне очень захотелось чем-нибудь бросить в эту скотину. Ну что ему опять не нравится, хотел бы я знать? Но скандалить у меня просто не было сил.

— Папа, — я заставил себя говорить спокойно, — я просто вношу посильную лепту в домашнее хозяйство. Завтрак в половине десятого, если это вас обоих устраивает. Спокойной ночи.

Я развернулся и молча ушел к себе, чувствуя, что они смотрят мне в спину. Не знаю, что они там теперь делают.

Гарри наверху хлопнул дверью, и Северус тяжело опустился на стул, как будто силы его совершенно оставили. Выглядит он неважно. Дамблдор предупредил меня, что у Северуса постоянно ноет метка и что тот вынужден пить какие-то зелья, чтобы уменьшить боль и не дать Волдеморту нас найти. И строго-настрого запретил мне говорить об этом Гарри.

— Ничего не понимаю, — неожиданно произносит Северус.

— Чего не понимаешь? — тихо спрашиваю я и сажусь за стол напротив него. Что-то мне говорит, что сейчас не время валять дурочку и играть привычную роль Девочки-С-Фиолетовыми-Волосами. Тогда в супермаркете я, конечно, оторвалась, но… Голос Северуса прерывает мои раздумья.

— Поттера не понимаю, — бормочет он себе под нос. — Он странный какой-то.

— Северус, — неуверенно начинаю я, не зная, стоит ли сейчас поднимать всем известную больную тему «Гарри-не-его-отец».

— Себастьян, — устало вздыхает Северус. — Нам не следует называть друг друга настоящими именами даже наедине. Нужно привыкать.

— Тогда Сев. Уменьшительное от Себастьяна все равно Сев, — улыбаюсь я. Может, на самом деле он и не такой уж скользкий слизеринец, как прежде…

— Да зови хоть гиппогрифом, — фыркает он, немного приободрившись. — Так что ты там говорила?

— Я собиралась спросить, что тебя так удивило?

— Вот уж не думал, что наш избалованный Золотой Мальчик умеет готовить. И тем более вызовется делать это добровольно, — сварливо говорит Северус, потирая виски.

Я понимаю, что нужно брать быка за рога… или кобру за капюшон?

— Послушай, что я тебе скажу, дорогой, — заявляю я. — Когда все это кончится — всего-то через девять недель — ты сможешь со спокойной совестью оторвать мне голову, но сейчас просто заткнись и выслушай. Ты НЕ знаешь Гарри. Он вовсе не избалованный. И терпеть не может всеобщего внимания. Я никогда не видела Джеймса, но все, что мне о нем рассказывали, к Гарри не имеет ни малейшего отношения. Ну, кроме внешности, разумеется, и общегриффиндорской импульсивности.

— Внешность у него сейчас вполне моя, — мрачно возражает Северус, как всегда, цепляясь за самую бессмысленную мелочь. — И это меня раздражает еще больше.

— А меня раздражает необходимость выглядеть на десять лет старше и спать с тобой в одной постели, — огрызаюсь я, потеряв терпение. — Привыкнем. Так надо, значит, так надо.

— Ты меня еще поучи, глупая девчонка, — раздраженно рявкает он, и мне сразу вспомнились уроки зельеварения. Кошмарно, когда твой… эээ… муж, пусть даже фиктивный, помнит тебя одиннадцатилетней соплячкой.

— С меня хватит, — холодно произношу я, вставая. — Я устала и хочу спать.

Поднимаясь по лестнице, я думаю, что в жизни не видела такого упрямого и гордого идиота. Он же знает, что я права…

Продолжая дуться, я иду в ванную, принимаю душ, чищу зубы, стараясь не смотреть в зеркало (с этими рыжими волосами я похожа на очередную Уизли!!! — но ничего более яркого мне не позволили), и переодеваюсь в пижаму. Терпеть не могу спать одетой, да еще летом, но выхода у меня нет. Я ложусь, и спустя минуту или две в спальню входит Северус. Мерлин, он что, под дверью ждал, пока я лягу? Он молча удаляется в ванную, и оттуда доносится звук льющейся воды. Минут через десять мой якобы супруг выходит оттуда в пижаме — черной, разумеется, — и столько же молча ложится с другой стороны кровати. На спину. Мне очень хочется спросить, не спит ли он, случайно, скрестив руки на груди, но я сдерживаюсь, хоть и с трудом. М-да, не так я себе представляла первую брачную ночь. И уж точно не с этим человеком. Но что делать…