Антропологический детектив. Боги, люди, обезьяны... - Белов Александр Иванович - Страница 53

Известный русский врач П. И. Ковалевский описал такой случай. У женщины была разбита параличом половина тела. Женщина утверждала, что эта половина тела принадлежит не ей, а чужому человеку, совместно с ней проживающему в её организме. Как-то Ковалевский застал другого своего пациента рыдающим у себя в палате. «О чём вы плачете?» — с удивлением спросил врач. «Как же мне не плакать, когда я умер!» — ответил тот.

Да что больной, даже здоровый человек может иногда сказать такое: «У меня по этому поводу есть своё собственное мнение, проблема заключается в том, что я с ним не согласен…» И это будет истинная правда.

Гипнотизёры иногда прибегают к практике отключения одного из полушарий, чаще всего рассудочного, левого, путем переизбытка информации, лишённой всякого смысла. Гипнотизёр бормочет что-то нудным голосом, и в ответ на это левое полушарие, не в силах понять эту околесицу, засыпает. Зато активизируется правое, образное, и человек может рассказать о том, какие образы посещают его, если такую цель поставил перед собой гипнотизёр. Ещё лучше опыт проходит, когда человек движениями своего тела показывает образы или даже рисует картины происходящего в мозгу воображаемой кистью. Тогда эмоциональное правое полушарие может адекватно выражать себя, не прибегая к помощи словесного левого, а погружение его в сон, с одновременной активизацией правого полушария, будет более полным. Иногда удается в состоянии гипнотического сна понудить человека рисовать не вымышленной кистью, а реальной. Такие опыты проводил гипнотизер Райков. В этом случае человек, освободив свое творческое правое полушарие из-под постоянного гнета левого, оценочного и критического, способен создавать поистине шедевры, в которых ни за что не признает дело рук своих после пробуждения. Причем творит человек с открытыми глазами. Освобожденное полушарие раскрепощает руку. Особые успехи в этом деле отмечены у левшей, ведь они избавляются таким образом от гнетущих их предписаний и запретов, заложенных с самого детства.

Воздействие гипнотизёра отключает левое полушарие (закрашено тёмным), но активизирует центр речи, находящийся в нём.

У английского писателя Р. Стивенсона есть рассказ «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» о человеке, у которого поочередно проявляются две прямо противоположные стороны личности. У них разный характер, одна злая, другая добрая, и совершенно разная судьба. В этом смысле каждый из нас, а не только персонаж Стивенсона, представляет из себя две разные личности. У большинства эти личности счастливо находят взаимопонимание друг с другом, а у некоторых только и ждут своего «звездного часа», чтобы вырваться из-под гнета своей «половины». С раннего детства может активно развиваться лишь одна личность, подавляя потенцию другой. Когда же она «устанет», выработав ресурс, отпущенный ей Творцом, в свои права может вступить другая.

К примеру, так было у художника П. Гогена. Будучи преуспевающим банкиром, он до сорока лет не брал в руки кисть, не подозревая о том, что в его душе живет нераскрытая жила творца. После сорока он бросает дом, семью, карьеру преуспевающего человека и едет на острова в океане, где, заметно выделяясь среди местных аборигенов цветом кожи, становится не земледельцем, охотником или воином, а художником.

Существуют и обратные примеры «превращения». Один известный московский художник с начала перестройки переквалифицировался в бизнесмена. Теперь он руководитель крупнейшей торговой фирмы. Около пятнадцати лет он не брал в руки кисть и нисколько не жалеет об этом. Скорее всего его вторая натура ждала только благоприятного стечения обстоятельств, чтоб взять верх и осилить внутреннего художника.

Иногда можно услышать такие фразы: «рассудок возобладал над чувствами», «пойти на поводу у желаний», «желания возобладали над разумом». Эти заявления вовсе не столь пародоксальны, как может показаться. Они характеризуют разные типы мышления. Еще 65 лет назад физиолог И. Павлов писал о двух типах людей: художниках и мыслителях. «Художники захватывают действительность целиком, сплошь, сполна, живую действительность без всякого дробления… Другие — мыслители, именно дробят её… делая из нее какой-то временный скелет, и затем только постепенно как бы снова собирают ее части и стараются их таким образом оживить…» Многие психологи с того времени предложили дополнить количество психических типов до 3, 4, 6, 8, 16 и более.

Несмотря на то что организация мозга может быть очень различна у разных типов, несколько обобщая, основной тип можно определить с учетом того, какое из полушарий является ведущим. Человек с преобладанием логического склада ума видит мир реально, без искажений. Однако в его сознании образ мира несколько фрагментарен и незавершен. Эта незавершённость мира в сознании такого человека мешает ему приступить к активным действиям. Человеком с преобладающей творческой жилкой мир воспринимается субъективно. Он не склонен видеть в нем объективную реальность, мир для него значим, потому что чувственно окрашен и имеет лично к его персоне определенное отношение. Это человек действия, смысл присходящего ему давно ясен.

Таким образом, в целом можно принять характеристику Павлова за исходную. Но даже независимо от того, какой перед нами тип, мыслительный или художественный, в пределах нормы в работу несомненно задействованы одновременно оба полушария. Каждое из полушарий тормозит или стимулирует деятельность своего «партнера». Полушария уже построили «демократическое общество». Речь идет лишь о разных уровнях взаимодействия между ними. Это хорошо иллюстрируют высказывания великих. А. С. Пушкин: «Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии». А. Энштейн: «В научном мышлении всегда присутствует элемент поэзии. Настоящая музыка и настоящая наука требуют однородного мыслительного процесса». Та или иная иформация может преобладать на разных этапах творческого процесса. Да и само творчество можно рассматривать как взаимодействие двух «Я», которые, как мы уже знаем, живут в нашей душе. Иными словами, мечтания человека или его размышления — это формы внутреннего диалога. Человек всегда ищет оппонента в самом себе. И в ходе этой внутренней полемики рождаются взлеты человеческой мысли. Традиционно представляют, что подсознание — это правое полушарие, а сознание — левое. Можно взглянуть на это шире, не с точки зрения полушарий, а с точки зрения двух индивидуальностей, соединившихся в один организм для совместного творчества.

Попытки понять, что же из себя представляет творческий процесс, предпринимались еще в глубокой древности, по крайней мере, в обозримый нами период человеческой истории. Высказывания на этот счет известных людей стали достоянием печатного слова. Вопреки распространенному мнению, подсознанием первый заинтересовался не Фрейд, а Сократ, который информировал своих друзей, что те или иные мысли ему внушает его личный демон, порой увещевая и упрашивая, а порой требуя, поступить так или иначе. Философ Э. Кант писал, что сфера неосознанных нами в должной степени представлений беспредельна, а «на великой карте нашей души освещены лишь некоторые пункты». Весь процесс творчества он связывал с подсознанием, отводя минимальную роль в этом процессе рассудку. Подсознание же он называл «акушеркой мыслей». Немецкий психолог В. Бунд сравнивал подсознание с неким мистическим существом, которое неустанно трудится внутри нас, а плоды трудов своих бросает к нашим ногам. Не отставали в придании творчеству черт мистического процесса и деятели искусства. Так, П. И. Чайковский сообщал Н. фон Мек: «…Я сочиняю всегда, каждую минуту дня и при любой обстановке… иногда я с любопытством наблюдаю за той непрерывной работой, которая сама собой, независимо от предмета разговора, который я веду, от людей, с которыми нахожусь, присходит в этой области головы моей, которая отдана музыке…» Выдающийся математик А. Пуанкаре говорил о том, что только тот способен к математическому творчеству, кто умеет различать и отбирать из всего многообразия возможных вариантов тот единственный, который только и необходим. Чтобы перебрать все варианты решений, никакой жизни не хватит. «…Идеи теснились в моей голове, — пишет он, — я чувствовал, как они сталкивались, и вот две из них, соединившись, образовали устойчивую комбинацию. Эта полезная комбинация явилась к сознанию во всем блеске озарения, ожидая, что сознание, оценив ее по достоинству, не замедлит воскликнуть: „Эврика!“».