Страна песков - Зарипов Альберт Маратович - Страница 19

  Вот и мы не были особым таким исключением из вечно существующих солдатских правил ведения боевых действий нашими войсками. Ведь в самом-то деле… С какой такой особой стати некоему Главному Управлению Генерального Штаба Советского Союза прямо-таки баловать разведгруппу №613?!.. ««Совершенно в дырдочку!» Нечего им потакать!... А то ишь… Вперёд!.. Марш-марш!..»

  И потому наше сплочённое подразделение шло очень быстрым шагом по бесконечной афганской пустыне Регистан. Причём, совершенно не желая того, чтобы нас сейчас кто-либо увидел и сразу же пересчитал… По количеству посадочных мест. То есть наша РГ №613 изо всех сил стремилась не привлечь ничьего внимания как к персонально выделенному бойцу-спецназовцу или же головному разведдозору, так и ко всей группе в целом. А тем паче мы абсолютно не желали того, чтобы нас кто-либо и куда-нибудь взял, да и подвёз… Ни на недавних ГАЗ-66-ых… Ни даже на бывших советских БРДМках… Как говорится, Боже упаси нас от этого…

  Мы уж как-нибудь сами справимся! И с труднопроходимой местностью, и с неподъёмным грузом на плечах, и с разъедающим глаза солёным потом, и с сильной усталостью во всём организме, и даже с острейшей необходимостью быстрейшего покидания данного района пустыни Регистан. Со всем этим мы способны справиться сами… Причём, очень даже самостоятельно! Лишь бы нам никто не помешал.

  Так мы и шли… Чуть ли не бегом… Надрываясь от веса тяжеленных рюкзаков и проваливаясь до середины голени в сыпучие пески… Поочерёдно вытягивая из рыхлой массы ноги для следующего шага. Изредка вытирая обильно стекающий пот с лица… И беспрестанно проклиная неизвестно что… Может быть, эту распоследнюю афганскую войну… С её душманами-моджахедами и нашим интернациональным солдатским долгом… Или страшно тяжкую долю молодого бойца-разведчика, которого можно послать куда ни попадя и при этом загрузить его сверх нормальной меры… А может эти сыпучие пески, где так трудно передвигаться… Эти барханы и кусты саксаула, которые нужно обходить… Теряя при этом свои небесконечные силы…  

  Но это была Демократическая Республика Афганистан и её самая южная провинция Гильменд… Точнее, Страна Песков с её якобы озером Хаджи-Вазир-Хан… То есть тот самый аэродром подскока.

  В прошлом году сюда трое суток добиралась колонна нашей первой роты, в которую входило одна разведгруппа на БМП-2 и несколько топливозаправщиков. В заранее обусловленный час на этот аэродром подскока прилетели вертолёты Ми-8 и Ми-24. Они приземлились на твёрдое дно озера и спешно дозаправились из быстро подъехавших к ним автомобилей-керосиновозов, после чего винтокрылые машины продолжили свой полёт ещё дальше. Ведь боевая задача не требовала промедления!

  Пролетев над пустыней ещё километров двести, наши военно-транспортные борта высадили где требовалось наших разведчиков, которые с ходу совершили огневой налёт на один душманский объект. Охрана была уничтожена и победа осталась за нашей первой ротой!.. Собрав трофеи, спецназовцы быстро загрузились в вертушки. На обратном пути «восьмёрки» и «двадцать четвёрки» ещё раз произвели дозаправку на аэродроме подскока… Да и полетели в родную Лашкарёвку.

  «А эта колонна потом ещё три дня обратно ехала по пустыне… -думал я, вспоминая рассказы опытных дембелей. –От этого озера и до Лашкаргаха… Три дня сюда и столько же обратно… А мы тут сейчас пешкодралом мучаемся! Пеш-ком!.. Чуть ли не бегом… И всё ножками да ножками!.. О-ох-х… Сколько же ещё надо прошагать-протопать?!.. Сколько?.. Ох, как тяжко!.. Просто-таки ужас, как тяжело!..»  

  Но это был Афганистан… Вернее, афганская пустыня Регистан... А если быть предельно точным, то пересыхающее озеро Хаджи-Вазир-Хан…

  На местном языке дари это название звучит несколько по-иному – Ходже-Вазир-е-Хон. А вот по смыслу оно означает то, что это пересыхающее озеро было так названо в честь какого-то ханского визиря, совершившего хадж… То есть святое паломничество в Мекку. А может этот благороднейший советник сделал здесь остановку-привал на обратном пути из Мекки. И, чтобы хоть как-то осчастливить эту скудноватую местность, решил назвать её своими личными данными. Что в общем-то и произошло…

  Но многовековая история Афганистана сохранила лишь его освящённый статус «Хаджи» и занимаемую им министерскую должность «вазир-е-хон». А вот с именем собственным произошла некоторая оплошность… Его позабыли… Наверное, тот человек не являлся самым достойным представителем афганской правящей элиты… Или же он попросту провинился в чём-либо перед своим ханом. Который не стал долго мудрствовать, да и отрубил своему проштрафившемуся советнику его умную головушку… Или на кол посадил, чтобы тот помучался перед окончательной смертью и тем самым хоть напоследок, но всё же доставил некоторое удовольствие своему правителю. В этом случае хан должен быть непременно кандагарским. Только так и никак иначе!.. Ведь древняя афганская столица Кандахор до сих пор славится своим особо воинственным нравом… Если не сказать, боевым норовом… Что более соответствует истине.

  И всё же… Возвращаясь к нашим, то есть более мирным местам… К пересыхающему озеру Хаджи-Вазир-Хан… Где мы и шли сейчас… Очень даже может быть то, что великодушный правитель Кандагара сослал этого мудреца-вольнодумца в сырую темницу, где тот визирь и сгинул в безвестности… Но как бы там ни было… На всеобщую память нашего человечества этот Хаджи-Вазир-Хан всё-таки повлиял. Оставив столь благозвучное название этой «распрекрасной» местности, что так удачно расположилась в самом центре афганской пустыни Регистан.  

  «Ну, да!.. Чтобы хоть так отличить этот «чудный уголок»! Чтобы о нём знали… И специально обходили его самой дальней стороной… Чтобы как можно меньше хороших людей смогло попасть в эти дикие и заброшенные края!»

  Так думал я, чтобы хоть в своих отвлечённых фантазиях отвлечься от существующей действительности. Ведь с пешим маршем по сыпучим пескам афганской пустыни может сравниться, пожалуй, только лишь подъём боевой разведгруппы с аналогичным же грузом на какую-нибудь стратегически важную горную вершину. Однако и в этом сравнении имелась одна интереснейшая закавыка… Да… Если быть честным с самим собой, то в горах присутствуют такие неблагоприятные факторы как кислородное голодание и всякие там метеорологические казусы: дождь, мороз, снегопад, метель и ураган.

  Но ведь практически все горные вершины имеют вполне закономерное свойство когда-нибудь да заканчиваться! И выше восмитысячной отметки какого-нибудь Эвереста не взберёшься! Да и на самом пике страшно высокой горы может сидеть либо непальский шерп, либо таинственный снежный человек… Либо тот самый «а-я-твой-писец!», который имеет уже анекдотичную привычку сталкивать пинком еле-еле движущегося, но очень любопытного альпиниста…  

  А здесь была пустыня. И этим обозначалось всё!.. Что по ней можно беспрепятственно протопать не только восемь километров в длину, а все восемьсот. Это если «посчастливится» сбиться с курса! Но даже по прямой линии общая протяжённость пешеходного пути может составить четыреста или даже пятьсот километров. Что в высоту представляет собой уже совершенно глубокий космос. Где нашим военным разведчикам делать пока что нечего. «Вездесующихся» же америкосов там нет! Значит и нам нечего туда рваться!

  «А вот зде-е-есь… То есть в афганской пустыне Региста-а-ан.»

  В «тутошних» местах конечно же не наблюдается ни одичавших от тоски снежных человеков, ни праздно шатающихся западнокапиталистических туристов-альпинистов, ни даже непальских носильщиков-шерпов… Причём последнее обстоятельство выглядит совершеннейшим недоразумением.

  « А то, глядишь, подсобили бы ребятишки! По паре банок тушняка за каждый километр… Хотя нет! Лучше упростить подсчёты. Один километр – это одна банка тушёной говядинки. А то ещё неизвестно, сколько нам самим придётся пройти… И всё равно! Классная бы получилась картина: на переходах неутомимые носильщики тащат на себе наши тяжёлые рюкзаки, они же подают в случае необходимости то бинокли, то патроны… А наши разведчики идут налегке со своим личным оружием… Красота! Да и только…»