Завещание рыцаря - Верещагин Олег Николаевич - Страница 14

- И управились? - жадно спросил Энтони. Я покосился на него и увидел, как блестят глаза англичанина - рассказ заинтересовал его.

- Управились, - тяжело сказал Олег Никитович. - Только не они с татарами, а татары с ними… Как ударила конница Бурундая в центр союзной рати, так и бросились бежать половецкие отряды. И смяли наших, что стояли позади… И ворвались в эту кашу монголы - на плечах половцев… - наш историк стоял возле стола, держась за его верх пальцами. Пальцы были белые… - Бой получился коротким и для наших неудачным. Мстислав Удалой пробился сквозь врагов и, раненый, ускакал. Больше полусотни князей, княжичей и бояр в плен попали… А Мстислав Киевский стоял на холме и смотрел! И дружина его стояла. Кровавыми слезами плакала - и смотрела, как гибнет русское войско из-за княжьей розни.

- Ну и союзнички, - насмешливо сказал Энтони. Я зло посмотрел на него, но тут услышал, как он тихо бормотнул себе под нос: "Впрочем, наши не лучше…"

- Да, вот такие союзники, - с горечью подтвердил Олег Никитович. - А потом настал черёд и Мстислава. Три дня оборонялись киевляне на холме за наспех сооружённым частоколом! Монголы не могли взять эту импровизированную крепость… Тогда они пошли на обман - своё излюбленное оружие, безотказное с европейцами тех времён. Они пообещали,что сохранят жизнь сдавшимся и отпустят их при условии сдачи оружия. Киевляне вышли из лагеря - не знали они тогда всей подлости незваных гостей! И, едва сложили воины оружие, как монголы тут же перебили всех простых воинов, а князя и бояр схватили… Пленных русских военачальников победители, связав, уложили на землю, настлали на них доски, а на тех досках устроили пир с плясками… Так и задавили пленных татары, - сказал, помолчав, Олег Никитович, мы вздрогнули. - А сами вдруг повернули. Ушли на Волгу, где потерпели обидное и неожиданное поражение от волжских болгар, после чего скрылись в своих степях - на долгие четырнадцать лет. На Руси вздохнули с облегчением - и забыли про незваных гостей, снова увлеклись княжескими междуусобицами… И князья, как сказано в "Слове о полку Игореве", "то - моё, и то - моё тоже" говорили, и "малое называли великим", и "сами на себя крамолу ковали"… Успокоилась Русь напрасно! Наступал роковой 1237 год - самый тяжёлый в нашей нелёгкой, кровавой истории. Чингисхан умер - снедаемый манией преследования великий убийца, "Потрясатель Вселенной", закончил свои дни в железной юрте, из которой не выходил даже по нужде - достойный финал карьеры! Но его внук, хан Батый, повёл путями деда, к "тёплому морю", трёхсоттысячную орду жестоких, диких, беззаветно, фанатично преданных ему кочевников. Ещё в 1236 году эта орда дотла разорила Волжскую Болгарию, прошла через мордовские леса по замёрзшим рекам и неожиданно появилась у границ русских княжеств. Как раз где-то здесь, в наших местах… Вот это и была настоящая беда, грозная и неотвратимая. Такую если встречать - то всем миром, всей силой, сообща. Если бы встретили так - может, и отбились бы! Сообща наши княжества могли выставить "в поле" 150-170 тысяч воинов, и каких - лучших в Европе, наверное! Но ведь то сообща… А порознь самые сильные из княжеств едва-едва могли наскрести 15-20 тысяч - против единой, свирепой, беспощадной, оснащённой китайской боевой техникой трёхсоттысячной армии!… - Олег Никитович на мгновение остановился и вдруг прочёл:

В самом деле, монгольская орда казалась неисчислимой! Первым русским городом, оказавшимся на пути завоевателей, стала Рязань - древний, богатый город, где сидел князь Фёдор. Он послал гонцов на север, за помощью к великому князю владимирскому Юрию Всеволодовичу. Но князь Юрий не дал воинов Фёдору, памятуя о старой распре и не понимая, что по замёрзшим рекам, как по широким дорогам, войска Батыя легко пройдут через густые леса, которые веками надёжно берегли покой Руси… Не дождавшись подмоги, князь Фёдор, скрепя сердце, выехал в лагерь Батыя, везя с собой дары. Хан принял их, казалось, благосклонно. И столь же благосклонно выслушал просьбу Фёдора не жечь Рязань, не чинить вреда русским людям. Но потом вдруг потребовал отдать себе в наложницы жену Фёдора! Тогда-де уйдут монголы… В гневе вскочил князь и закричал в лицо хану: "Жены моей, пёс, ты не получишь! Город поберёшь, а её не коснёшься!" Батый взмахнул рукой - и погиб князь Фёдор, веривший в неприкосновенность посла…

Между Коломной и Рязанью было разбито войско князей, шедших на помощь городу. Да какое там войско - семь-десять тысяч воинов, слёзы горькие! После того монголы вновь подступили к Рязани и выставили унизительные условия: отдать каждого десятого коня, каждую десятую монету и каждого десятого человека в рабство. Рязанцы же ответили: "Отцы наши и деды этой землёй владели и в холопах ни у кого не бывали. Когда нас не будет, то всё ваше будет, а до той поры нет вам коней, монет да людей!" Но выстоять Рязань, конечно, не могла. Её взяли штурмом на шестой день…

Шумели деревья - еле слышно, их раскачивал не ветер, а идущий от нагретой земли тёплый воздух. На улице прошуршали колёса автомобиля, свистнул кто-то. Прожужжал, летя мимо, шмель…

- Она осталась верна мужу и в смерти. Князь Фёдор сказал правду - Батый не получил княгиню… И впервые монголы столкнулись с таким упорным сопротивлением! Жители дрались на улицах и в домах - раскопки Рязани нарисовали нам картину людей - мужчин, женщин, детей - погибавших на порогах своих жилищ с ножами, топорами и вилами в руках… Кроме того, впервые монголы узнали и то, что всегда страшило врагов Руси - народную войну. В лесах бесследно исчезали небольшие отряды захватчиков. По ночам пропадали стражи…