Выходи за меня! - Херрон Рита - Страница 8

С точки зрения Чейза, такая перспектива выглядела довольно тоскливо. Особенно в том, что касается званых вечеров. Он откашлялся.

– А вы не забыли, что это Оглторп решил первым с ней порвать?

– Ты же слышал, что он сказал про свою работу. Ему нужна жена бизнесмена.

– И мама хотела для Мэдди того же, – добавил Рид.

– Но Мэдди хочет делать карьеру, – возразил Чейз, удивляясь про себя, почему ему вдруг вздумалось ее защищать. Мэдди наверняка в каждой комнате расставит торшеры, стены кабинета выкрасит в приторно-розовый или какой-нибудь другой сладенький оттенок, который так обожают женщины.

– Я думал, дизайн – ее хобби. А учеба ей пригодится, чтобы было о чем говорить на званых приемах, – сказал Рид.

Чейз попытался представить Мэдди в качестве хозяйки званого вечера, величаво приветствующую модных гостей. Нет, в голове не укладывается.

– Что теперь делать? – в отчаянии повторил Ланс.

– А почему бы вам не дать ей шанс? – предложил Чейз. – Может, она всех приятно удивит и станет звездой нашей команды?

– Ну да, держи карман шире, – буркнул Рид.

– Да, мы крепко влипли. – Ланс побарабанил пальцами по капоту грузовика. – Нас с братом она слушать не станет. Так что придется тебе с ней разобраться, Чейз.

Чейз рывком включил передачу.

– Я... что-то вы не то задумали. Мэдди – ваша младшая сестра, вы ее хорошо знаете, она вас слушает...

– Как видишь, нет, – возразил Ланс.

– Чейз, да в детстве она ходила за тобой по пятам, как тень. И только тебе позволила учить ее подачам, – добавил Рид.

– И тебе удалось уговорить Мэдди не вступать в футбольную команду в средней школе, – продолжал Ланс.

– Она просто хотела настоять на своем, – сказал Чейз. В свое время этот ее поступок вызвал у него искреннее восхищение. Но в конце концов Мэдди решила вступить в школьный совет и попробовать себя в политической борьбе, вместо того чтобы получать тумаки и шишки от верзил-футболистов.

– Да, тебе скорее удастся ее переубедить, – заключил Ланс.

– И кто-то ведь должен держать ее в узде. Ты ведь знаешь, какая она вспыльчивая.

Да, вспыльчивая, это верно. Стащила у футболистов трусы и повесила на школьный флагшток вместе со своим бельем. В тот день в школе только и было разговору: неужели на ней и впрямь не было трусиков?

– Так ты сделаешь это? – спросил Ланс.

Чейз вцепился в руль так, что костяшки пальцев побелели. Держать Мэдди в узде? Удачная мысль.

Ланс хлопнул его по спине, прежде чем он успел что-либо возразить:

– Спасибо, старик. Ты ей все равно что брат. Только тебе мы можем доверить нашу сестренку. Остальные парни в городе спят и видят, как бы залезть ей под юбку.

«И увидеть там черные трусики»!

– Будем стоять на страже нашего общего дела, – добавил Рид.

«Ну да, общее дело!» Чейз вспомнил клятву холостяков, которую они дали друг другу, когда им было лет двенадцать. Потом, когда они решили заняться бизнесом, клятву обновили. Жена и семья будут только отнимать время. И сейчас их бизнес – самое главное в жизни Чейза. Не считая дружбы с Ридом и Лансом, конечно.

Он рос сиротой, и несмываемое пятно позора преследовало его всю жизнь. Сын заключенного. Чейз часто пытался представить себе отца, но в голову лезли только тюремные решетки да номер на рабочей робе. Дети в школе дразнили его и называли сыном убийцы. Сколько он заработал ссадин и синяков в драках с обидчиками, и не сосчитать. Добропорядочные семьи отказывались его усыновлять. Каникулы он всегда проводил в одиночестве. И везде чувствовал себя изгоем. Он твердо пообещал себе, что когда-нибудь обязательно докажет этому городу, что Чейз Холлоуэй достоин уважения.

Добиться успеха в начатом деле и завоевать всеобщее одобрение и хорошую репутацию гораздо важнее личной жизни. И сексуального влечения. И если придется держать Мэдди в узде, чтобы не навредить бизнесу, то, черт возьми, он согласен и на роль няньки. Вот только придется обзавестись перчатками, а то горячая лошадка, того и гляди, вырвется на волю. И надо забыть черные кружевные трусики, вишнево-красный лак на ногтях и колечко на пальчике ноги. И... страстный поцелуй.

Рид ткнул его в бок:

– Чейз, ты слушаешь?

– Да, нет проблем, – сказал Чейз.

– Но запомни, – добавил Ланс. – Что бы ты ни сделал, не признавайся Мэдди, что это мы тебя об этом попросили.

Чейз кивнул:

– Не беспокойтесь, Мэдди ничего не узнает.

Последние три дня были сущим адом. В пятницу утром Мэдди выползла из очередного банка удрученная и подавленная. Сперва Ассоциация малого бизнеса отклонила ее заявление, потом ей отказались давать ссуду все городские банки. Она перебрала их все. Будь они прокляты! Как же заниматься бизнесом, если никто в Саванне не желает предоставить ей ни малейшего шанса?

Менялись только формы отказа, суть же одна – дом не является ее собственностью, поэтому под него нельзя дать залог. Братья уже взяли ссуду для своего дела, поэтому не смогут одолжить необходимую ей сумму у банка – сами по уши в долгах. Хуже всего то, что, где бы она ни появилась, на нее косо поглядывают и перешептываются. Теле-шоу наделало много шуму, и теперь все бизнесмены города сговорились против нее.

Мэдди со вздохом вспомнила про свою новую машину. Необдуманная, дурацкая покупка! Но ведь в тот момент она и представить не могла, что получить заем будет так сложно! Джефф как-то намекнул, что это не проблема – он, дескать, замолвит за нее словечко.

А теперь придется платить и за фургон.

Джефф обещал ей помочь, но ведь это было давно, еще до шоу Софи. Эх, надо было сначала получить ссуду, а потом уж предъявлять Джеффу ультиматум. И о чем она только думала? Мало того что Джефф – голубая кровь, из семьи почетных граждан Саванны, так он еще и член Экономического комитета Саванны, знаком с влиятельными людьми и с самим мэром. Наверное, обзвонил всех своих дружков и попросил их не давать ей денег.

Да, ультиматум ей здорово аукнулся!

В памяти тут же всплыло лицо Джеффа, воззрившегося на огромное алое сердце над сценой, и Мэдди невольно поежилась. Она нарочно не обращалась до сих пор в его банк, надеясь получить ссуду где угодно, только не у него. Просить у него деньги сейчас, после такого скандального разрыва, ей совершенно не хотелось, но делать было нечего. Она оглядела себя в зеркало, накрасила губы неяркой помадой сливового оттенка по контрасту с темно-зеленым костюмом, вышла из машины и направилась к двойным стеклянным дверям.

В офисе у стойки бара, уставленного закусками и кофе, она заметила Джеффа, а рядом с ним – высокую блондинку, которая кокетливо положила руку ему на плечо и о чем-то мило болтала. Джефф неплохо отдыхает в перерыв!

Он поднял голову, встретился с ней взглядом, и в его голубых глазах вспыхнула такая злость, что Мэдди вспотела. Надо было надеть защитные наколенники – так будет удобнее ползать по полу и молить о ссуде. Джефф Оглторп так просто ей денег не даст.

И в самом деле, он целых десять минут беседовал с блондинкой, потом еще десять уточнял деловое расписание с секретаршей, затем Мэдди пришлось минут двадцать ждать в приемной, пока секретарша не ушла на обед, и только тогда он позволил ей войти.

Она робко приблизилась к его столу:

– Привет, Джефф!

Родинка в уголке его рта подпрыгнула, скулы напряглись.

– Если ты о том же, я не желаю больше обсуждать эту тему, Мэдисон.

Мэдди прикусила нижнюю губу.

– Нет, я пришла не за этим. – Он вскинул брови.

– Я хотела извиниться, Джефф.

– Примирения не будет, и не надейся. Моя мать едва пришла в себя после этого шоу.

Его мать. А он сам?

– А я и не прошу о примирении. – Он взялся за лацканы пиджака.

– Тогда зачем ты здесь?

Мэдди смутилась. Напряженное молчание, повисшее в комнате, накалило обстановку до предела. Наконец, не в силах больше выносить зловещую тишину, она произнесла севшим голосом:

– Я пришла за деньгами.