Послание в бутылке - Спаркс Николас - Страница 36

– Молодчина!

Тереза перешла к рассказу о ленче, состоявшемся на следующий день. После того как она обрисовала последние четыре дня, которые они провели вместе, Диэнна, внимавшая ей с неослабевающим вниманием, получила практически полное представление о том, что произошло за эту неделю с подругой.

– Из всего услышанного я делаю вывод, что ты чудесно провела время, – резюмировала Диэнна с горделивой материнской улыбкой.

– В самом деле чудесно. Эти дни были лучшими в моей жизни. Только вот…

– Что?

Тереза секунду помедлила с ответом.

– Перед расставанием Гаррет повел себя очень странно, и теперь я уже не знаю, будет ли у нас какое-то продолжение.

– Что он сказал?

– Дело даже не в том, что он сказал, а в том, как это было сказано. Это звучало так, словно он не был уверен, хочет ли еще увидеться со мной.

– Но ведь ты сказала, что через две недели снова собираешься в Вилмингтон.

– Да.

– Тогда в чем проблема?

Тереза нахмурилась, пытаясь поточнее выразить свою мысль.

– Понимаешь, он постоянно вспоминает Кэтрин и… я сомневаюсь, сможет ли он когда-нибудь смириться с этой потерей.

Диэнна вдруг рассмеялась.

– Что тут смешного? – спросила Тереза немного обиженно.

– Ты смешная, Тереза. А чего ты ждала? Ты же знала, что он постоянно думает о Кэтрин, когда собиралась к нему. Разве ты забыла? Ведь ты «заболела» этим Гарретом именно из-за его «бессмертной» любви. Неужели ты думаешь, что он может выбросить свою Кэтрин из головы только потому, что вы так классно провели вместе пару деньков?

У Терезы был такой растерянный вид, что Диэнна вновь рассмеялась.

– Разве я не права? Вспомни, что ты тогда говорила.

– Ах, Диэнна, тебя там не было… ты не знаешь, как у нас было… все было так хорошо до этой последней ночи.

Голос Диэнны смягчился.

– Тереза, ты веришь в то, что можешь заставить другого человека перемениться, но жизнь доказывает, что такие стремительные перемены невозможны. Ты можешь измениться сама, и Гаррет может изменить себя сам, но ты не можешь сделать это за него.

– Наверное…

– Ты не хочешь с этим смириться, – мягко перебила ее Диэнна. – И стараешься не замечать очевидного. Ты влюблена и, как все влюбленные, хочешь сразу всего.

Тереза с минуту размышляла над ее словами.

– Ну давай посмотрим объективно на ситуацию, в которой оказался Гаррет, давай? – предложила Диэнна.

Тереза кивнула.

– Изначально ты имела о нем информацию, а он о тебе ничего не знал. Правда, он сам пригласил тебя кататься. Значит, что-то у него при виде тебя щелкнуло. Затем вы встречаетесь, когда ты приезжаешь за курткой, и он приглашает тебя на ленч. Он рассказывает тебе о Кэтрин, а потом приглашает к себе домой на ужин. После этого вы проводите вместе четыре дня, за которые успеваете лучше узнать друг друга и проникнуться сильной симпатией. Если бы мне сказали перед твоим отъездом, что все так получится, я бы просто не поверила. Но так случилось. Сейчас вы собираетесь увидеться снова. Лично я считаю, что ты одержала сокрушительную победу.

– Так ты считаешь, мне не стоит переживать из-за Кэтрин?

Диэнна покачала головой.

– Не совсем. Пойми: ты должна продвигаться вперед постепенно, шаг за шагом. В конце концов, вы провели вместе только четыре дня – это недостаточный срок для принятия серьезных решений. На твоем месте я бы попыталась разобраться в своих чувствах в течение этих двух недель. Тогда к моменту следующей встречи ты будешь лучше понимать и себя, и его.

– Ты так думаешь? – с надеждой спросила Тереза.

– А все-таки я была права, чуть ли не силой отправив тебя в эту поездку, – сказала Диэнна.

В то время как Тереза с Диэнной беседовали, Гаррет разбирал в своем кабинете гигантскую стопку бумаг. В комнату заглянул Джеб Блейк и, убедившись, что у сына нет посетителей, вошел, плотно прикрыв за собой дверь. Сев на стул по другую сторону стола, Джеб достал из кармана табак и бумагу для скручивания сигарет и начал мастерить себе сигарету.

– Ну что ж, проходи, садись. Как видишь, мне совсем нечем заняться, – сказал Гаррет, указывая на кипу бумаг.

Джеб улыбнулся и продолжил свое занятие.

– Я пару раз заходил в магазин, а мне сказали, что ты всю неделю не появлялся. Чем же ты занимался?

Откинувшись на спинку стула, Гаррет уставился на отца.

– Я уверен, ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос и, вероятно, именно по этой причине решил нанести мне визит.

– Ты был все это время с Терезой?

– Да.

Продолжая скручивать сигарету, Джеб бросил как бы невзначай:

– И чем же вы занимались?

– Катались на яхте, гуляли по пляжу, беседовали… просто пытались получше узнать друг друга.

Джеб засунул сигарету в рот, вытащил зажигалку «зиппо» из нагрудного кармана рубашки, прикурил и глубоко затянулся. Выдохнув дым, спросил с плутоватой ухмылкой:

– Надеюсь, ты угощал ее моим «фирменным» стейком? Гаррет хмыкнул.

– Конечно.

– Ей понравилось?

– Ей очень понравилось.

Джеб кивнул и опять затянулся.

– В таком случае одна положительная черта у нее уже есть.

– У нее их гораздо больше, папа.

– Значит, она тебе понравилась?

– Очень.

– Даже несмотря на то что ты почти не знаешь ее?

– У меня такое чувство, будто я знаю ее всю жизнь.

Джеб кивнул и помолчал. Потом спросил:

– Ты собираешься с ней встречаться и дальше?

– Через две недели она приедет сюда с сыном.

Джеб внимательно всматривался в лицо Гаррета. Потом встал и направился к двери. Прежде чем уйти, он обернулся:

– Гаррет, можно один совет?

Немного удивленный внезапным уходом отца, Гаррет ответил:

– Конечно.

– Если она тебе нравится, если рядом с ней ты чувствуешь себя счастливым, не отпускай ее от себя.

– Почему ты решил сказать мне это?

Джеб посмотрел Гаррету прямо в лицо и еще раз затянулся.

– Потому что, насколько я тебя знаю, ты можешь прекратить эти отношения. Я пришел для того, чтобы удержать тебя от этого опрометчивого шага.

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь, – тихо проговорил отец и вышел.

Поздно ночью Гаррет никак не мог уснуть – слова отца не выходили у него из головы. В конце концов он вылез из постели и прошел на кухню. Достав из ящика стола почтовую бумагу, сел за стол и попытался облечь свои мысли в слова.

Моя дорогая Кэтрин!

Не знаю, что случилось со мной; не знаю, смогу ли я когда-нибудь это понять. Так много всего случилось в последнее время, и я никак не могу разобраться, что же со мной происходит.

Написав эти строки, Гаррет просидел за столом еще час и как ни старался, так и не смог ничего к ним прибавить. Но зато когда он проснулся на следующее утро, первая его мысль была о Терезе.

Пока длились недели разлуки, они каждый вечер созванивались и подолгу беседовали, иногда часами. Гаррет прислал Терезе два письма – вернее, коротенькие записки, – сообщая ей, что скучает. Кроме того, он прислал ей еще дюжину роз и коробку конфет.

Тереза отправила ему голубую рубашку, которая, как ей казалось, должна была подойти к его джинсам, и пару открыток.

Через несколько дней после ее возвращения из Вилмингтона приехал Кевин, поэтому оставшееся до встречи время для Терезы пролетело быстрее, чем для Гаррета. За ужином в день приезда Кевин долго, в подробностях, рассказывал ей о своем путешествии, а потом заснул глубоким сном и проспал целых пятнадцать часов.

На следующий день им предстояло много дел: нужно было купить ему новую одежду для школы – из старых вещей он за лето успел вырасти, а потом записаться на осенний курс занятий соккером. На это ушла почти вся суббота. Кроме того, надо было перестирать целый чемодан грязной одежды сына, отдать в печать пленку, отснятую им в Калифорнии, а во вторник показать Кевина дантисту, чтобы выяснить, нужны ли ему брекеты для исправления прикуса.