Антропологический детектив. Боги, люди, обезьяны... - Белов Александр Иванович - Страница 86

Вот как легенды повествуют о загадочном существе каланоро. Лишь только ночь накроет черным покрывалом землю, из мрака лесных дебрей выходят каланоро — маленькие длинноволосые человечки. Жуткие, словно тени, они бродят под деревьями, заглядывая во все закоулки. В этом таинственном существе угадывается тенрек. Лишь только жаркое солнце уйдет за горизонт и быстрые сумерки спустятся на зеленые холмы и долины Мадагаскара, юркие зверьки вылезают из нор, чащи кустов, расщелин скал. Они деловито снуют здесь и там. То обследуют своим вытянутым носом гнилые пни, то копнут или взроют землю своей когтистой лапкой. Некоторые тенреки покрыты волосами, у некоторых на спине настоящие иголки, как у ежей. В тугой шар сворачиваются в случае опасности, норы роют глубокие. Но они не ежи — они очень на них похожи. Откуда же они появились? Сами по себе возникли на «необитаемом» острове, который десятки миллионов лет не имел сообщения с сушей. Из кого? Конечно, из лемуров или их предков!

В Индонезии и на некоторых Филиппинских островах живут маленькие человечки, называемые там яра-я-ху. Увидеть их можно только ночью. У них огненные глаза, растянутый в дьявольской улыбке рот. Это долгопяты, диковинный вид приматов. Как видно из названия, у них длинные пятки, а кроме этого большая голова. Они просто поражают своей человеческой морфологией, хотя ростом не больше крысы. Стоя на задних конечностях, обедают, отправляя пищу в рот «руками». При этом, словно воришки, отчаянно вращая головой, осматривают ближайшие кусты — нет ли опасности. На их ухоженных ручках, сжимающих сладкий плод или цветок, пальчики с ноготками, такими же, как у нас.

Долгопят; кисть лемура калабарского потто с атрофирующимися пальцами; замена на втором пальце стопы ногтя на коготь; «обратная» эволюция сверху вниз.

Ещё один кандидат на примата — прыгунчик, размером с мышь. Выглядит прыгунчик, как тушканчик. Обитает в кустарнике в Южной и Восточной Африке. Имеет огромные глаза, большой мозг и «развитые» органы чувств, совершенно необычные для обычного тушканчика. Не свидетельствует ли этот прыгунчик, что тушканчики и прочая мелкота, кроме самого прыгунчика, выпали из отряда приматов?

На «таинственном» острове обитают мышиные и крысиные лемуры, самые маленькие из всех полуобезьян. Спят, свернувшись в клубок, в гнездах, сделанных из травы, мелких веточек и листьев. Обычно живут парами, как люди, но могут жить и большими группами. Среди них есть такие махонькие, которые могут свободно разместиться на большом пальце взрослого человека. Среди ископаемых косточек лемуров найдены такие (плезиадопоиды), которые неопровержимо свидетельствуют, что при жизни их владельцы походили на грызунов, оставаясь при этом лемурами. Из доживших до нашего времени этой особенностью отличается ай-ай (когда европейцы ее впервые увидели, то возглас был именно такой), или руконожка. У нее изо рта сверху и снизу торчат крупные долотообразные резцы, которыми она ловко управляется, ну совсем как серые разбойницы-крысы. Может быть, вот откуда на нашу голову свалились полчища крыс и мышей, выходцев из Юго-Восточной Азии. Но предположить, что грызуны произошли от приматов, эволюционистам, конечно, не позволяет «хорошее воспитание» в духе дарвинизма.

Имеются и необычные представители приматов, размером не больше крысы, но весьма развитые, — это тупайи, распространенные на территориях, прилегающих к Индийскому океану. Ученые долго спорили: к приматам или насекомоядным отнести тупайю. Так и не пришли к окончательному решению. Сейчас считается, что сходные с тупайей формы были предками приматов. Однако не существует никаких видимых ограничений, чтобы заявить обратное: тупайи — потомки древних приматов.

У некоторых видов выдры — крупного зверя, живущего в воде (длина тела до 150 см), отсутствуют когти (безкоготные выдры), вместо них на пальцах «человеческие» ногти. Необычный вид морской выдры — калан — распространен на Камчатке, Курильских островах и на севере Америки. У него укороченные передние конечности с атрофированными пальцами. Вместо них лишь круглая подушечка ладони. Несмотря на это, задние конечности превратились в плавательную ласту с перепонкой между пальцами. Калан, как обезьяна, использует орудие труда — камень, и делает это весьма умело. Поднырнув и собрав с морского дна то, что показалось ему занятным, он выныривает с зажатыми под мышкой лакомством и «орудием труда», ложится в воде на спину и, положив камень весом 2–3 кг себе на живот, методично ударяет о него моллюска или морского ежа, пока не разобьет раковину или не обломает иголки. Затем, зажав камень под мышкой, берёт другого ежа или моллюска, и процедура повторяется. Поражает не столько морфология, сходная с приматами, сколько то, что калан использует орудия труда, что всегда считалось отличительной чертой высших приматов.

Как объяснить имеющиеся признаки приматов у калана, тупайя, долгопята, прыгунчика, шерстокрыла, крылана и многих других животных? Неужели все они неудачники, не выдержавшие конкуренции с более «покладистыми» братьями — обезьяной и человеком? Но тогда надо признать и другое: что, не окажись мы с вами на их дороге, кто-нибудь из них занял бы наше место! Но как можно из разных типов водоплавающих, летающих, прыгающих и роющих животных получить человека, будь это человек-рыба, человек-амфибия, летающий человек, человек-кенгуру, человек-крыса или человек-землеройка? Сами эволюционисты в один голос утверждают, что это невозможно. Предки специализированных видов, следуя эволюционной теории, должны быть очень примитивны!

Настоящей проблемой для биологии стало отсутствие переходных форм. Этот факт явился в руках противников дарвинизма мощным аргументом, направленным против эволюционистской теории. На самом деле все животные, растения и микроорганизмы являются переходными, с той лишь разницей, что переход этот осуществлялся не от более примитивных к более сложным, а с точностью до наоборот: от более сложных к более простым! Все рассмотренные нами звери являются переходными (мозаичными) формами от отряда приматов к отрядам узких специалистов: плавающих, бегающих, прыгающих, летающих животных. Качества хороших летунов, пловцов, прыгунов, бегунов выработались в поколениях их предков как приспособления к образу жизни, который они вели раньше и ведут сегодня. Общая организация тела унаследована ими от более совершенных животных. Для дарвинистов мозаичные формы представляют загадку из загадок — ведь межвидовое скрещивание в природе невозможно. Это доказали десятилетние и, увы, безуспешные попытки выведения гибридов разных видов животных и растений. Если таковые и удавалось выводить, то они оказывались нежизнеспособными, а если выживали, то не оставляли потомства (например, гибрид осла с лошадью: мул и лошак). Тем более удивительны «негибридные гибриды», о коих мы вели речь. Образоваться они могли только в одном случае — в процессе деградации!

Объяснить феномен Мадагаскара можно, только исходя из современных научных данных, показывающих, что Мадагаскар был островом на протяжении десятков миллионов лет и не имел сообщения с материком. Развитие его флоры и фауны шло своим особым и неповторимым путем. Согласно одной из гипотез, Мадагаскар отделился от полуострова Индостан более сотни миллионов лет назад и вместе с аборигенами — древними людьми, дрейфовал по Индийскому океану, пока наконец не подошел к берегам Африки. Словно корабль, посланный из прошлого, приплыл в наши дни вместе со своим экипажем. Но вместо людей на нем оказались лемуры. Наиболее вероятным фактором формообразования у приматов Мадагаскара некоторые ученые усматривают инбридинг — близкородственное скрещивание, иначе — кровосмешение.

Ещё Дарвину было хорошо известно, что такое скрещивание у животных и растений приводит обычно к неблагоприятному результату: снижению жизнеспособности, уменьшению продуктивности, а в общей форме — к вырождению. В организме непрерывно протекает мутационный процесс, что неблагоприятно сказывается на наследственности. Мутанты скрещиваются между собой, от этого возникают новые сочетания генов у их потомков, что в конце концов под действием условий обитания приводит к появлению новых разновидностей животных. Процесс этот может сопровождаться утратой многих ценных качеств, присущих предкам. Самой невосполнимой утратой является уменьшение объема головного мозга, а вместе с ним и проявленного разума. Таким образом, на отдельно взятом острове в течение десятков миллионов лет шла деградация древних пралюдей до древесных наземных роющих и летающих животных.