Заморозь мне «Маргариту» - Хендерсон Лорен - Страница 30

– Тебе видней, – вздохнул Хьюго, как мне показалось, слишком самодовольно. – Просто предположение. Быть может, если бы лорд Питер разделся догола и швырнул эту зануду Хэрриет на диван одним из своих приемчиков дзюдо, ему не пришлось бы столько скучных лет ждать, когда она наконец решится.

– Не думаю, что такой метод был бы хорош в случае с Хэрриет. У них все сложилось иначе – они писали друг другу сонеты и цитировали Джона Донна, и это сработало.

– Верно. Кошмар какой-то. Ты не представляешь, как я рад, что ты намного больше похожа на Модести, чем на Хэрриет. Моя поэзия – поэзия ужаса. Интересно, что бы произошло, если бы лорд Питер притворился гомиком, чтобы создать у Хэрриет ложное ощущение безопасности…

– Кстати, не мог бы ты остановиться на этом поподробнее?

Хьюго лежал на диване, пуская в потолок колечки дыма.

– Это все из-за Билла, дорогуша моя, если тебе интересно. Не переношу я этих фанатичных ханжей. Услышал пару его шуточек по поводу Салли и жутко разозлился. Конечно, играя Основу, несложно стать гомофобом, но после его второй шутки насчет охотников за задницами – к счастью, не могу точно вспомнить, как именно он выразился, – я решил его проучить. А что может быть хуже для гомофоба, чем необходимость проводить каждый вечер в одной гримерке с воинствующим педерастом? Идея мне понравилась сразу. Вот уже несколько недель душка Билл испуганно жмется своей студенистой задницей к стенке. Смешно, право, ведь я бы даже шестом к нему не прикоснулся. В моей жизни было несколько эпизодов. – Он посмотрел на меня, склонив голову. – В школе. Весь этот кипящий тестостерон, сосланный в деревенскую глушь, за много миль от всего мира. Время от времени я наталкиваюсь на своих бывших любовников. Мы обмениваемся взглядами, полными воспоминаний. Но в конце концов я обнаружил, что девушки доставляют гораздо больше удовольствия. По-моему, я как-то уже говорил об этом, еще до того как начал к тебе приставать.

– Либо мужчине нравятся девушки, либо он делает вид, что они ему по фигу.

– Это у вас такая теория, мадам?

Хьюго затушил сигарету – на этот раз не о мой пупок, – легким, быстрым движением лег на меня, оперся локтями о диван и уставился мне в лицо холодными серыми глазами. Я вытянулась под ним.

– Не хочешь ли еще раз проверить, насколько по фигу? – осведомился он.

Похотливым взглядом я пробежалась по его телу и разрешила:

– Валяй.

– Я понимаю, это означает «да» на варварском наречии. Что ж, ваше желание – для меня закон, мадам. – Хьюго медленно приподнялся. Это была откровенная попытка поразить мое воображение размерами бицепсов. – На диване не очень-то удобно. Может, перейдем в спальню?

– Ни в коем случае. Мне показалось, что сложности тебя только вдохновляют.

– Бедняжка, если бы ты знала, как искушаешь судьбу.

– А мне кажется, что я очень хорошо знаю, – ответила я, приподнимаясь ему навстречу.

В конце концов мы все-таки перебрались в спальню, прихватив с собой бутылку шерри и тарелку с печеньем. Я убедила Хьюго в необходимости этих лакомств (он беспокоился за свою фигуру): такой напряженной деятельностью мы сжигаем лишние калории. Я чувствовала себя на удивление расслабленно и при этом была взведена до предела. Оба ощущения захватили меня без остатка.

– Я уже говорил тебе, что мне очень нравится твоя работа? – спросил Хьюго, набив рот печеньем. – Наверно, нет, потому что боялся показаться неискренним и создать впечатление, будто пытаюсь тебя снять – как ты сама, вне всяких сомнений, определила бы. У тебя здорово получается.

– Спасибо. Бог знает, что сделает Лерчи с последней скульптурой к завтрашнему утру. Ему все это очень нравится.

– Лерчи? Помощник плотника?

– Мечтаю выкупить его у База.

– Что ж, если он такой профи и ты можешь спихнуть на него работу, а сама проводить дни со мной, то эта идея мне очень нравится. А когда станешь богатой и известной, так и быть, даруешь ему свободу.

– Точно. – Когда рядом Хьюго, не нужно самой формулировать мысли. – Я превращаюсь в постмодерниста, – сонно продолжала я. – Рождаю идеи, а работают за меня другие.

– Вместо того чтобы быть ремесленником и упорно делать всю скучную работу своими руками?

– Ага. Хотя я и это могу! – заявила я, садясь. – После художественной школы я работала ученицей кузнеца. Целый месяц ковала крючки из сварочного железа, пока не научилась делать их как положено. Крючки, планки… А через несколько месяцев меня сочли достаточно квалифицированной для того, чтобы доверить тюльпаны для декоративной решетки. Из свинца. Они весили больше меня. И зачем я все это тебе рассказываю?

– Видимо, шерри настроил тебя на ностальгический лад. Продолжай, дорогуша моя. По какой-то непонятной причине я нахожу что-то странно привлекательное в том, чтобы лежать в постели с человеком, способным… как это называется… паять?.. декоративные тюльпаны из свинца.

– Серьезно?

– Ага. Продолжай.

– Ну… – Я подложила под спину подушку. – Ой! Медная кровать – это, конечно, красиво, но лежать на ней тяжело. Что ты хочешь узнать? Как работают со свинцом? Очень просто. Свинец можно плавить на обычной тефлоновой сковородке, он становится жидким при достаточно низкой температуре. Один из самых приятных для работы металлов. Свинец пористый – если покрыть его воском, очень хорошо пропитывается. И становится маслянистым на вид. Интересно?

– Неужто не видишь? – лениво спросил Хьюго. – Мне нравится некоторый намек на смену половых ролей. Кстати, насчет ролей – слышала новости? Нашу Фиалку будут прослушивать на роль Норы в «Кукольном доме». В «Кроссе». Несмотря на обнаруженные в подвале трупы. Не думаю, что она настолько суеверна, чтобы отказаться. И это еще не все. Угадай, кто будет играть Кристину?

– Хэзел, – ответила я, повинуясь своему безошибочному инстинкту.

Хьюго разочарованно уставился на меня: – Ты знала?

– Нет. Слышала, как Бен что-то говорил. Она ему понравилась. По-моему, ему пришлось подбирать актеров практически в одиночку.

– Бену? А, правая рука Филипа. Режиссер он, надо сказать, никудышный. Может, именно поэтому Филип держит его при себе – уверен, что Бен никогда не подсидит его, поразив всех порывом творческого вдохновения. В любом случае скоро узнаем, Хэзел подсыпала Фиалке таблетки или нет. Если и во время репетиций «Кукольного дома» продолжатся такие розыгрыши, все будет ясно.

– Как ты считаешь, не следует ли предупредить Фиалку? – Я перевернулась на другой бок. – Может, сказать, что кто-то устраивает ей гадости?

– Я бы не стал. Давно знаю Фиалку и могу точно сказать, что она лишь заразится паранойей и всех изведет. К тому же непонятно, чего именно ей надо опасаться.

Хьюго зевнул и потянулся. Я провела пальцем по его руке, от ладони до подмышки:

– Боишься щекотки?

– Нет, совсем не боюсь. Давай еще раз, мне понравилось. Ага. Вот так. Может, передвинешь область исследования чуть ниже?

– Как-нибудь потом, – ответила я. – Есть что-то нечеловеческое в твоей способности читать мои мысли.

Толпа неистово вопила и аплодировала.

Магнитофон выключился в тот момент, когда дело дошло до моего любимого куска. Не поднимая головы, я заорала:

– Эй! Лерчи! Что там случилось с магнитофоном?