МЫ… их! - Хелемендик Сергей - Страница 32

Однако это великое героическое будущее наших за границей останется в сфере чистой теории, если Россия не изменит свою позицию злобной мачехи по отношению ко всем, кто уехал. Причины злобной подозрительности российской власти по отношению к уехавшим из России соотечественникам очевидны — это изолированное существование русской цивилизации, постоянные войны с внешними врагами, в которых русские часто воевали против русских на стороне неприятеля. Не стоит спешить всех этих русских записывать в предатели. Если в начале тридцатых Сталин вверг Украину в голод только потому, что упрямым хохлам не понравились колхозы, если жертвами этого голода стали миллионы украинских крестьян, то нельзя удивляться тому, что с приходом немцев «полицаи» на Украине считались на сотни тысяч.

Можно бесконечно морализировать по поводу жестокости властей по отношению к миллионам попавших в плен советских солдат — здесь Родина выступила уже не как мачеха, а как судья, тюремщик и палач. Но при этом нельзя не признать: отпустить военнопленных по домам было бы предательством намного большего числа русских — солдат, погибших на фронтах, их семей и, тем более, воинов выживших и победивших. Этого бы не вынес русский инстинкт справедливости.

Россия всегда жила как военный лагерь. Периоды мирного благоденствия были короткими и ненадежными. Подозрительность по отношению к пришельцам извне, тем более к «бывшим своим», в военном лагере вполне уместна. Но времена меняются, развивается русская цивилизация, исчезают барьеры, отделявшие ее от мира. Уехавшие из России в течение последних десятилетий люди это уже не белые офицеры, не власовцы, это обычные советские люди, в абсолютном большинстве своем искавшие за границей лучшей доли для себя и своих детей. Эти люди не бежали — они уехали в полном соответствии с нашими законами, получили разрешение на выезд. Родина их отпустила, некоторых вытолкала в шею. Это наши люди, и в том, чтобы они остались нашими, Родина-мать заинтересована больше, чем они сами.

Конечно, говорить о том, что уехавших русских сегодня преследуют и притесняют, как в сталинские или брежневские времена, было бы несправедливо. Нет, в Шереме-тьево-2 ежедневно прилетают и улетают тысячи наших, живущих не у нас, и их никто пальцем не тронет. Но утверждать, что Родина предложила этим людям что-то реальное, кроме цветастой риторики вокруг слова «соотечественники», тоже нельзя. Слово это, между прочим, плохое — фальшивое, бюрократическое, трусливое. Пока Россия боится в полный голос произнести слово «русский», произнести так достойно и гордо, чтобы на это слово отозвалось множество представителей других народов, уже обрусевших или обрусевающих, у нас не будет будущего. Быть русским должно быть лестно, быть русским должно быть полезно и престижно — можно быть украинцем, евреем, белорусом, татарином или башкиром, но при этом быть русским, — такова стратегическая цель русской цивилизации. Если не достичь этой цели —не получится ничего другого.

В прошлом году братиславская школа, в которой учится сын моего знакомого, организовала недельную экскурсию в Лондон, якобы для изучения английского. Словацким детям дали за неделю четыре часа английского языка в какой-то занюханной школе, в которой единственными европейскими детьми были как раз словаки.

Самым сильным впечатлением для них стала завершающая игра в футбол с местными школьниками, которую словаки убедительно выиграли. Проигрывавшие англичане — повторяю, это были черно-желтые в серо-буро-малиновую крапинку английские дети новой формации, — проиграв, кричали словакам: «Ю — факинг рашенз!». Чем страшно удивляли словацких детей, о России сегодня уже почти ничего не знающих. Почему они называли нас русскими, спрашивал сын моего знакомого — насчет «факинг» он не спорил. Потому, что для англичан даже словаки —«рашенз», которые обязательно «факинг». Что же говорить об украинцах или кабардинцах? Хотим мы того или нет, мир знает русских давно, а вот многие другие славянские народы, а также народы бывшего СССР миру почти неизвестны. Здесь никто не виноват — так получилось. Для славян веками все иностранцы тоже были немцами —«немые» потому что.

Слово «русский» у нас рано или поздно станет тем же, чем слово «британец» для шотладцев или валлийцев, слово «американец» для янки, «индус» для гражданина Индии. Выдуманное в ельцинские времена ущербное, искусственное и неблагозвучное «россиянин» не прижилось и не приживется: языку, к счастью, приказывать не властен никто.

Русских стало меньше, русских нужно беречь. До понимания этой простой истины никак не дорастет государство российское, всегда исходившее из того, что людей у нас как грязи, что нас больше всех и мы всех можем задавить массой. Не можем уже, массы уже не хватает, а вот государство российское до сих пор не умеет полюбить своих граждан. Россия не хочет достойно принять в свое лоно даже миллионы русских беженцев из бывших республик СССР. Не спешит защитить оставшихся в этих республиках русских. Оскорбительно называет их «русскоязычным населением». Не предлагает российского гражданства даже загнанным в угол русским в Прибалтике. Отвергает своих, тех, кто вообще ни в чем не виноват, кто никуда не уезжал, кто просто стал жертвой либеральных совков, разваливших СССР. Приютить и обогреть этих обездоленных собственными правителями русских — первая и не выполненная пока задача. С нее нужно начинать строить отношения с «соотечественниками».

Россия сегодня в состоянии принять во много раз больше людей, но почему-то принимать не хочет. В Москву со всех сторон валят на работу из обнищавших республик гастарбайтеры — в сущности, те же советские люди, которых тоже не стоит втаптывать в грязь. Но у них где-то есть свой дом, а у ставших гонимыми русских дома нет. И пока Родина-мать будет мурыжить своих оставшихся бездомными сыновей в многомесячных очередях в посольствах и консульствах, будет обдирать их, нищих, как липки, и отказывать им даже в бумажке, подтверждающей гражданство, слово «русский» будет вызывать не гордость, а стыд.

Но вернемся к тем, кто сам уехал. Почему это Родина-мать должна предлагать что-то этим уехавшим, спросят многие мои читатели. Мы сами бедные, а они там жируют. Охотно отвечу: потому что эти уехавшие нужны России. Для чего нужны? Для всего. Для будущей жизни будущей России в будущем мире. И если Россия видит впереди какую-то будущую жизнь, то плевать на русских, сумевших пустить корни в других культурах и цивилизациях, значит плевать в колодец.

Наши люди, рассеянные по всему миру, нужны России не для каких-то агентурных целей. Агенты разведки из русских переселенцев получаются с трудом — местная среда настроена к ним особенно подозрительно. Наши люди могут стать агентами иного рода — проводниками влияния России в мире, они уже ими становятся. И влияние их заключается в формировании нового отношения к России и русским.

Достаточно присмотреться к Израилю, где процент наших людей выше всего, и станет понятно, что с началом эмиграции из СССР Израиль стал по-другому относиться к России. Заметим, что Израиль — одно из главных государств нашего мира, которое держит в своих руках ключи от нефти и религиозных святынь. В этом главном государстве много политиков и министров, говорящих по-русски, на русском выходят газеты, на русском вещает телевидение и радио, на русском поют в концертных залах звезды российского шоу-бизнеса, чувствующие себя в Израиле, как когда-то на летних гастролях в Ялте. Какие же это русские — это евреи, возразят мне. Да, это наши советские евреи, большинство из которых при этом были и остаются русскими.

Несколько иной процесс идет в Германии. Импортированные туда советские немцы должны ассимилироваться, если хотят добиться достойного положения в обществе. Но, ассимилируясь, врастая в немецкую среду, они формируют у немцев новое представление о России и русских. Немцы их сравнивают с другими пришельцами и оценивают по достоинству. Время, когда русский ассоциировался у немца только с бандитом или проституткой, ушло в прошлое.