Страна песков - Зарипов Альберт Маратович - Страница 2

  «Нет! Своей шоколадно-конфетной промышленности в Демократической Республике Афганистан пока что не имеется!.. «И-бо не до то-го…» Это факт!» -рассеянно думал я, наблюдая как раз-то за проносящейся внизу Страной Песков.  

  Озеро Хаджи-Вазир-Хан, куда мы сейчас и держали путь, расположено аккурат посередке песчаной пустыни Регистан и оно являлось самой отдаленной точкой на юге Афганистана, куда могли долететь военно-транспортные вертолеты Ми-8. Да и то… Только те борта, которые были оборудованы дополнительными топливными баками.

  Для успешного выполнения данной задачи нашим дооснащённым военно-транспортным вертушкам требовалось часа три полета, чтобы добраться до этого озера. Затем, не теряя поистине драгоценного времени, Ми-восьмые должны были в течении минуты-двух высадить своих пассажиров и отправиться в обратный путь. Так оно и случилось в прошлом году, когда это озеро Хаджи-Вазир-Хан было использовано нашей первой ротой в качестве «аэродрома подскока». И тогда всё прошло очень даже удачно… Вертушки-восьмёрки прилетели на базу без потерь… И ещё было несколько боевых эпизодов в районе этого озера… И, естественно, с участием «восьмёрок»… Которые очень дорожили своим временем. Поскольку его было так мало… Это сопровождавшие их вертолеты огневой поддержки Ми-24 обладали гораздо большим полетным временем и поэтому могли позволить себе совершить несколько заходов или кругов вокруг присевших "восьмерок". После выполнения своей непосредственной задачи Ми-8 экстренно взлетали и быстренько по прямой мчались к своему родному лашкаревскому аэродромчику… Чтобы успеть приземлиться еще до того, как в их топливных баках не станет совсем пусто и сухо.  

  Ну, а сопутствующие им Ми-24 на всем протяжении этого маршрута: что туда, что обратно... Словом, эти «серые волки» самым натуральным образом рыскали вправо и влево от курса, совершая широкие захваты-облеты пустынной местности, чтобы обнаружить и хотя бы обстрелять подозрительные цели... Так что… Прозвище «серые волки» им подходило более всего… Как за хищный вытянутый профиль, так и агрессивные охотничьи повадки…

  «И кто их называет «крокодилами»? –продолжал думать я о всякой всячине. – Волки они и есть волки… Быстрые и неутомимые… Да ещё и зубастые! Крокодилы конечно же тоже хищники… Да только больно неповоротливыеони на суше… Хотя в воде крокодильчики очень даже ничего! Но всё-таки «серый волк» звучит попривычнее… Как будто из сказки… «И помчался серый волчище по лесам и горам…» А вот теперь и до пустыни добрался.»

  Постоянная база нашего отряда спецназа располагалась в населенном Пункте Лашкаргах, в котором также дислоцировался полноценный пехотный полк национальной армии ДРА. А вот южнее Лашкаревки не было ни советских военных гарнизонов, ни каких-либо иных афганских воинских частей. Поэтому эта, не подконтрольная нам и правительственным войскам, огромная территория была очень даже спокойным и безопасным местом для различных групп и банд душманов,моджахедов и прочих муджахеддинов всех мастей. Начиная от доморощенных кишлачных партизан: как одиночных народных мстителей, так и небольших самонадеянных отрядов односельчан… Ну, и заканчивая отлично подготовленными бандформированиями профессиональных воинов или же наёмных подразделений «Чёрных аистов». Все эти контрреволюционные элементы чувствовали себя полноправными хозяевами Страны Песков, как самой отдаленной пустынной оконечности юга Афганистана. А потому они совершенно не боялись ни местного Лашкарёвского царандоя или залётных кабульских коммандос, ни даже нас… То есть разведгрупп советского спецназа.

  И данное обстоятельство, то есть сильная удалённость вкупе с чрезмерной пустынностью этой части ДРА, отлично играло на руку почти всем. Подавляюще больший промежуток своего жизненного цикла афганские моджахеды ощущали себя здесь очень даже великолепно. Но иногда происходило так, что внезапно высадившиеся в пустыне советские солдаты пытались во что бы то ни стало сократить этот временной промежуток своих противников… Ну… Скажем так, самым кардинальным и радикальным способом. То есть, откровенно говоря, попросту поубивать всех врагов Апрельской революции.

  Вполне естественно, что столь негуманный подход к местным обычаям и нравам совершенно не нравился афганистанским душманам. А потому они также стремились проделать то же самое… То есть наиболее радикальным и кардинальным образом лишить жизни вторгшихся на их родную землю иностранных агрессоров и оккупантов. Стало быть, всех нас – «шурави».  

  Вот так вот… Крайне недолюбливая друг друга самым антигуманным методом, советские войска вместе с местными властями с одной стороны и афганские моджахеды вместе со своими заграничными покровителями с другой линии фронта… Они яростно и беззаветно продолжали свой упорный идеологически обоснованный спор: как же именно жить дальше местному населению? Вернуться к прошлой жизни? Или же найти свой, сугубо афганский путь развития во всеобщем миропостроении? Или же строить своё светлое афганистанское будущее по образцу и подобию великого северного соседа, то бишь нашего Советского Союза?.. С обязательными к исполнению революциями, экспроприациями, национализациями, иммиграциями, коллективизациями, индустриализациями, идеологизациями и прочими широко не афишируемыми перетурбациями.[3] 

  Всё-таки следует отдать должное… Поначалу Афганистан очень даже успешно воплотил в реальность самый первый этап построения своего светлого будущего. В юном месяце апреле, когда во всех старых парках стаял снег, вот тогда-то и произошла Великая Народно-Демократически-Партийно-Афганская Революция, в результате которой практически бескровно был свергнут местный тиран и восточный деспот – Захир-Шах. Местное городское население дружно поддержало Апрельскую тире Саурскую Революцию, затем оно же построилось в очень сплочённые колонны и победным маршем зашагало по уже проторённому пути строительства сначала социализма, а затем того самого коммунизма, о котором так хорошо написано в многотомных трудах камрада Карла Маркса.

  И воодушевлённые столь значительным успехом афганские товарищи быстренько приступили к осуществлению второго этапа: перевоспитанию и переубеждению оппозиционно настроенных слоёв. В общем, всех недовольных перестреляли. Невзирая на строгие меры предосторожности при осуществлении данной профилактической меры, когда неподдающихся перевоспитанию контрреволюционеров для полного и окончательного переубеждения ставили к тюремной стенке и в тёмное время суток, да ещё и при повышенных оборотах автомобильных моторов… Выстрелов и криков почти не было слышно… Но всё ж…

  В общем, всё дальнейшее произошло по принципу старой афганской пословицы: гуш муш дорад – муш гуш дорад. То есть в стенах есть мыши, у мышей есть уши… И по афганскому обществу поползли очень нехорошие слухи… А когда стали случайно обнаруживаться трупы, да ещё и с огнестрельными «ранениями»… То мужская часть ближних и дальних родственников убитых оппозиционеров восприняла всё случившееся как крайне незаслуженную несправедливость. Афганцам ведь было совершенно безразлично то, что данная беспощадно-карающая особенность революционного периода была теоретически обоснована в книгах апологетов учения марксизма-ленинизма. Мужчины Афганистана прежде всего руководствовались своими практическими обычаями и многовековыми традициями. А кровная месть за убитого родственника являлась одной из основополагающих норм местного образа жизни. Однако за личное оружие взялись ещё не все…

  А народно-демократические члены партии уже перешли к очередному этапу построения социализма. Они досконально изучили хороший опыт коллективизации советских деревень и сёл, после чего стали переобустраивать жизнь уже в своих кишлаках да аулах. Местной бедноте, конечно же, понравилось то, что отныне им не следует платить за воду, которая теперь совершенно на безвозмездной основе течёт на их скудные наделы. Однако затем представители власти отобрали все земли у кишлачных баев-богатеев и принялись создавать какие-то коллективные хозяйства. Малограмотные крестьяне – дехкане никак не могли понять то, как же можно им работать на в принципе-то чужой земле… Да ещё и за бесплатно… То есть отдавая весь выращенный урожай в общие колхозные закрома… Тогда как дехкане привыкли жить по старинке… Ведь принадлежащий крестьянину клочок земли являлся только его персонально-личной собственностью, на которой всё зависит от него самого. Как он – хозяин поработал на ней, так и что-то получил… А тут какой-то колхоз!.. Да и уважаемые люди говорят, что это нехорошо… В общем, деревенская беднота хоть и поддерживала новые правительственные реформы, но как-то слабовато… И в большой душевной тайне…