Тайный огонь - Страуд Джонатан - Страница 23

Эта книга, досточтимый читатель, опубликована отнюдь не затем, чтобы попытаться убедить вас в чем-либо или же ознакомить вас во всей полноте с научными идеями нашего покойного друга, мистера Уиллиса. Подобная задача не по силам никому из ныне живущих, ибо наш друг предпочитал хранить свои труды в собственной голове, весьма редко доверяя их перу и бумаге. Эта причуда — если можно назвать ее таковой — отчасти связана была с тем, сколь враждебно воспринимали его идеи отдельные видные специалисты в соответствующей области знаний. С ними мы спорить не станем. Иным же, кому доведется заглянуть в сей труд, мы скажем только, что он остался незавершенным, ибо произошедшее несчастье лишило нашего друга возможности довести его до конца. Всего за день до своей гибели мистер Уиллис доверил свою рукопись одному из нас. Эта-то рукопись, вкупе с еще несколькими разрозненными заметками, и составляет содержание настоящей книги. Мы полагаем, что книга эта может представлять немалый интерес для исследователя. Что касается ее содержания, то мы, не будучи специалистами в данной области, воздержимся от комментариев, сказав только, что наш друг всегда был известен как человек величайшей честности и добросовестности.

Джон Глинбурн

Натаниэль Прайор

Уильям Бранч

1896

Я родился в деревне Фордрейс и с отрочества интересовался глубоко укоренившимися верованиями моих соседей, каковых ни годы, ни стремительный прогресс нашего великого столетия нисколько не изменили и не ослабили. Однако мне в моем стремлении ознакомиться с местными преданиями с самого начала приходилось преодолевать весьма неприятные препоны. Родители мои переселились в Вороний лес незадолго до моего рождения, и тридцать лет спустя, когда оба скончались, они все еще считались в деревне чужаками. И я с ранних лет обнаружил, что это обстоятельство препятствует нашему знакомству с местными преданиями. Сколько бы ни умолял я посвятить меня в детали отдельных легенд, мне неизменно отказывали, вежливо, но непреклонно.

Однако это препятствие лишь подзадоривало мое любопытство, и с тех пор я нашел иные способы добывать нужные мне сведения. Многолетние усилия в конце концов принесли плоды; мне удалось узнать весьма многое. Правда, при этом я нажил некоторое количество врагов, но об этом не жалею.

Моя репутация меня тревожит мало. Надеюсь только, что, составив этот труд (и дай мне бог прожить достаточно долго, чтобы его окончить!), я смогу пролить свет в некоторые темные глубины, каковые слишком долго пребывали неизведанными.

Артур Джеймс Уиллис

Вороний лес, февраль 1895

Первое, о чем я всегда стремился разузнать как можно подробнее, было предание о святом Уиндеме, святом покровителе местной церкви. Сведений о нем на удивление мало. Он не фигурирует ни в одном из официальных списков ранних христианских святых, и нигде, кроме Фордрейса, посвященных ему церквей не существует. Однако мне было очевидно, что, кем бы ни являлся этот таинственный святой, в окрестностях Фордрейса он, по-видимому, был весьма почитаем, поскольку его имя присутствует в названиях не менее чем трех ферм, двух рощ и одного ручья. Очевидно также, что этот святой был известен уже во времена Вильгельма Завоевателя, поскольку „церковь Уинндамма“ фигурирует в „Книге Страшного суда“ (1067).[3] Современная церковь Святого Уиндема была построена только в 1086 г. Таким образом, становилось ясно, что святой Уиндем — англосаксонского или еще более древнего происхождения. Я начал проводить изыскания в отдельных монастырских хрониках, однако в течение многих лет не мог обнаружить никаких упоминаний об этом святом.

Но наконец мои поиски увенчались успехом в Оксфорде. Там, изучая стихотворные валлийские триады VI века, я наткнулся на упоминание о неком Виниддине, состоявшем в списке героев. В стихотворении присутствовал следующий отрывок:

Что можем мы сказать об этом герое? Он прославился победой над страшным врагом, чьим оружием были клыки, когти и, прежде всего, пламя. Этот противник был повержен после кровавой битвы, в которой многие люди погибли и белый лес (деревьев или копий?) сгорел. Согласно этому валлийскому преданию, Виниддин одолел противника „дубом и железом“ — вероятнее всего, копьем. Враг затем скрылся под землей — судя по всему, он был вынужден это сделать, поскольку был „окован камнем“ и некой „печатью резною“. Это указывает на то, что Виниддин был не только воином, но и волшебником. Быть может, его волшебство оказалось достаточно могущественным, чтобы одолеть пламя противника, но его не хватило, чтобы уничтожить врага окончательно.

Кто же был этот враг? И куда он бежал? Что это была за печать? Вопросов возникло немало, но больше всего меня волновал один. Я заподозрил, что достославный Виниддин был не кто иной, как малоизвестный святой Уиндем из Фордрейса. Наши края не так уж далеко от Уэльса, и англосаксонские предания здесь тесно переплетаются с кельтскими.

Однако мне пришлось долго ждать, прежде чем нашлось подтверждение моей гипотезы. В 1892 г. я получил разрешение изучить рукописи, хранящиеся в Хостонском монастыре, расположенном всего в пятнадцати милях от Фордрейса. Среди этих рукописей был молитвослов, датирующийся примерно XIV веком, и в одной из его молитв присутствовала строчка, от которой сердце у меня отчаянно забилось:

Я ни на миг не усомнился, что Виниддин из валлийского стихотворения и Виниддам из Хостонского манускрипта — один и тот же персонаж. Не говоря уже о сходстве имен, и в том и в другом тексте присутствовала эта загадочная „печать“, с помощью которой был повержен враг. Кроме того, теперь этот враг был назван прямо: это „змий“, то есть дракон.

Возьму на себя смелость предположить, что этот легендарный герой и был святым Уиндемом, почитаемым в Фордрейсе. Сами географические названия окрестностей Фордрейса указывают на то, что это не досужие домыслы. Мистер Лимминс не соглашается со мной и даже не постеснялся очернить меня в печати, но кто теперь может усомниться, что само название „Фордрейс“ происходит от „Fyr-draca“ (то есть „огненный дракон“) и что название горы Уиррим (теперь это представляется очевидным!) происходит от слова „wyrm“, то есть „змей“!

Для меня это был подлинный прорыв! Ведь это открытие, возможно, позволяло пролить свет на тонкую, но прочную нить предания, которое пронизывает здешние места и которое так занимало меня в детстве.

За все годы исследований я сумел найти только одного человека, который соглашался свободно обсуждать легенды Фордрейса. Эта леди провела свою жизнь у подножия Уиррима и за все свои шестьдесят лет ни разу не выезжала за пределы графства. Именно беседы с ней впервые убедили меня, что древняя легенда о Виниддине все еще жива.

Однажды мы с ней болтали о своем детстве и о детских играх. И она рассказала мне, что девочкой выучила такой стишок:

Добрая леди не знала, что это означает: она могла сказать только, что это был дурацкий детский стишок и они с подружками декламировали его, прыгая через скакалку. Они тараторили все быстрее и быстрее, пока кто-нибудь из девочек не сбивался и не путался в скакалке.

Снова эта печать! Я едва не запрыгал от радости. А огонь — конечно же, это намек на дракона, не будь я англичанин! Но что все это означало?

Что касается утеса, утесов на Уирриме множество: Ворон, Ласточкин Хвост, Большой Палец, Широкий Мост… Понять, который утес имеется в виду, было решительно невозможно. Но одно было ясно: дракон имеет отношение к Уирриму. На это указывали как стихи, так и географические названия.

И тут я вспомнил об Уирринлоу — то было старинное название Ямы, внушительной впадины на склоне Уиррима, почти у самой вершины. Что это название восходит к слову „Wyrm-hlaew“ — „Драконий курган“, — было очевидно для всех, кроме самых непроходимых глупцов.

Старинное предание вырисовывалось передо мной все отчетливее.

„Меж деревьев чертог стоит“ — эти строчки оставались непонятными. Я предположил, что в них может идти речь о некоем здании, которое выстроил наш Уиндем/Виниддин. Быть может, это место, где он отдыхал… Неизвестно.

„Под чертогом печать лежит“ — вероятно, этот Виниддин выстроил чертог уже после победы над драконом. Печать он зарыл глубоко под землей, чтобы сохранить ее, и возвел над ней это здание для пущей надежности.

Где же могло находиться это здание? Я мог только догадываться — и догадки привели меня к тому, с чего мы начали: к церкви Святого Уиндема. Предполагаемое время жизни Виниддина нам неизвестно. Однако, очевидно, он жил ранее времени создания обнаруженного мною валлийского стихотворения, то есть до VI века. К XI столетию на месте нынешней церкви уже стояла церковь, построенная англосаксами. Христианство пришло сюда на много столетий раньше. Чертог или храм, посвященный воину-магу Виниддину, должен был представлять серьезную проблему для церкви. Ликвидировать его влияние на народ было невозможно, и служители церкви были вынуждены как можно быстрее сделать это древнее предание частью новых верований. Я думаю, что христианская церковь была построена на месте древнего языческого чертога, а Виниддин сделался местным, неофициальным святым.

Печать Виниддина, если она существует, должна находиться где-то под землей — под церковью либо на территории церковного двора.

Чем же могла быть эта печать? Кто знает… Однако она, очевидно, является вместилищем магии, которую волшебник использовал, чтобы сковать пламя своего грозного противника. И для Фордрейса, несомненно, будет лучше, если эта печать останется непотревоженной.

С „Драконьим курганом“ связана целая вереница народных преданий.