Самые знаменитые пророчества и предсказания - Коровина Елена Анатольевна - Страница 35

Нострадамус нажал на какой-то рычаг, и машина словно ожила. Ее колеса задвигались, закрутились, издавая странный гул. Зеркало заискрилось и вспыхнуло всеми цветами радуги…

— Смотрите! Смотрите! — зашептал Нострадамус.

И Екатерина увидела… смертный одр. Однако на нем лежала явно не она. Но кто? Этого не было видно. Зато отчетливо проступала какая-то рыдающая женщина — совсем юная, почти девочка. Она была вся в белом. Екатерина вздохнула: белый цвет во Франции — цвет траура…

И тут девочка в белом повернулась в сторону королевы, и та охнула — это же Мария Стюарт — юная жена ее сына Франциска! Но тогда оплакиваемый человек — ее муж?! И зеркало-то повернулось всего раз. Неужели первенец Екатерины — Франциск II будет править всего год?

А зеркало уже крутилось снова. Пошли картины бурных празднеств, потом — философских диспутов. Мелькали какие-то люди, но никого невозможно было узнать. И вдруг возникли огни пожаров, Париж в алом зареве и потоки крови на мостовой…

И опять зеркало перевернулось, и снова возникло ложе… На нем — ее второй сын Карл. Значит, после Франциска он станет королем Карлом IX. Но неужели он тоже умирает?! Хотя нет, пока нет. Он что-то кричит, катаясь по кровати, обвиняет кого-то — неужели в тех пожарах и потоках крови? Кого? И вдруг в зеркале отразилось ее собственное лицо. Карл обвинял ее!..

Екатерина в ужасе закрыла глаза.

— Смотрите! Зеркало опять поворачивается! — безжалостный голос Нострадамуса заставил Екатерину вновь поднять голову.

Господи, опять смерть?.. На ложе мелькнуло лицо мужчины. В руке он держал королевскую корону, но был одет столь странно — в женское платье… Красивое лицо, искаженное, слава Богу, не предсмертной агонией, а огнем плотских удовольствий.

Екатерина ахнула:

— Это же мой третий сын Анри! Раз держит корону, значит, станет королем — Генрихом III. Это же чудесно! Жизнь наконец-то повернулась ко мне лицом счастья! — Королева даже захлопала в ладоши. — Он достоин трона больше других моих детей. Конечно, все они — мои сыновья, но Анри — любимец. Он продолжит дело отца. Недаром же я назвала его в честь возлюбленного супруга. Но почему мой мальчик в женском платье? Конечно, он с детства был нежным, ранимым, любил ленты и кружева. Но неужели он станет развратником — будет интересоваться не женщинами, а мужчинами? Конечно, в роду Медичи случалось и такое, но чтобы безобразничал мой сын?! Надо принимать срочные меры! Пока мальчику всего девять лет и время есть. Как только вернусь, сразу же сделаю что-нибудь!..

И тут зеркало повернулось снова.

Боже, обнаженные тела, оргии, юнцы и мужчины, разодетые в женские одежды. Екатерина схватилась за голову. Неужели она не сумеет ничего предпринять, и французский двор превратится в развратный вертеп?! И вот — расплата! Екатерина сжалась — опять пышное ложе смерти. Ее любимый мальчик умирает…

Смерть, одна смерть кругом. Почему гибнут все, кого она любит? Неужели это ее вина? И, Господь милосердный, когда же конец?!

И вдруг в зеркале возникла огромная тень и словно пошла на саму Екатерину.

— Кто это? — в ужасе закричала она.

Нострадамус молчал. Зеркало заискрило, и изображение пропало. Королева промокнула мокрый лоб платком.

— Я все просчитала, — глухо сказала она. — Франциск II будет править всего год. Карл IX — четырнадцать лет, а Генрих III — пятнадцать. Но что же будет со мной, мессир?

Нострадамус вздохнул:

— Вы не доживете до воцарения того, кто явился вам в образе тени, моя королева. Недаром вы не смогли увидеть его лица…

— Но хоть что-то вы можете мне сказать? — настаивала Екатерина.

— Опасайтесь Сен-Жермена, — уклончиво пробормотал предсказатель. — Одно могу сказать точно — власть вы не потеряете…

Екатерина Медичи прожила еще почти 30 лет. Страшные годы безумной и изматывающей борьбы за власть и за подчинение своих сыновей. И все это время королева с ужасом наблюдала, как с поразительной правдивостью исполнялись пророчества Нострадамуса. Не стало Франциска II и Карла IX, любезный Генрих III устроил при французском дворе царство разврата. Сама же Екатерина, всю жизнь опасаясь какого-то таинственного Сен-Жермена, даже перестала ездить в Сен-Жерменское аббатство, где полагалось молиться французским королям.

Но в первый же день 1589 года Екатерина Медичи заболела, и причастить ее и исповедовать пришел незнакомый священник. Выполнив свои обязанности, он собрался уходить, и тут Екатерина слабеющим голосом спросила:

— Я не видела вас до сего дня, святой отец, как ваше имя?

— Сен-Жермен, — коротко ответил священник.

Екатерина откинулась на подушку и поняла — ее жизнь подошла концу. 5 января 1589 года ее не стало.

А предсказания Нострадамуса свершались и далее. Через полгода монах Жак Клеман вонзил нож в спину ненавидимого всей Францией короля-развратника Генриха III. С его смертью оборвалась династия Валуа. На смену пришла династия Бурбонов. Оказалось, что неясный облик, увиденный Екатериной в «зеркальной машине» Нострадамуса, — это Генрих Наваррский, уцелевший после чудовищной резни в Варфоломеевскую ночь, которую волшебная машина тоже показывала королеве. И Карл IX, кричавший в зеркале на мать, был прав — ведь именно она, Екатерина Медичи, была самой ярой вдохновительницей резни гугенотов в Париже.

Но Генрих Наваррский, женившийся на ее дочке, хохотушке Маргарите — будущей королеве Марго, тогда уцелел и в 1589 году взошел на французский престол под именем Генриха IV. Однако Медичи этого уже не узнала.

Несколько месяцев после ее смерти Париж весело праздновал восшествие на престол нового монарха Генриха IV Бурбона, проклиная развратных отпрысков Екатерины Медичи и обвиняя ее саму в том, что она, стремясь удержать власть для своих сыновей, отравила лучших людей при французском дворе и чуть не погубила всю страну.

Ну а что же стало с необыкновенной машиной, которая могла показывать картины будущего? Говорят, вскоре после того памятного предсказания, сделанного Екатерине Медичи, Нострадамус разбил машину вдребезги. Сам же тайком покинул замок Шомон, ну а потом затерялся в глубинке, понимая, что таланты врачевателя нигде не дадут ему пропасть. 1 июля 1566 года он умер в городке Салоне. Было ему 62 года. На могиле же его начертали:

Действительно, покоя нет. Вот уже четыре с половиной столетия многочисленные катрены-пророчества великого предсказателя толкуются и перетолковываются. Примеряются то к одному событию, то к другому. Тысячи книг посвящены трактовке катренов, но настоящего ключа до сих пор нет. Хотя некоторые из пророческих стихов, таких, как стих о гибели Генриха II или об ужасах Французской революции, уже понятны. Большинство же — пока загадка. Но разве не интересно жить в загадочном мире?