Паутина - "Сфинкс" - Страница 36

Джеймс подтолкнул сестру к другу, а сам ухватился за протянутую ладонь слизеринки. Малфой глубоко вздохнул, зажал в одной руке каменное запястье пленника, все еще висящего в воздухе, другой притянул к себе Лили Поттер. Он увидел, как исчезали из дворика друзья, и повернулся на месте, увлекая в зыбкую и узкую темноту Лили и оборотня.

Через мгновение он смог вздохнуть свободно, но выпустить хоть одного подопечного не посмел. Пленника — потому что он все еще был невидим. А Поттер — потому что по всем признакам шок у нее проходил, а вот истерика была уже близко. Что еще ожидать от девчонки, которая росла в безопасности и заботе, жизни которой еще ничто и никогда не угрожало?! (Ну, угроза жизни ее отцу в то время, когда старосты еще и в проекте не было, не считается). А вот, на тебе! — вместо первого поцелуя (а Малфой был уверен, что первого) она чуть не стала десертом для оборотня-мутанта. Даже странно, что она так долго держалась.

Ксения и Джеймс в ожидании смотрели на Скорпиуса, пока он судорожно соображал, что делать.

— Так, Поттер, возьми эту ошибку природы, — Малфой передал другу невидимую руку левитируемого оборотня. — Идите вперед, к МакГонагалл, и расскажите ей все.

— А ты?

— Мне нужно кое-что объяснить твоей сестре, — сердито ответил Малфой, даже не взглянув в сторону Лили.

— Как мы попадем к МакГонагалл? Мы же не знаем пароля, — заметил Джеймс, не ставший уточнять, что именно друг будет объяснять Лили. Он понял — так нужно.

— Пароль — «Персиваль», — тихо выдавила из себя гриффиндорка. Все уставились на нее. — По крайней мере, был такой. Во вторник. На собрании. Старост.

Джеймс кивнул, бросил обеспокоенный взгляд на сестру, и они с Ксенией медленно пошли через ворота к замку. Малфой дал им немного отойти, а потом направился в ту же сторону, увлекая за собой Лили, словно принял какое-то решение.

Он чувствовал, как гриффиндорку начинает бить дрожь, рука ее была ледяной, глаза словно расфокусировались. Бледная, зажатая. Не хватает, чтобы она посреди улицы сорвалась. Малфой буквально втащил девушку по ступеням, потом в холл, по коридору, по лестнице. Она дрожала уже сильнее. Нужно куда-то зайти, но куда? Все классы закрыты на выходные. Наконец, Малфой нашел открытый кабинет — недалеко от горгульи, что охраняла вход к директору, втолкнул туда Лили и закрыл дверь.

Малфой знал, что от женской истерики, вызванной шоком, было только одно лекарство — ответный шок. И тут у него был выбор: ударить или же отвлечь другими методами. «Джентльмены не бьют женщин», напомнил себе слизеринец, глядя на то, как Лили прислоняется к стене, пытаясь устоять на ослабевших ногах. Держится. О, нет, слезы. Ненавижу.

Малфой мгновенно принял решение, шагнув к девушке. Она подняла на него блестящие от слез, полные испуга и настоящего страха глаза.

— Ч… что?

— Я должен тебе кое-что.

— Ммм?

— Поцелуй, — Малфой ждал хоть какого-то отклика, пусть хоть удара по щеке — стерпим.

— Ч… что? — испуг. На длинных ресницах повисла слезинка.

— Я же сорвал сегодня твой поцелуй. Теперь я должен вернуть то, что отнял.

— Но…

Слизеринец резко наклонился, даже не коснувшись ее, и провел губами по ее дрожащим губам. Словно пробуя, что получится. Она вздрогнула, но не пошевелилась.

Пришло время для тяжелой артиллерии.

Юноша резко поднял руку и за затылок привлек ее к себе, пытаясь заставить откликнуться. Мягко надавил языком на сомкнутые губы. Замерла, дрожит. Черт. Прикусил ее губу. Она дернулась прочь, на миг открыв в протесте рот. Все, попалась. Его язык скользнул между ее зубами, прошелся по ее языку. Встрепенулась, но все равно еще как изваяние. Малфой второй рукой прижал ее к себе, продолжая обжигать откровенным поцелуем.

И она покорилась. Расслабилась, положила уже только чуть дрожащие руки на его плечи. Малфой мысленно похвалил себя и мягко отстранился.

— Хватит. Для первого раза, — он окутал девушку расплавленным серебром своего взгляда.

— Вас зовет МакГонагалл, — у дверей стояла Ксения. Видимо, она вошла не только что, но никак не прокомментировала увиденное. — Срочно.

Малфой кивнул, привычно уже ухватил Лили за руку и потянул. Он с самодовольством отметил, что дрожь у нее прошла, она расслабилась, на щеках появился румянец. И слезы уже не грозят хлынуть из испуганных глаз.

Скорпиус еще ни разу не был в кабинете директора. Они с Джеймсом никогда не заходили в своих безобразиях так далеко, чтобы их потребовала на аудиенцию МакГонагалл.

Первое, что бросилось здесь в глаза, — портреты. Много живых портретов со старичками и старушками.

— Сядьте, — приказала пришедшим суровая МакГонагалл, указав на кресла у стола. Сама она стояла у кушетки в компании профессора Фауста. Они склонились над телом оборотня.

Малфой, отпустив руку Лили, — обе девушки тут же сели — шагнул в сторону Джеймса, который у дальней стены… разговаривал с портретом. С портретом высокого волшебника с очками-половинками на крючковатом носу, длинными серебряными волосами и бородой.

— …Он не заходил сюда уже несколько лет, — уловил Малфой спокойный, даже добродушный голос Альбуса Дамблдора.

— У него все хорошо, профессор, — немного смущенно ответил Поттер. Видимо, ему это было в новинку — беседовать с портретом директора. Да еще не просто директора, а наставника — Учителя — отца.

— А как поживает Альбус Северус Поттер? — Малфой отметил веселые нотки в словах директора. Добродушный старичок, однако.

— Нормально. Через четыре года пойдет в Хогвартс, — улыбнулся Джеймс. — Если к тому времени не взорвет дом взглядом, когда ему не дадут шоколада.

— Слышите, Северус, — Дамблдор вдруг шагнул на соседний портрет, и Малфой увидел его обитателя: длинные черные волосы, желтоватого оттенка кожа, черная мантия, а на лице — спокойное призрение ко всему, — наш с вами названный крестник не так прост, раз уже способен на такое волшебство. И, наверняка, он любит лимонные дольки. Это леденцы такие…

Малфой видел, как скривилось лицо довольно молодого директора, когда он кинул взгляд в сторону Джеймса. Потом портрет скользнул черными глазами по склоненной в кресле Лили, затем уставился на самого Малфоя, хотя разговаривал с пришедшим в его портрет Дамблдором:

— Я безумно счастлив, профессор, — процедил брюнет сквозь зубы. Счастья в нем не было ни грамма. — Всегда мечтал, чтобы кто-нибудь разнес дом Поттера. Значит, не зря мальчишке дали мое имя.

Малфой был готов фыркнуть, несмотря на серьезность момента. МакГонагалл и Фауст о чем-то взволнованно шептались за его спиной. Но профессор Северус Снейп — кто бы еще мог так произнести фамилию «Поттер» (словно выплюнул)? — строго смотрел на слизеринца, и Скорпиус лишь вежливо кивнул.

— А это, как я понимаю, юный мистер Малфой, да? — добродушная улыбка Дамблдора досталась и Скорпиусу. Джеймс оглянулся и подмигнул другу, отчего Малфою еще сильнее захотелось прыснуть. — Я смотрю, что невозможное стало возможным?

Малфой поднял светлую бровь, но тут их позвала МакГонагалл, которая приблизилась к Лили с каким-то пузырьком.

— Выпейте, мисс Поттер. Успокоительное зелье. А вы двое еще раз изложите нам все, по порядку, — строго произнесла директриса, глядя на парней.

Малфой и Джеймс быстро, дополняя друг друга, рассказали еще раз о произошедшем. Фауст тоже подошел, оставив связанного оборотня на кушетке, его все еще не привели в чувства. Малфой бросил в ту сторону быстрый взгляд и заметил, что пленник перестал быть Грегом Грегори, а принял вид худого и бледного парня лет шестнадцати. Вот это уже совсем интересно.

— Профессор Фауст, нужно сообщить Гарри Поттеру о произошедшем, — МакГонагалл выглядела не на шутку встревоженной.

— Ой! — вскрикнула Лили. Она в упор смотрела на оборотня.

— Что такое? — Джеймс тут же подошел к сестре. — Что?

— Я его видела. В парке. Когда мы с… Грегом там сидели, — Лили подняла испуганное лицо к Джеймсу. — Видела.

— Профессор Фауст, пожалуйста, быстрее, — напомнила МакГонагалл декану Гриффиндора. — Попробуйте найти его через Министерство.