Похититель жизней - Хенди Барб - Страница 25

Шхуна вдруг закачалась, тяжело переваливаясь с боку на бок, и Лисил тотчас вцепился в поручень, зажмурился и так стоял, пока судно снова не выровнялось. Он по-прежнему страдал от морской болезни, был мучительно бледен и почти не мог есть. Вдобавок глаза у него сейчас были припухшие, налитые кровью, и даже здесь, на свежем воздухе, Магьер чуяла, как несет от него перегаром — весьма аппетитное напоминание о гроге, или как там еще звалась та дрянь, которой он накачался прошлой ночью?

— Далеко до порта? — спросил Лисил. Вопрос этот должен был прозвучать раздраженно, однако у полуэльфа явно уже не хватало сил на эмоции.

— Недалеко, — ответила Магьер. — Скоро прибудем.

И отвернулась, подчеркнуто устремив взгляд на берег.

— Магьер, — помолчав, осторожно начал Лисил, — послушай, я…

— И слышать не хочу. Не будь со мной Мальца…

— Я знаю, но…

— Нет, не знаешь! — Магьер резко повернулась к нему — всего на секунду, но и этого хватило, чтоб окинуть презрительным взглядом его помятую, похмельную физиономию. — И сейчас не знаешь, и прошлой ночью не знал!

Оправдываться Лисилу было нечем. К ней в каюту пробрались трое убийц, а он в это время пьянствовал на палубе с матросами. Если бы не Малец…

«Ах да, — спохватилась Магьер, — Малец!» Их обоих нет в каюте, так где же пес? Она оглянулась — и тут же заметила Мальца. Он восседал посредине палубы, на штабеле ящиков, принайтованных к палубе, и густую шерсть его привольно ерошил утренний бриз. С высоты штабеля Малец величественно озирал матросов, которые обходили его насест на почтительном расстоянии. Всему экипажу было уже известно, как этот пес запросто одолел сильного и притом вооруженного мужчину.

— Гляди-ка! — воскликнул Лисил, и теперь в его голосе слышалась почти прежняя живость. Он придвинулся к Магьер и рукой указал вперед, по курсу судна.

Береговая линия изгибаясь поворачивала к югу, в глубь суши, и далеко впереди Магьер, напрягая зрение, не без труда различила место, где пенная полоса прибоя снова перемещалась на север. Перед ними был южный край Внешнего залива, и Магьер ненадолго забыла о своей злости на Лисила — такое охватило ее волнение.

Хотя в прежней, кочевой жизни им случалось проходить через большие города, они никогда там подолгу не задерживались, а в Беле в последний раз были много месяцев назад — Магьер тогда забрала в банке деньги, предназначенные для покупки таверны. За минувшие годы они часто, хоть и всегда ненадолго, заглядывали в столицу, в основном в небольшой второразрядный банк, по сути меняльную контору, где Магьер помещала на хранение свои скромные и не слишком быстро растущие капиталы. Этот, с позволения сказать, банк располагался недалеко от южных городских ворот — углубляться в деловые кварталы в поисках более надежного и солидного заведения Магьер попросту не рискнула: женщина, вооруженная саблей, привлекла бы там совершенно ненужное внимание.

Столица Белашкии располагалась на огромном полуострове, протянувшемся на добрых тридцать лиг в море на северо-западе страны. По обе стороны полуострова находились два крупных залива — устья их в поперечнике достигали восьми — десяти лиг. Заливы эти, не мудрствуя лукаво, называли Внешний и Внутренний: первый залив располагался со стороны моря, второй — на северо-востоке, напротив Белашкийской бухты. Город Бела стоял в самой глубине Внешнего залива.

— Хвала небесам, наконец-то — суша! — пробормотал Лисил. — Может, хоть сегодня вечером меня не вывернет наизнанку после ужина.

На миг Магьер испытала сочувствие к своему незадачливому напарнику, но этот порыв сострадания был тут же заглушён вспыхнувшим с новой силой гневом. Шхуна между тем уже повернула к порту.

Магьер ничего не смыслила в морском деле, но и ей сразу бросилось в глаза, что в просторной гавани собрались суда всех типов и размеров. Были здесь и такие же мелкие суденышки, как шхуна, на которой они плыли, но большинство кораблей в порту оказались вдвое, а то и втрое больше. Были тут и самые настоящие великаны. Когда шхуна миновала одно из таких гигантских судов, Магьер увидала, как матросы снуют, точно муравьи, по снастям шести громадных мачт, уходивших в ясное утреннее небо.

Вся гавань, до самых причалов, была заполнена самыми разнообразными кораблями. Внимание Магьер привлекло мерцание, заигравшее вдруг слева.

Вначале она решила, что это всего лишь блики на воде, которая отражала щедро сверкающее над портом солнце. Потом она поняла, что сияние, которое слепит ей глаза, колышется плавно, точно колеблемое ветром. И наконец разглядела судно, которое легко, почти невесомо скользило по волнам. Сияние исходило от парусов, ослепительно белых, точно дорогой атлас. Магьер сощурилась, прикрыла ладонью глаза.

Нос диковинного судна был заострен, как копье, корпус отливал то зеленью, то золотом, а борта были чуть заметно загнуты, точно лист падуба.

Лисил окликнул трудившегося неподалеку матроса и, указав на сияющее судно, спросил:

— Это чье?

Молодой светловолосый парень, сматывавший в бухту канат, оглянулся на гавань.

— Эльфов, — кратко ответил он. — Должно быть, с севера пришло. Там они и живут, с восточной стороны мыса.

— Никогда не слыхал, чтоб у эльфов были корабли.

— Не слыхал? — Матрос глянул так, словно перед ним не полуэльф, а полудурок.

— Жаль, что нельзя посмотреть на него поближе, — прибавил тот.

При этих словах матрос шагнул к Лисилу и Магьер.

— Да я скорее поплыл бы на дырявой лодке в зимний шквал! — прошипел он и, отшвырнув канат, торопливо зашагал прочь.

Магьер не поняла, отчего матрос так опасается эльфийского судна, — но и слов этих не забыла. Эльфы жили так замкнуто, что за всю свою жизнь она встречала едва ли с полдесятка представителей этого народа. Если Лони, поселившийся в Миишке, вдали от своих соплеменников, — нетипичный эльф, оставалось только гадать, каков на самом деле этот загадочный и необщительный народ.

— Как вышло, что ты так мало знаешь о своих соплеменниках? — спросила она, хотя все еще была не в настроении разговаривать с Лисилом.

— Эльфы — не мои соплеменники, — поправил он. — Они сородичи моей матери, и она была единственным эльфом, которого я знал. Да и то давным-давно.

Последние слова он произнес совсем тихо, и Магьер решила оставить эту тему — во всяком случае, на время.

— Ну же, ну же, ради всего святого, хоть бы мы пошли прямиком к причалу! — почти молитвенно пробормотал Лисил, пожирая глазами берег. — После всех этих дней мне и в шлюпку-то спускаться неохота.

— Хватит ныть! — не выдержала Магьер.

Берег в глубине залива полого подымался вверх, и на самом гребне этой длинной гряды красовалась столица Белашкии. Свыше трехсот с лишним лет тому назад, когда и само-то слово «Белашкия» еще не придумали, Бела представляла собой небольшой укрепленный форт, поставленный на гребне прибрежной гряды. С годами город рос, отстраивался и к нынешним временам превратился в громаду из белоснежного камня.

Деревни, некогда окружавшие замок, давным-давно поглотил город, и вокруг них было выстроено кольцо крепостной стены. Однако даже стена не могла остановить безудержный рост молодого города. Росло население, строились новые дома, все больше становился и сам замок — и со временем Бела распространялась все дальше по гребню гряды. Вскоре возникла необходимость во второй крепостной стене. Беспорядочно выстроенные домишки льнули к основанию этой стены, как разросшийся кустарник льнет к стенам каменного дома. Шли годы и годы, а столица Белашкии все росла, и никакие стены не могли ее удержать.

Теперь Белу окружала уже третья крепостная стена, с башнями, которые были возведены на равном расстоянии друг от друга. Стена эта доходила почти до самого моря, до гигантских причалов, у которых находили приют десятки судов.

— А я и забыл, что этот город такой огромный, — пробормотал Лисил.

— Это потому, что мы всегда приходили в Белу с суши, — отозвалась Магьер, — и никогда не добирались до центра города.