Спартак - Джованьоли Рафаэлло (Рафаэло) - Страница 75

На следующий день после этой новой победы, которую гладиаторы одержали, понеся потери незначительные по сравнению с римлянами, — ибо те почти все погибли, — Спартак, не теряя времени, свернул свой лагерь у Казилина, и труднейшими переходами, преодолев отроги Апеннин, пройдя через Калы, направился к Теану Сидицинскому, и под вечер прибыл туда. Его легионы были утомлены долгим переходом. Расположившись лагерем немного выше Теана, в нескольких милях от него, он отправил туда кавалерию с целью получить сведения о преторе Публии Варинии, который, по расчетам Спартака, должен был пройти здесь дня два-три назад, направляясь в Аллифы.

Из сообщений возвратившихся разведчиков Спартак заключил, что он не ошибся в своих расчетах: Публии Вариний вышел из Теана и Аллиф только накануне.

После длительного размышления, взвесив все преимущества, которые давала ему одержанная им накануне победа, а также учитывая выгоды своих позиций в районе Теана Сидицинского, Спартак предпочел пойти наперерез претору Варинию и вступить с ним в бой до того, как к римлянам подойдут подкрепления от городов и союзников, потому что тогда победа над когортами претора далась бы труднее. Итак, на следующий день фракиец оставил Теан Сидицинский и двинулся по правому берегу Вултурна к Кавдинскому ущелью; он прибыл туда через восемь часов и расположился лагерем на берегу реки. На следующее утро он приказал срубить множество толстых деревьев и перебросить бревна через речку, которая в это время года всегда мелела; по этому мосту он переправил своих воинов на левый берег, неподалеку от Кавдинских гор занял ключевую позицию, господствовавшую над Латинской дорогой, и стал поджидать врага.

Римляне не замедлили явиться; в полдень следующего дня со стороны Аллиф, на возвышенностях, обрамлявших долину Вултурна, напротив Кавдинских гор, показались когорты Публия Вариния. Спартак уже успел расположить свои войска для атаки, и вскоре началось сражение. Жестокий и кровопролитный бой длился до самого вечера. Римляне сражались храбро, мужественно и делали все, что могли, но на закате солнца они потерпели полное поражение и отступили в беспорядке. Первой бросилась их преследовать пехота гладиаторов, которая, врубаясь в ряды бегущих римлян, уничтожала их; пехота гналась за отступающими, пока римляне, у которых от страха как будто выросли крылья, не оставили своих преследователей далеко позади. Тогда Спартак приказал трубить отбой, и едва только пехота гладиаторов покинула поле битвы, как их кавалерия кинулась во весь опор за толпами беглецов и принялась крушить их.

Свыше двух тысяч римлян погибло в этой роковой для римлян битве при Кавдинском ущелье. Более тысячи пятисот было ранено, в том числе сам Вариний и его трибуны Коссиний, Фабий, Максим и Бибул. Большая часть раненых попала в руки победителей, но Спартак, разоружив их, отпустил на свободу; он решил, пока на его стороне не окажется большого количества городов, не брать пленных, ибо присутствие их в лагере при известных обстоятельствах могло оказаться опасным. Гладиаторы в этом сражении тоже понесли немалые потери: погибло свыше двухсот пятидесяти, а ранено чуть ли не вдвое больше.

В великом унынии и отчаянии явился Публий Вариний в Аллифы и за ночь собрал там, сколько мог, бежавших; здесь же он услышал роковую весть о гибели своего квестора. Опасаясь нового нападения победителя, которому он не мог бы противостоять, проклиная всех богов неба и ада, свою злосчастную судьбу и ненавистного гладиатора, Вариний быстрым маршем двинулся по труднопроходимым дорогам среди ущелий Апеннин, ушел из Кампаньи и, вступив в Самний, поспешил укрыться в Бовиане.

Две блестящие победы, одержанные Спартаком за три дня, прославили его войско, и его имя сделалось еще более грозным и прогремело по всей Южной Италии.

Не теряя напрасно времени, фракиец спустился из Кавдинского ущелья до Кавдия и встретился там с Брезовиром — гладиатором-галлом, с которым читатели уже познакомились в связи с событиями, происшедшими в таверне Венеры Либитины в Риме в тот самый день, когда Союз угнетенных присудил к смерти отпущенника Гая Верреса, шпионившего за гладиаторами; Брезовир с пятьюдесятью товарищами бежал из Капуи в лагерь Спартака.

По совету Брезовира, фракиец решил осуществить смелый маневр, рассчитывая таким способом беспрепятственно вывести из Капуи пять тысяч гладиаторов, еще остававшихся в школе Лентула Батиата.

Через три дня после сражения у Кавдинского ущелья Спартак, во главе своих десяти тысяч воинов, появился у стен Капуи; он отправил в город глашатая, требуя, чтобы префект и сенат беспрепятственно выпустили из города пять тысяч гладиаторов, находящихся в школе Лентула; в случае же если власти откажутся выполнить это требование, Спартак угрожал, что начнет штурм города, завладеет им силой, предаст его огню и мечу и уничтожит всех жителей города, невзирая на возраст и пол.

Весть о победах Спартака, приукрашенная молвой, уже дошла до Капуи и повергла ее жителей в страх. Появление грозного врага у ворот города вселило ужас в души жителей; требования и угрозы Спартака довершили дело — всех охватила паника.

Сенат собрался в храме Дианы, а около храма, на форуме, собралась огромная толпа народа. Все лавки в течение какого-нибудь получаса были заперты, женщины, распустив волосы, бросились в храмы молить богов о помощи, на улицах раздавались возгласы плебеев, которые настаивали, чтобы требования гладиаторов выполнили и тем самым избавили город от угрозы ужасной резни.

Меттий Либеон, бледный, с искаженным от страха лицом, заикаясь от волнения, изложил сенату требование Спартака. Сенаторы, бледные, как и префект, в ужасе молча смотрели друг на друга, никто не решался высказаться и посоветовать что-либо в такую опасную минуту.

Воспользовавшись молчанием и замешательством сенаторов, военный трибун, храбрый солдат, весьма опытный в военных делах, командовавший четырьмя когортами, присланными несколько месяцев назад римским сенатом для защиты Капуи, попросил разрешения высказать свое мнение.

Нисколько не поддавшись панике, он грубо, но красноречиво и весьма убедительно доказывал, что все требования Спартака не что иное, как дерзкие угрозы, имеющие целью запугать жителей города, а затем воспользоваться их страхом; что гладиатор не может и не станет штурмовать Капую и осаждать ее, так как город хорошо защищен прочными укреплениями, а войско, у которого нет ни скорпионов, ни таранов, ни катапульт, ни баллист, ни пробоев с серповидным концом, не отважится на штурм города.

Страх, обуявший тупых, расслабленных капуанских сенаторов, тот страх, который за минуту до этого лишил их дара речи, заставил их прийти в себя; они вскочили со своих скамей, точно укушенные тарантулом, и все хором завопили, что трибун сошел с ума; ведь гладиаторы овладели Нолой за каких-нибудь два часа, а тогда их было куда меньше, чем сейчас, и вооружены они были гораздо хуже. В городе победители разрушили все дома, убили всех жителей; они, сенаторы, не желают жертвовать собой в угоду честолюбию трибуна; выслать из Капуи пять тысяч гладиаторов было бы мерой, весьма благоразумной и осторожной. Это избавит город от опасности мятежа и резни. Приводились и другие подобного рода соображения. К этому присоединились и настояния собравшегося на площади народа, шумно требовавшего, чтобы предложение Спартака было принято и таким образом город был бы спасен. Меттию Либеону, не помнившему себя от радости, пришлось поставить на голосование поддержанное многими сенаторами предложение — согласиться на требования Спартака; это предложение было принято почти единогласно.

Таким образом, пять тысяч гладиаторов, запертых в школе Лентула, были выпущены из города и направились к Спартаку, который расположился лагерем у подножия близлежащей горы Тифаты. Они были встречены радостными криками, сейчас же получили оружие и составили третий легион, командование которым было поручено Борториксу, а Брезовира назначили префектом конницы.

Вскоре Спартак возвратился в Нолу, расположился лагерем и пробыл там около тридцати дней, ежедневно с увлечением обучая новый легион. В это время фракиец получил сведения, что претор Вариний пополняет солдатами свои легионы, намереваясь напасть на гладиаторов.