Дампир - Хенди Барб - Страница 70

Лисил последовал за ним, но с порога обернулся и бросил:

— Я скоро вернусь.

Магьер лишь кивнула и закрыла за ними дверь. Теперь внизу остались только она и Калеб.

Она отыскала старика в кухне, где он потихоньку отдраивал котел из-под похлебки.

— Оставь, — сказала Магьер. — Хочешь, я отнесу Розу в спальню?

— Не надо, хозяйка, — ответил он, как всегда спокойно и сдержанно. — Я и сам могу ее отнести, а вот тебе надо бы отдохнуть.

— Как ты? — спросила Магьер, вдруг осознав, что ей отчаянно хочется услышать от него правду.

— Уже полегче, — ответил он. — Ты ведь знаешь, что почти все люди в городе тебе благодарны? И им неважно, какой ценой ты их спасла.

— Да, — сказала Магьер, — благодарны. Доведенные до отчаяния всегда благодарны.

Калеб озадаченно глянул на нее, но ничего не сказал.

— Сколько горожан знали, не догадывались, а именно знали, что в Миишке поселилась шайка вампиров? — спросила она. — И откуда они знали об этом? Вот ты — откуда знал?

И опять-таки ее вопрос озадачил Калеба.

— Так ведь в таком небольшом городке, как Миишка, люди не исчезают без причины, тем более такие люди, как моя дочь и господин Данкшен. Еще до твоего появления в городе случалось, что то тут, то там находили мертвого человека, и на шее у него были две круглые ранки. Бывало такое нечасто, порой и раз в полгода. Ну да ты ведь знаешь, слухами земля полнится. Мне так думается, почти все горожане полагали, в Миишке завелась какая-то нежить. А разве не так же было в тех деревнях, которые в прошлом нанимали тебя убить вампира?

Что-то дрогнуло в сердце Магьер, когда она смотрела в честное, открытое, ясное лицо старика. Она никогда не знала своего отца, и сейчас ее вдруг охватило желание рассказать Калебу все начистоту, повиниться перед ним, как дочь повинилась бы перед отцом. Магьер, однако, знала, что своей откровенностью только причинит ему новую боль. Жена Калеба мертва, а он свято верит, что гибель ее помогла победить великой «охотнице на вампиров». Ему нужно верить, что жизнь Бетры была достойной платой за то, чтобы очистить Миишку от нежити, чтоб никто больше не горевал из-за смерти жены или исчезновения дочери. Магьер не настолько эгоистична, чтобы лишить Калеба этих иллюзий только ради облегчения собственной совести.

— Да, — сказала она вслух, — все так. Только для меня, Калеб, все это уже далеко в прошлом. Теперь я хочу только одного: быть хозяйкой таверны и трудиться здесь вместе с тобой и Лисилом.

В кухню влетел ночной свежий ветер — это с глухим стуком распахнулась настежь дверь черного хода.

— «В прошлом»?! — прозвучал с порога сдержанно-гневный голос — А с чего ты это взяла, позволь узнать?

Вельстил шагнул в кухню с видом владетельного лорда, который ворвался в крестьянский дом. Как и всегда, он был одет богато и по-щегольски, но сегодня на его породистом невозмутимом лице лежала печать тревоги.

— Калеб, — сказала Магьер, — возьми, пожалуйста, Розу и поднимись наверх.

Старик на мгновение заколебался, но потом все же вышел из кухни.

— Что тебе здесь нужно? — холодно спросила Магьер у незваного гостя.

Отчего-то кухня с ее котлами, горшками, связками лука на стенах казалась ей совершенно неподходящим местом для разговора с Вельстилом. В первый раз они беседовали ночью во дворе дома Брендена. Сейчас вид Вельстила вызвал у нее в памяти странную его комнату в «Бархатной розе»: строгость, почти бедность обстановки, книги, хрустальный шар. Кухню «Морского льва» освещали только чадящий светильник да пара свечек, и в этом неярком свете белели его снежно-белые виски.

— Я все думаю — неужели ты и впрямь такая же дура, как все простачки, населяющие этот благословенный городишко? — низким, суровым голосом отозвался Вельстил. — Я-то ожидал, что ты станешь обдумывать свой следующий шаг, а ты всю ночь разливала по кружкам пиво, празднуя какую-то призрачную победу!

— О чем ты говоришь? — сухо спросила Магьер. — Мне уже надоело разгадывать твои загадки.

— Как тебе только в голову могло прийти, что вампиры уничтожены? Ты видела их тела? Ты их сосчитала?

Магьер похолодела от страха:

— Лисил поджег пакгауз… рухнула крыша. Ничто не могло уцелеть в этом пожаре.

— Да ведь ты — дампир! — рявкнул Вельстил. — Прошлой ночью ты была смертельно ранена, а сейчас стоишь передо мной, живая и невредимая. Плоть вампиров исцеляется еще быстрее, чем твоя. Они живучи, как тараканы, которые ползают под полом этой кухни! — Он шагнул вплотную к Магьер. — Ты знаешь, что необходимо, чтобы они уцелели!

Магьер ухватилась за край дубового стола, на котором Бетра резала овощи. Усталость вдруг с такой силой навалилась на нее, что ей пришлось опуститься на табурет. Нет… не может быть! Не может быть чтобы все это еще не кончилось!

— Может, я и не видела их тел, но ведь и ты не видел на улицах города живых мертвецов. Разве нет?

Лицо Вельстила окаменело.

— Береги своих друзей.

С этими словами он повернулся, шагнул за порог и растворился во тьме.

— Стой! — отчаянно крикнула Магьер. — Погоди!

Вслед за Вельстилом она выбежала в ночь, но за дверью черного хода, выходившего на полосу леса между таверной и морем, не было ни души. В сознании Магьер вспыхнула с ослепительной ясностью одна-единственная мысль: «Лисил!»

Магьер бросилась назад, стрелой промчалась через кухню и выхватила из-под стойки саблю.

Покуда Бренден и Лисил молча шли по улицам Миишки, кузнец думал о том, что этот полуэльф соткан из сплошных противоречий: то он хладнокровный боец, то чрезмерно заботливая наседка. Лисил повязал вокруг головы зеленый шарф, который прикрывал заостренные кончики его ушей. Теперь он выглядел почти обычным человеком — стройный, гибкий, с янтарно-карими глазами. Бренден не мог взять в толк, чего ради ему понадобился шарф.

— Зачем ты это носишь? — спросил он, указав на голову Лисила.

— Это? — не понял полуэльф. — Ах шарф! Раньше я носил его постоянно. Когда мы с Магьер… э-э… зарабатывали на жизнь охотой, нам не очень хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Она считала, что лучше нам не бросаться в глаза, покуда не решим, беремся мы за работу или нет. В Стравине и окрестных землях не так уж много моих сородичей, так что я предпочитал прикрывать уши. Здесь, в Миишке, это уже не имеет значения, но от старых привычек не так-то легко избавиться. И потом, так удобней, волосы в глаза не лезут.

Так они всю дорогу и проговорили о подобных мелочах. Улицы были пустынны. Им повстречались лишь два-три подвыпивших матроса да еще стражники, обходившие дозором ночной город. Очень скоро друзья добрались до дома Брендена.

— Как ты? — наконец спросил Лисил.

— После смерти сестры я был так взбешен поведением Эллинвуда, что меня беспрерывно пожирал гнев. Потом появились вы. Покуда мы искали, сражались и мстили, у меня были и цель, и смысл жизни. Теперь, когда все кончилось, я чувствую себя так, словно должен похоронить Элизу и наконец оплакать ее, только ведь она уже в могиле. Словом, я просто не знаю, что мне делать.

Лисил понимающе кивнул:

— Знаю. Думаю, я весь день это чувствовал. — Он помолчал немного. — Вот что я тебе скажу. Завтра утром ты проснешься, пойдешь на могилу Элизы и простишься с ней. Потом вернешься сюда, откроешь кузницу и будешь трудиться весь день. Вечером ты придешь в «Морской лев», поужинаешь и поболтаешь с друзьями. Ручаюсь тебе, два-три таких дня — и твоя жизнь снова обретет смысл.

Бренден сдавленно кашлянул и отвел взгляд.

— Спасибо, — пробормотал он, чувствуя, что хоть что-то должен сказать. — Завтра вечером увидимся.

Полуэльф уже шагал по улице, он тоже испытывал недостаток подходящих случаю слов.

— А если тебе не хватит работы в кузнице, хоть поможешь мне наконец починить эту треклятую крышу! — на ходу крикнул он.

Бренден смотрел вослед другу, пока тот не свернул за угол, и лишь тогда наконец вошел в свой тесный, почти нежилой с виду дом. Здесь осталась только скудная обстановка, а все вещи Элизы он давно убрал с глаз подальше. Очень уж больно было видеть их каждый день. На столе стояла свеча, которую Элиза своими руками смастерила прошлым летом, но Бренден не стал зажигать ее. Он уже начал расстегивать рубашку, когда во дворе зазвучала вдруг песня без слов, тихая и невыразимо прекрасная.