МЫ… их! - Хелемендик Сергей - Страница 48

Последний русский царь маниакально мечтал вывести Россию в Средиземное море. Если верить газетам, то Россия все-таки пробилась к этому стратегическому морю в лице наших бригад, начавших выгонять зловещих албанцев, перед которыми трясется сейчас весь мир, из их насиженных гнезд. В Македонии и Черногории братки захватывают гостиницы и рестораны — а где-нибудь в Германии или России они же готовят свои турагентства, которые обеспечат их новый бизнес клиентурой. Конечно, по сравнению с тем, что делают олигархи, все это кажется мелочами. Но олигархов в России можно сосчитать, а вот сколько в России и вне ее братвы и тех, кто к братве прибился, сосчитать невозможно.

Вопрос власти, олигархи — или братки, будет решаться в России не один год. Свое слово в этом вопросе могут реально сказать военные, если они начнут образовывать касту воинов. Но пока военные пребывают в униженном состоянии, браток занял в русском сознании позицию воина — это чувствуют люди, отсюда общенародные симпатии к Сане Белому.

Однако на уровне здравого смысла будущее разрешение спора легко читается. Может ли продвинутый браток научиться всему тому, что умеет олигарх? Конечно, может, есть примеры. Может ли олигарх научиться всему тому, что умеет браток? Нет, он не умеет сам драться и сам убивать. За него эту тяжелую работу делают другие. В этом олигарх тотально зависим и тотально проигрывает. Потому что хочет всегда и везде, как высокопоставленный янки, давить на кнопочки, сидя в кресле. Но, в отличие от янки, у олигарха нет ни ракет, ни авианосцев.

Кроме того, олигарх обычно одиночка, у него нет корпоративной морали, нет коллективной мифологии, его Бог — деньги, Бог ненадежный. Олигарх слабее духом. Но играет при этом на более высоком уровне и по правилам сегодняшних сильных мира сего. Правда, правила эти могут измениться. Не исключено, что со временем произойдет некое скрещивание олигархов с братками, которое даст новое качество. Активным началом в этом совокуплении будут братки, они постепенно будут становиться олигархами, сохраняя в себе какую-то часть воровских рефлексов.

Церковь Выживания

Говорят, религии, особенно христианство, в упадке, правда, церквей в нашем мире все прибавляется. Может быть, потому, что слишком много людей всерьез восприняло крылатую фразу: если хочешь разбогатеть, создай новую религию. Вот и создают. Самая интересная из новых церквей это саентология. Интересна тем, что не скрывает прагматической направленности своих религиозных исканий: от большой науки — к еще большим деньгам.

Создать новую церковь сегодня просто как два пальца описать. Целый выводок похотливых старикашек, якобы индусов, посоздавали свои если не церкви, то церквушки элементарно просто — банальной ебле придали чуть-чуть ритуальности. Религии создают практически из всего. Из покемонов, тамагочи, мотоциклов, таблеток «экстази», Моники Левински, любых половых извращений, особенно гомосексуальных. Зачем же предлагать еще одну?

Затем, что ни одна из существующих религий не дает ответа на вопрос, выживет ли кто-то из гомо сапиенс вообще, если да, то кто выживет, почему и каким образом. И хотя каждая из мировых религий включает в себя эсхатологию — учение о конце света, — учения эти неприменимы пока на практике и удовлетворяют только возвышенных богословов.

Логика, ведущая к созданию новой церкви, такая: если только на феномене совокупления выросли тысячи сект и даже камерных религий, если на склонности людей к созерцанию возвысилась, как Гулливер над лилипутами, самая могущественная, всемирная и всесильная церковь, имя которой телевидение, то почему не создать еще одну религию — Церковь Выживания? Если не будет выживания, не будет ни созерцания, ни совокуплений. Не будет ничего из того, что есть сегодня мир людей. Не останется даже зверей — а они уж точно ни в чем не виноваты.

Сейчас, когда я пишу эти строки, у меня в ногах под креслом дремлет восхитительно теплый годовалый щенок ротвейлера по имени Рекс. Если завтра над Европой разразится атомная война, то этого милого, доброго, бесхитростного щенка, ей Богу, жалко больше, чем людей. Он абсолютно безгрешен, чист перед Богом и людьми, чисты его предки, служившие людям до последнего вздоха. Любившие и хранившие своих хозяев так, как умеет любить и хранить вожака стаи благородное существо собака.

Церковь Выживания поставит перед собой цель — вызвать к жизни поколения Жрецов Выживания, которые возьмут на себя тяжелый, кажущийся сегодня безумным труд. Убеждать человечество не спешить сводить счеты с жизнью. Жрецы Церкви Выживания будут сильные духом люди, уверовавшие в великую Идею, которая звучит так: постоянно и без устали убеждать самых сильных особей человеческого рода, людей власти, в том, что выживание людей возможно, несмотря на грядущую войну. Ради этого выживания необходимо создать и свято хранить Глобальную Конвенцию Войны за Выживание —единственный, хотя и слабый шанс сохранить людей и жизнь на нашей планете в перспективе хотя бы ближайших сотен лет. Потом, может, как-то разъедемся, кто на Марс, кто на Венеру. Или нас всех накроет какая-нибудь комета, и никому не будет обидно.

Жрецы Всемирной Церкви Выживания будут экспертами. Их роль говорить людям правду, как бы эта правда ни была горька. Мир людей это в огромной мере мир слов. Правильно назвать что-то значит добиться успеха больше чем наполовину.

Наше сегодняшнее состояние заслуживает таких вот горьких слов:

Началась Война за Выживание, война всех против всех, хотя о ней еще не говорят публично.

Участники этой войны — это цивилизации и народы. Не государства, не военные блоки, не отдельные люди.

Война за Выживание это новый вид войны, целью которой является не богатство или власть, а просто выживание. Это война на уничтожение народов и цивилизаций.

В Войне за Выживание при ее удачном исходе погибнет часть людей, но какая-то часть останется в живых. Будут ли выжившие продолжать Войну за Выживание дальше, сказать невозможно.

При неудачном исходе Войны за Выживание не выживет никто.

Значит, Войну проиграют все.

Сегодня невозможно предсказать, кто выживет в Войне за Выживание, а кто погибнет. Здесь, как в любой войне, многое зависит от случайности, судьбы, но еще больше от силы духа бойцов. Каждая цивилизация верит в свое выживание. Верят в него или на него надеются все народы и почти каждый отдельный гомо сапиенс. На этой вере и должна подняться Церковь Выживания, единственной миссией которой будет создать такие правила Войны за Выживание, которые дадут надежду выжить хотя бы кому-то. Эти Правила должны быть собраны в Конвенцию, гарантировать выполнение которой будет Церковь Выживания.

Правил ведения войн у людей никогда не было. Все известные конвенции — их тоже было очень мало —никогда не соблюдались.

В Женеве запретили химическое оружие, но его производство после этого запрета приняло совершенно безумный характер, и сегодня никто не знает, как с этой химией справиться.

Атомные бомбы запретить еще никто не пытался. Пытались ограничить — успех такой же, как с химическим оружием.

Сколько новых видов и поколений оружия появится в ближайшие десятилетия, невозможно даже себе представить. Все большая доля усилий человечества уходит на создание орудий убийства других людей. На чем же тогда может быть основана надежда, что Конвенцию Правил Войны за Выживание будут соблюдать?

На вере в инстинкт самосохранения людей, давший им такое бесценное чувство, как страх. Первые битвы Войны за Выживание покажут людям ее сокрушительные последствия и в очередной раз приведут за стол переговоров. И новый для людей страх может заставить народы и цивилизации заключить Конвенцию, допускающую только такие способы ведения войны, которые не ведут к тотальному уничтожению. Выполнять эту Конвенцию может заставить снова только страх того, что на нарушителя обрушатся все, ее соблюдающие, и совместно уничтожат его. Решение о том, кто есть нарушитель, которого обязаны уничтожать все, и будет принадлежать Церкви Выживания. Это будет ее Высший Суд — но не над отдельными людьми, а над народами и цивилизациями. Жрецы будут выносить приговор, основанный на вере в Выживание.