Змееныш - Жаков Лев Захарович - Страница 48

— Значицца, так выходит, — соглашался Ворон. Почему его так назвали — никто уже и не помнил. Был он светлой масти, почти пепельный блондин, и ни во внешности, ни в одежде не имелось ничего мрачного, зловещего, да хотя бы даже черного — обычная защитной окраски куртка, брезентовые штаны и рыжие ботинки с высокими берцами.

— Слышь, парни, — низкорослый коротконогий Гоха едва поспевал за остальными. — Слышь, а как мы его поймаем-то? Вдруг он куда свернул или там засел в засаде, или в схроне где остался, или вообще обратно пошел? Ворон, ты почему думаешь, что Змееныш нас именно там ждать будет, куда ты указал?

Хрен хлопнул Гоху по бритому кумполу.

— Ты не только сам мелкий, у тебя и мозги мелкие, — приятным баритоном сказал он. — Командира слушать надо было.

— Ах ты хрен моржовый! — взвился Гоха. — Да я тя счас в труху покрошу!

Хрен лишь ухмыльнулся в ответ.

— Тихо! — прикрикнул Ворон. — Для тупых и для Гохи в третий раз повторяю: слышали, как стреляли ночью в чаще за Янтарем, наутро патруль из лагеря науч-ников нашел там трех мертвых бандитов. Мутанты их потоптали. Усек?

— Так чего решили, что это он? — не врубался Гоха, почти бегом догоняя товарищей. Длинноногие напарники шли быстро, торопясь наперерез ста тысячам иностранных валютных единиц.

Хрен опять ухмыльнулся.

— Не, Ворон, ну скажи, мат мозг у человека? Не томи приятеля, поясни, а то мысль у Гохи больше мозга — не помещается в голове, вот и сообразить не может.

— Ну, блин, я таки щас тебя урою! — подпрыгнул Гоха.

— Да тихо вы! — опять прикрикнул Ворон. Он привык к постоянным перепалкам напарников и реагировал так, для порядка. — Гоха, что тебе неясно?

— Так, может, бандиты под гон попали? — Гоха уже начинал задыхаться.

Хрен заржал, к нему присоединился Чубатый. Ворон вздохнул.

— Выброса-то не было, Гоха, откуда гон? Неоткуда ему взяться. Мутантов поднял Змееныш. Он с ними дружит, вот они по дружбе и затоптали для него тех бандитов. Видать, хотели бандиты его пристрелить и наши денежки заграбастать, а оно вон как вышло…

Некоторое время сталкеры молча шли вдоль огороженных старых складов. Поверх забора протянулась колючая проволока, давно проржавевшая, за ним торчали крыши строений. В одном месте бетонный блок раскрошился, и сквозь решетку арматуры виднелась ветка старой узкоколейки.

Гоха все никак не мог поймать ускользающую мысль, но наконец поймал и озаботился:

— Э, а на нас он мутантов не пустит? Напарникам не приходило это в голову, и они дружно возмутились.

— Дурак ты, Гоха! Нас же четверо, и все при стволах, балда.

— Ну так и что… — начат Гоха и замолчал, когда слева между холмами показаюя заброшенный завод.

— Немного остаюсь, — заметил Чубатый.

— Вперед! — поддержал его Хрен.

— Давайте чуток передохнем, — взмолился Гоха. — Я вам не паровоз так мчаться.

Ворон переглянулся с Хреном и смилостивился:

— Лады, десять минут перекур.

Гоха, скинув рюкзак, сел в траву, прислонился спиной к дереву и вытянул гудящие ноги.

— Ох, устат. Ну вы кони! Так бежать…

Хрен засмеялся, присаживаясь рядом. Чубатый рюкзак снял, но садиться не стал — прикурил сигарету и, повернувшись к компании спиной, уставился на ограждающую завод бетонную стену. Ворон расставил ноги, наклонившись, уперся ладонями в колени, начат глубоко и ровно дышать, считая на выдохе: два… четыре…

Придя в себя, Гоха покрутил головой.

— Слушайте, одного не пойму: зачем вообще на Змееныша охотиться? Он же, говорят, талисман Зоны. Удачу приносит стажерам. И от мутантов их спасает. А?

Хмыкнул Хрен, остальные просто посмотрели на товарища.

— Эх, Гоха, — сказал наконец Чубатый. — И как тебя еще псевдоплоть не съела?

— А чё я такого сказат? — обиделся маленький сталкер.

— Да тебе и говорить не надо, и так видно, что дурак, — не выдержал Хрен.

— Погодь, дай разъясню, — остановил его Ворон. — Гоха, мы вообще-то при оружии, от мутантов сами спасемся. Тебя Змееныш спасал хоть раз? Нет? Вот и меня тоже. И Хрена, и Чубатого. А столько бабок за всю жизнь не увидим, если одними артефактами промышлять будем. Мы ж обычные сталкеры, не Слон, который может за чью-то голову сто кусков отвалить. Сечешь? Это ведь шанс, который ваше один-единственный раз в жизни бывает. Другого такого случая у тебя не будет ни-ког-да, — раздельно закончил он. И добавил: — Подъем!

Бодрой рысью они пустились между холмами дальше. Тропа упиралась в дорогу, за которой высилась ободранная стена, когда-то крашенная казенной желтой краской. Теперь краска облупилась, местами слезла совсем, местами еше висела неряшливыми хлопьями. Вдоль стены росли акация и шиповник, среди листьев виднелись красные ягоды.

Из-за угла завода вывернул отряд — человек шесть-восемь. Сталкеры уже вышли на дорогу, отряд оказался за спиной — они бы и не заметили, может, да их окликнули.

— Кто?! — Ворон резко обернулся, вскидывая «калаш». Чубатый с Гохой и Хреном последовали его примеру. Отряд быстро приближался по дороге, шелестя травой и кустами, проросшими из трещин в асфальте.

— Освободи дорогу! — опять крикнул Заточка, шедший впереди вместе с Волей. Оба держали сталкеров под прицелом.

— Долговцы, — сказал Чубатый, поправляя лямки своего огромного рюкзака.

— Вижу, — огрызнулся Ворон. — С каких пор они тут распоряжаются? Это не их территория!

Хрен пожал плечами, осторожно расстегивая кобуру. Отряд группировки не выглядел миролюбиво, хотя явной агрессии не выказывал.

— Чего им надо? — пробормотал он.

— Не нравится мне этот, с рыбьими глазами, — поежился Гоха.

— Дорога одна на всех! — крикнул Ворон в ответ. Заточка переглянулся с капитаном Власовым, который, выйдя вперед, поравнялся с Волей.

— Соперники, — прошипел порученец. — Конкуренты, обогнать хотят!

Власов, не изменившись в лице, достал пистолет.

— Куда идете, кто такие? — крикнул Заточка. Между ними и сталкерами осталось метров пятнадцать.

— Тебе какое дело? — откликнулся Ворон. — Мы свободные бродяги, куда хотим, туда идем.

— Точно за Змеенышем, — прищурившись, шепнул Заточка.

— Слышь, мужики, а если они тоже, того? — негромко сказал Гоха. — Сейчас ведь обойдут нас, а Змееныш, может, рядом совсем… Они деньги себе заграбастают, а нам хрен псевдособачий!

— Бегом! — велел Ворон. Развернувшись, четверо сталкеров припустили по дороге, Гоха бежал сзади, быстро перебирая короткими ножками.

— Стоять! — гаркнул Заточка, рванувшись следом. — Стоять, сказал!

Долговцы побежали — все, кроме Власова. Капитан поднял пистолет и вдавил спусковой крючок. Выстрел гулко раскатился по окрестностям, Гоха споткнулся, упал на асфальт, ткнулся в него лбом. Ворон и Чубатый оглянулись. Хрен, развернувшись, вскинул автомат. Загремела очередь.

Долговцы попадали, кто-то откатился в кусты у забора, кто-то в канаву, идущую вдоль дороги, только Власов и Заточка остались стоять: первый расставил ноги и вытянул руку с пистолетом, второй опустился на одно колено. Выстрел — и Хрен отшатнулся, упал на рюкзак, перекатившись набок, замер. Долговцы открыли огонь из укрытия, Чубатый с Вороном прыгнули в канаву.

Власов, слегка пригнувшись, отбежал к стене. Заточка лихорадочно перезаряжал автомат, его захлестнула горячка боя. Ай да Власов, ай да сукин сын! Точно первый будет в погоне за мутантом! Первоначальная неприязнь к капитану сменялась удивлением и своеобразным восхищением. Хоть и выглядел Власов снулой рыбой, а действовал быстро, уверенно и безжалостно.

Воля, переглянувшись с Шустрым, начал пробираться вдоль кустов к залегшим в канаве сталкерам. Шустрый пополз по высокой траве в обход.

— Прикрывайте! — велел Власов. Кабан, кивнув, встал из кустов, поднял «Печенег» и открыл огонь. Ми-роныч вскинул СВД. Выстрелы с той стороны затихли: сталкеры не могли и носа высунуть из своих укрытий.

Пользуясь этим, Воля подобрался к трупам и укрылся за ними. Осторожно выглянув, увидел, как колышется трава за канавой — там, где залегли сталкеры. Потянул из-за спины автомат, приподнял руку, чтобы дать отмашку.