Бесплатных завтраков не бывает - Хендерсон Крис - Страница 41

Полицейские начальники, поломав над этим голову, сначала пытались всячески его умаслить, а потом, когда политика умиротворения провалилась, стали особо заботиться о сохранении тайны. Рича еще и близко не было, а Рэй уже всерьез опасался его, — это значило, что журналист к чему-то подбирается. Может быть, Филипс-папа позвонил не только Каррасу, но и ему. А может, он и вправду был суперрепортером, о чем неустанно твердила «Пост».

Так или иначе, я получал свободу действий — в том случае если поднесу дело на блюдечке с голубой каемочкой, и в том случае, если сумею замочить старину Энтони, и в том случае, если в обоих предыдущих случаях мне удастся не засветиться. А это не так просто, как кажется на первый взгляд. Повернувшись к Рэю, я сказал:

— Не волнуйся, капитан. У меня уже есть кое-какие соображения на этот счет. Если повезет, мы уложим и Миллера, и Карраса, и Энтони в одну кастрюльку. Если будет хоть мало-мальски реальный шанс связать их воедино — можешь быть уверен, я его не упущу. И постараюсь, чтобы все сошло не только гладко, но и тихо.

— Да уж постарайся, пожалуйста, а не то я брошу тебя на растерзание газетчикам и полюбуюсь, как от тебя только перья полетят. Я им поведаю, что частный сыщик Хейджи чего-то там искал уже после того, как его полоумный клиент освободил мир от своего присутствия, и после того, как к делу вышеупомянутый Хейджи перестал иметь какое-либо отношение. На том репутация твоя будет погублена, поверь мне. — Рэй вылез из машины и, наклонившись к окну, договорил: — Заруби себе на носу: мне ничего не стоит собрать в кучку все твои огрехи — и то, что Джорджа застрелили у тебя в офисе, и то, что твое имя значится в регистрационной книге, и то, что ты на свой страх и риск поперся на встречу с этим... как его?.. Все забываю... Ну?..

— С Каррасом.

— Именно. С Каррасом. И все прочее — много чего наберется. Так вот, я все это преподнесу журналистам. Наши телеребята любят свежатинку, они мимо такого не пройдут. Как вам нравится сюжет про частного сыщика, который так рьяно раскручивает следствие, что в Америке становится тремя гражданами меньше? А? Если четвертая власть захочет вывалять тебя в дерьме, она это сделает, и ни один нормальный человек к твоим услугам больше не обратится. Ну, а когда все выяснится — если выяснитуйдет, никому до позавчерашних котлет дела не будет. Даже Виолано пляшет на костях только день-два.

На этой неделе ты намекнул, что я перед тобой в долгу. Вот сейчас и расквитаемся. Ты быстренько добываешь кое-какие сведения, пока я буду вкручивать начальству; ты находишь убийцу Джорджа, убийцу Карраса, ты устанавливаешь эту поблядушку Мару. А за все это ты получаешь возможность разобраться с Джеффом Энтони. И если не наследишь и не засветишься, я тебя прикрою. Итак: тебе остаются гонорар от Миллера и все, что приплывает в руки помимо него, а наше управление сможет не возбуждать дело. Годится?

Я хотел, чтобы деньги остались у меня в кармане. Я хотел найти того, кто застрелил Джорджа, и того, кто прикончил моего клиента, и того, кто избил меня до потери сознания, а Карраса — до смерти. А если я не захочу искать, полиция скормит меня журналистам. Такой, значит, расклад. Что я мог сказать, кроме:

— Еще бы! Замечательный план. Не план, а поэма. Я в восторге.

— Вот и хорошо. Главное — успеть к сроку.

— Ладно-ладно. Ты мне дверцу продавишь.

Рэй отошел от машины и обогнул ее, стараясь держаться от капота подальше, словно боялся, что я его задавлю. Сама идея была недурна, особенно если учесть то расположение духа, в которое он меня привел. Но я подозревал, что мне не удастся скрыться с места происшествия. Это во-первых. А во-вторых, не в моих интересах помогать Муни переселиться в кабинет капитана. Потому я эту идею отмел.

Я осторожно тронулся вперед, не зацепив ни Рэя, ни машину, которая поджидала, когда я отъеду и освобожу место для парковки. В Нью-Йорке некуда приткнуть автомобиль, и все мы, как стервятники, кружим по улицам, выискивая свободный пятачок асфальта. Гаражи есть процентов у четырех, а остальные оспаривают право на стоянку в жестокой борьбе. Это еще один немаловажный фактор, позволяющий гражданам не расслабляться и сохранять форму, а также ненавидеть друг друга, а не свой проворовавшийся муниципалитет.

Но довольно философии. Надо сосредоточиться. И перестать злиться. Хватит мне подогрева от небесного светила и от капитана Тренкела. Кстати, о капитане. Я все еще не оправился от удивления, ибо считал Рэя приятелем. Если что, виноват будет он, втравивший меня в эту историю. Конечно, только отчасти. Они с Муни сочли забавным направить Миллера ко мне, но они же не виноваты, что я согласился вести его дело? Виноват в этом только я, как ни неприятно в этом сознаваться, особенно теперь, вляпавшись по уши. Значит, самому надо и выбираться.

Отель Карраса был в двух шагах от моего офиса. К половине девятого я уже находился в своих собственных восьми стенах. Прежде всего я распахнул окна и включил вентилятор, затем проверил автоответчик. Мне звонил Френсис, готовый доложить о своих успехах. Я сейчас же набрал его номер, но теперь не было его. Попросив срочно со мной связаться, я позвонил Хью. Этот был на месте.

— Го-го-говорите, вас слушают.

— Вот я и говорю.

— Хей-хей, Хейджи! Ну, что слышно новенького?

Я вкратце изложил изобретенный капитаном Тренкелом метод воздавать за добро добром и платить услугой за услугу. Хью разразился своим крякающим смехом, сообщив мне, что он думает об умственных способностях людей, считающих, что с полицейским можно дружить. Крыть было нечем. Я утерся и сказал:

— Ладно, хватит крякать, грыжу получишь. Твои-то как успехи? Как насчет этого списка? Раскопал что-нибудь?

— А ты как думал?!

В голосе его звучала обида. Я, впрочем, как и всегда, был уверен, что он придет ко мне не с пустыми руками: не таков был Хью. И, конечно, будь я в другом настроении, у меня никогда не сорвалась бы с языка такая фраза... Но сейчас мне было не до тонкостей стиля, я был слишком занят собственными ощущениями. Конечно, вышло нехорошо, и я попытался загладить вину особой учтивостью:

— Не сердись, старина. Извини. Я что-то не в себе сегодня. Мы встретимся или по телефону прочтешь?

— Ты обедал сегодня?

— Пожалуй, нет.

— У тебя есть шанс угостить меня стейком.

Почему бы и нет? Мы договорились встретиться через час в ресторанчике Луи, славившемся своими мясными и рыбными блюдами. Стейки — большие, нежные и не слишком дорогие — там подавали с жареными грибами, и нарезанным колечками луком, и тонко наструганной морковью. Эти сочные, в меру прожаренные куски мяса, тающие во рту, вкупе с самыми дешевыми в Нью-Йорке лобстерами приводили меня к Луи в те дни, когда деньги на бензин я добывал, сдавая пустые бутылки.

Кофейник был еще на треть полон тепловатой темно-коричневой жидкостью. Я достал из нижнего ящика бутылку джина и налил немножко — чтобы подсластить это пойло. Потом энергично взболтал образовавшуюся смесь и выпил прямо из носика, разумеется, пролив несколько капель на подбородок. Я успел подхватить их загипсованным запястьем и в два приема осушил эту, с позволения сказать, чашу. Потом опять плеснул в нее джину и покрутил кофейник, чтобы ни один гран кофеина не пропал даром.

Мой коктейль вышел на славу. Я допил джин, принявший коричневатый цвет, и спрятал кофейник в шкаф. Быть может, кто-нибудь меня и осудит, но это самый легкий и простой способ мыть кофейник. Легкий, простой и приятный. Недаром мама мне в детстве говорила: «Сделай из работы забаву, и самое неприятное дело будешь делать с удовольствием».

Потом я слегка прибрал свой кабинет, пытаясь разгрести завалы, образовавшиеся за неделю. Я не очень старался и не слишком утруждал себя. Мешал гипс, мешала жара и то, что мне было в сущности глубоко наплевать, на что похож мой офис. И уборку я затеял, чтобы убить время и при этом не вылакать до дна мой «Джилби».

Однако зазвонил телефон. Это был Френсис. Он собрал требовавшиеся мне сведения. Я спросил, не желает ли он пообедать. Желает.