Похититель жизней - Хенди Барб - Страница 51

Лисил на мгновенье прикрыл глаза. Как поступит Магьер, если он скажет ей правду? Может быть, просто повернется и уйдет, не оглянувшись?

— Анмаглахк, — прошептал он.

— И что же это значит?

— Это эльфийское слово, которое я слышал от своей матери. Я так никогда и не узнал точно, как оно переводится, но скоро догадался. Это и нетрудно было, при нашем-то образе жизни. Себя моя мать называла так крайне редко. Меня — только однажды.

Магьер отодвинулась к краю кровати, во все глаза глядя на Лисила.

— Моя мать была наемным убийцей, — сказал Лисил ровным, совершенно безжизненным голосом. — И мой отец был наемным убийцей. И я тоже.

Гнев, так долго царивший на бледном лице Магьер, сменился настороженностью — или же это было отвращение? Она окинула быстрым взглядом комнату, гадая, видимо, где может быть спрятана пресловутая коробка с «орудиями», потом перевела взгляд на его руки. Возясь с Мальцом, Лисил завернул повыше рукава, и теперь из-под рукава торчала рукоять стилета в ременных ножнах, закрепленных на запястье. Лисил медленно положил руки на колени и поправил рукава.

— Твоя мать… эльф… была наемным убийцей. — Шепот Магьер был едва различим. — И ты убивал за деньги?

— Ты ведь слышала о Провинциях на севере? Это даже не настоящие государства, и правят ими военные диктаторы. Доводилось тебе когда-нибудь слышать имя лорда Дармута?

— Д-да, — с сомнением в голосе ответила она.

— Вот ему и служила моя семья. Мы были его рабами, а также шпионами и наемными убийцами.

Магьер отвернулась к стене.

Теперь Лисилу стало страшно, а боялся он в жизни очень немногого. Ничего не оставалось, кроме как рассказать все до конца.

— У таких правителей, как Дармут, врагов немало — и не только за пределами страны, но и в самой стране. А если врагов не найдется, дармуты все равно считают, что они есть. Меня растили для того, чтобы расправляться с этими врагами — и расправляться искусно, со знанием дела. Когда мне сравнялось пять, мои родители уже начали обучать меня. Вначале мне давали кинжал с узким лезвием, и я размахивал им, точно мечом, изображая воина. Я тогда не знал еще, что все мы — рабы. В последующие годы я все гадал, для чего родители учат меня всяким странным вещам: как двигаться бесшумно и остаться незамеченным, как убедительно лгать, кого и что высматривать в темноте, какие места на теле человека нужно поразить, чтоб убить его быстро и наверняка. А потом мне и не пришлось больше ломать над этим голову.

Магьер оглянулась через плечо. Лисил видел только один ее глаз, внимательный и блестящий.

— Коробка, — сказала она. — Так вот для чего предназначены все эти орудия!

Лисил кивнул:

— Подарок матери. Коробка и орудия, вероятно, эльфийской работы, хотя я понятия не имею, где их изготовили, кто и зачем. Я научился пользоваться всеми этими орудиями, и какое-то время я был хорошим рабом, очень хорошим. До сих пор я иногда могу припомнить всех людей, которых я убил.

— А теперь тебе нужны новые орудия? Ты ведь их заказал у кузнеца?

— Нет, мой заказ кузнецу не имеет ничего общего с прошлым. — Голос Лисила вдруг заметно охрип. — Не могу же я снова и снова бросаться на вампиров с одними только стилетами. Мне нужно другое оружие, а осваивать саблю или меч у меня просто нет времени. Потому я и заказал оружие, которое соответствует другим моим навыкам.

Магьер потрясла головой, вскинула руку, будто пытаясь заслониться от его слов.

— Даже раб способен думать и принимать решения, — сказала она. — Почему же ты не сбежал еще до того, как стал убийцей? Почему вы все не сбежали?

«Какой простой выход», — подумал Лисил; Если б только еще он и впрямь был простым! Лисил вдруг рассмеялся.

Магьер круто развернулась и сердито глянула на него:

— Что это тебя так насмешило?

— Ничего, — ответил он без тени усмешки. — Ровным счетом ничего. Нам не дозволялось работать вместе. Всегда кто-то один — мать, отец или я — оставался дома под бдительным присмотром. Чтоб задание наверняка было выполнено и чтобы исполнитель непременно вернулся домой.

Он умолк, вгляделся в глаза Магьер, пытаясь отыскать в них хотя бы намек на понимание. Так ничего и не обнаружив, Лисил продолжил:

— Я вынужден был предать доброго старого учителя. Его обвинили в измене и повесили. Тогда-то я и сбежал. Скитался по свету с Мальцом, пил до беспамятства, чтобы все забыть. Потом я повстречал тебя, и мы снова начали убивать.

— Убивать? — Магьер покачала головой. — Мы никого не убивали, кроме вампиров.

Лисил взглянул на ее искренне озадаченное лицо и почти возненавидел себя. Впрочем, раз уж Магьер захотелось правды — так вот ей вся правда.

— А крестьяне? — спросил он. — Опять ты мыслишь чересчур прямолинейно. Сколько крестьян голодали, отдав нам деньги, предназначенные на семена? Или умерли, лишившись крова и подхватив жестокую простуду? Сколько их погибли на каторге, не сумев уплатить налоги?

Магьер низко опустила голову.

— Сейчас, по крайней мере, мы пытаемся расплатиться за зло, причиненное в те годы, — пробормотала она. — И все-таки то, что мы проделывали, — не то же самое, что убивать за деньги.

— За такое никогда не расплатишься, — возразил Лисил. — Да и совсем не так это делается.

В голосе его не было и следа горечи — он просто излагал существующий порядок вещей.

— Сейчас мы спасаем людей, — продолжал он. — Мы делаем все, чтобы им помочь. И эта жизнь по большей части куда лучше той, что была у меня раньше.

Магьер долго сидела молча. Лисил тоже молчал, дожидаясь, пока она подаст голос.

— Это была не твоя жизнь, — наконец прошептала она. — Это была жизнь, которую тебе навязали с рождения.

В глазах ее появилось отрешенное выражение. Казалось, она говорит не о Лисиле, а о чем-то ином, далеком от этого мгновения. Потом Магьер встряхнулась, на миг зажмурилась.

— Твоя мать стала женой человека, — сказала она. — Знаешь ли ты, насколько это редкий случай? Эльфы почти никогда не заключают браков с людьми, а уж чтобы эльф служил правителю людей — тем более наемным убийцей, не говоря уж о рабстве, — такого я вообще никогда не слыхала.

— Отец и мать никогда не рассказывали о том, как это вышло, хотя я не раз пытался их расспросить. Мне известно об этом только то, что я тебе рассказал.

— Значит, они до сих пор так и живут там, в Провинциях, и… — Магьер осеклась на миг и процедила сквозь зубы: — Убивают по приказу Дармута. Почему они тоже не сбежали? Им ведь уже не нужно было защищать тебя. Или их удержало что-то еще?

— Магьер… — начал он и, не договорив, безнадежно опустил голову.

Никогда ей не постичь в полной мере мир, в котором он родился и вырос. Лисил заговорил снова, негромко и тщательно выговаривая слова:

— Не забудь, что мы были рабами. И что один из нас — под бдительным оком Дармутовых слуг — всегда оставался заложником. Вот какой цепью Дармут сковал нашу семью. Мы не думали о том, что творим. Мы исполняли приказ — чтобы остаться в живых, чтобы уберечь тех, кто нам дорог. Но я больше не мог убивать — и сбежал.

— И правильно сделал, — твердо сказала Магьер.

— Правильно?! — процедил Лисил, не глядя на нее. — Магьер, мои родители — отец и мама, мертвы. Я сбежал. И теперь они мертвы.

Вот и все. Никому на свете не рассказывал он о своем прошлом… и вот рассказал — единственному человеку, которому лучше бы никогда не узнать правду о Лисиле-полуэльфе. Что с ним будет теперь, как он будет жить, навеки потеряв Магьер?

Он закрыл глаза, потому что не хотел увидеть, как она уйдет. Лучше уж рано или поздно открыть глаза — и обнаружить, что комната пуста.

Глухой металлический стук — это, должно быть, Магьер подняла саблю. Лисил вслушивался в ее шаги, которые удалялись к двери. Потом снова металл глухо звякнул о дерево — теперь уже ближе.

Тонкие пальцы коснулись его лица, пробежали по волосам; теплые, чуть жесткие ладони прижались к его вискам.