Антропологический детектив. Боги, люди, обезьяны... - Белов Александр Иванович - Страница 36

Возникает и еще один важный вопрос: если завод биологических часов развития особи определяется не историей эволюционирующих животных, передавших улучшенные качества своим потомкам, то кто или что заводит часы, обеспечивая индивидуальное развитие из поколения в поколение? Это как раз является основным не решенным по сей день вопросом биологии. Неужели организмы развиваются сами собой? По нашему мнению, та рука, которая поворачивает ключ, заводя пружину, есть рука Бога, А вот насколько этой пружине заводиться, «решают» в совокупности особи одного вида или, в более частном варианте, одной популяции животных. Бог обеспечивает развитие особей, а особи выбирают до каких пределов это развитие будет происходить. На то и дал им Бог свободную волю, чтобы они выбирали…

Проиллюстрировать эту схему можно так. Поезд, идущий из Владивостока в Москву, по пути делает много остановок. Вы можете сойти на любой, но тогда до Москвы вы, конечно, не доедете, зато доедете до других станций. Предположим, машинист, ведущий поезд, — это Бог, пассажиры — это все живые существа, начало пути — это начало развития эмбриона, конец пути — это завершение всякого развития, назовем его условно взрослым человеком, хотя можно было бы предложить в качестве конечного пункта идеальное развитие в Богочеловека. Кто-то по своему желанию сходит на первых остановках и, прекратив дальнейшее развитие, всю жизнь прозябает в виде примитивного животного или растения. Кто-то сходит чуть позже, превращаясь в более развитые организмы, кто-то, сойдя на середине пути, превращается в зверей, а кто-то предпочитает доехать до конца, превратившись в человека или даже Богочеловека, хотя, возможно, таких и не окажется вовсе. Допущением в этой аллегории является то, что не каждая особь решает, на какой остановке сойти и в кого превратиться, а решает это вид живых существ как совокупная единица, объединяющая разных особей. Да и сам вид, решая, каким он хотел бы видеть своих членов, вписывается в логику наследственных задатков, доставшихся ему от предков, в окружающую среду и условия своего существования. Благодаря этому вся живая структура единой экосистемы планеты — биосфера — продолжает жить и также развиваться, не подвергаясь опасности неравномерного и однобокого развития.

Таким представляли себе сперматозоид человека в XVIII в.

В результате общей дегенерации популяции на свет появляются не столько недоразвитые особи, сколько особи, приспособленные к своей недоразвитости. Это существенно отличает их от отдельных недоношенных или недоразвитых младенцев, которые имеются среди новорожденных животных или людей. Приспособление к нормальному существованию в обособленной группе таких существ передается наследственным путем. Новорожденная обезьяна, несмотря на свое сходство с человеком, вполне способна прожить свой век обезьяной, к тому влекут ее гены, доставшиеся ей от ее прародителей. В отличие от недоразвитого человека, который, не имея генов «приспособления к недоразвитости», скорее всего погибнет, окажись он один на один с «природой». Даже выживание в обществе людей недоразвитых и недоношенных детей — весьма проблематичная вещь, несмотря на накопленный медициной арсенал средств, предотвращающих раннюю гибель. Таким образом, должно пройти немало времени, прежде чем недоразвитость станет признаком, характеризующим ту или иную популяцию живых существ. По нашему мнению, главным в этом процессе является желание стать недоразвитыми у большинства особей, составляющих ту или иную популяцию. Конечно, индивиды выбирают не недоразвитость как таковую, а примитивный образ жизни, связанный с примитивным мышлением, отсутствие внутреннего контроля за эмоциями, нежелание прислушиваться к доводам рассудка, стремление к инфантильности и т. д. Все это сказывается в той или иной степени на процессе развития. О молодых обезьянах иногда говорят, что они смышленые и легко обучаются, стремятся к знанию, имеют абстрактное мышление, творчески решают задачи и т. д. Все это остатки былой роскоши, доставшиеся им от их далеких прародителей — людей. Наши предки не были обезьянами, но мы можем поспособствовать тому, что в результате неполного развития наши потомки ими смогут, наконец, стать. Эта мысль достаточно нова. Когда дарвинисты постоянно твердят нам, что наши предки были обезьянами, то в голове у нас формируется облик не благородного «отца семейства» — Бога, а занявшей его место волосатой, дикой и неразумной обезьяны. С годами уже выработался целый культ почитания обезьян в качестве наших первопредков. Их бренные косточки и черепа, освещенные лучами мощной подсветки, покоятся в лучших музеях мира. Ей-богу, лучше, если бы их место заняли мощи святых отцов. В том было бы гораздо больше пользы. Мы настраивали бы сознание, что перед нами такие предки, и это пробуждало бы в нас силы, заставляло не останавливаться на достигнутом, развиваться дальше. Когда же мы смотрим на косточки обезьян, в нас рождается самодовольство и пренебрежение, которое мы невольно переносим на своих предков, не имеющих к ним никакого отношения. Кроме того, не надо забывать и о рефлексе почитания прародителей, заложенном в нашем человеческом существе. Ведь мы невольно стремимся подражать им во всем. В кого можно превратиться, подражая обезьяне, если сама обезьяна подражает человеку? А это, как вы понимаете, прямая дорога, которая может привести наших потомков к превращению в настоящую, а не мнимую обезьяну. Обезьяньи мысли, повадки, поведение, черты передаются новому поколению людей в качестве эталона. Постепенно все это будет формировать новый облик наших отпрысков. И нам не останется ничего другого, как взглянуть на развившихся из нашего роду-племени обезьян как на своих неразумных и несмышленых детей. Надо ли говорить, что то будет грустное зрелище…

КУРИЦА ИЛИ ЯЙЦО — ЧТО ПЕРВИЧНО?

Над этим непростым вопросом, разделившись на две примерно равные группы, бились ученые мужи прошлого. Одна группа отстаивала тезис, что первична курица, т. е. живой организм. Учёных-креационистов [Креационизм — концепция, трактующая многообразие форм органического мира как результат сотворения их Богом. ], вероятно, можно отнести к этой группе. После длительных средневековых дебатов о наличии или отсутствии у Адама пупа, церковь все-таки заключила, что у Адама пупа не было, точно так же, как и не было самой пуповины, связывающей эмбрион Адама с организмом его матери. Впрочем, матери у Адама тоже не было. Он был сотворен Богом и появился сразу взрослым во всем блеске и могуществе своей силы. Уже от Адама и Евы в результате их грехопадения стали рождаться дети. Они уже имели, как и положено рожденному существу, пуповину, а следовательно, и пуп. Другие ученые отстаивали иной тезис: все началось с яйца. Сначала появилось яйцо, оно развивалось, и из него вылупилась курица. Таких ученых можно отнести к сторонникам древних (языческих) верований, которые утверждали, что раньше всех существ появился Брахма — первое живое существо, и появился он из яйца Брахмы, в котором до положенного срока развивался. Весь мир представляет собой яйцо Брахмы: звезды — это его купол, твердь под ногами — основание. Живые существа являются его детьми. Срок жизни Брахмы отмерен, хоть и очень большой. Он живет в своих потомках. После смерти Брахмы (читай — гибели цивилизации) все живые существа опять соединятся в единое существо.

Существует, как ни странно, и третья точка зрения, которую в большей степени выражают ученые, исповедующие атеизм. Эта точка зрения гласит, что не было вначале ни человека — Адама, ни яйца Брахмы, а этот мир сам зарожден и спонтанно развивается. Атеисты обходят острые углы вопроса, что первично — курица или яйцо? И пускаются в рассуждения о том, что у микроорганизмов поначалу никаких яиц не было. И вообще, говорят они, смотря что считать яйцом, а что курицей? Таким образом, они, подобно буддистам, утверждающим, что жизнь есть иллюзия и все происходит из пустоты, вывертываются из-под прямо поставленного вопроса.