МЫ… их! - Хелемендик Сергей - Страница 20

Раньше появлялся какой-нибудь Гаврила Принцип, готовый убить эрцгерцога Франца Фердинанда, Гавриле создавались условия для работы, а потом Сербия получала разгневанный ультиматум. И начиналась Первая мировая война, для которой был создан банальный «казус белли» — повод для войны.

Американские учителя научили наших правителей более совершенной схеме, в которой в качестве Гаврилы Принципа выступают СМИ. И не обязательно кого-то реально убивать. Сначала рождается тезис: кто у нас сегодня плохой. Потом ищут решение: каким этого плохого нужно показать. И, наконец, сочиняется само событие: что сделать, чтобы показать плохого правильно.

Эту заокеанскую схему мы обогатили своим творческим гением. Сделали к ней надстройку, смысл которой прост. Мы в отличие от ханжей янки способны генерировать любое событие, которое позволит показать плохого по-настоящему плохим. Наша фантазия безгранична. Допустим, нам понадобятся ученые, чтобы доказать, что предками одного из президентов США были крабы, поэтому этот президент носит перед собой загребущие руки, как краб клешни. Вся российская Академия наук подтвердит: да, краб был его дедушка. А бабушка — крабиха.

Наше ничем не ограниченное пиар-ноу-хау дает нам ничем не ограниченные шансы на позиционирование в качестве новых лидеров человечества. Это уникальная возможность превратить наше, с точки зрения Запада, беззаконие в неисчерпаемый и всегда конвертируемый капитал.

Всему этому мы научились не просто быстрее европейцев, мы уже обогнали погрязшую в предрассудках Европу. И скоро, очень скоро Европа почувствует плоды своего отставания, но ничего не сможет сделать. У Европы не было, нет и не будет нашей широты, европейцы связаны по рукам и ногам своими исторически обусловленными реалиями. У них даже деревни имеют историю в несколько веков, не говоря уж о городах. В Европе негде развернуться, на каждом углу все смотрят и все норовят в чем-то уличить.

А вот у нас и наших американских учителей по-другому — размах, простор. Только мы умнее, чем янки, быстрее, сильнее, решительнее. У нас правильные законы, вернее, закон один — сила. Мы все увереннее учимся брать события в своей стране в свои надежные руки. Потом мы начнем управлять событиями и в других странах.

Еврей — это миф о сверхчеловеке

Один из неразрешимых, но все более животрепещущих вопросов, звучит так: а кто такой и что такое еврей в нашем мире и как можно его отличить от нееврея? Мнения разные. Всемирная банда вырожденцев, паразитирующих на остальном человечестве, крадущих у народов их лучшие гены. Искусственный народ, представителей которого объединяет то, что они извращенцы, психопаты, педерасты, расисты, мошенники и воры, все как один. Воплощение дьявола в человеческой подобе, сатанисты, живые черти, рожки которых скрываются в курчавой шевелюре или под черными шапочками.

Примерно так выглядит обобщенная формула евреев со стороны традиционных, как говорят сами евреи, зоологических антисемитов, а также, в несколько более мягкой форме, со стороны всемирных церквей — католицизма, православия, ислама.

Если задать самим евреям вопрос, что значит еврей, то многие банально ответят: еврей — это религия. Но на вытекающий из банального ответа вопрос, сколько из примерно двадцати пяти миллионов людей, причисляющих себя к евреям сегодня, исповедуют иудаизм, ответить сложно. Самые великодушные спекуляции едва ли выйдут за рамки 20 процентов, если принять во внимание, что в США находится не менее шести миллионов евреев, еще около пяти миллионов — в странах бывшего СССР. И об этих евреях известно достаточно для того, чтобы объективно оценить низкий уровень их религиозности. К тому же значительное число из них исповедуют христианство — протестантизм, католицизм, православие. Значит, евреи это не религия.

Евреи — это народ? Самое красивое на эту тему сказано в романтической цитате из классика сионизма Теодора Герцля: «Мы народ единый». Звучит примерно так же убедительно, как «коммунизм — светлое будущее человечества».

Евреи пытаются заявить себя новым народом, израильтянами, в течение последних нескольких десятилетий. Но говорить о том, что израильтяне это уже народ, рано. Израиль пока лишь смелый и дорогой эскперимент по превращению небольшой части разбросанного по миру еврейства в нечто, что напоминает орден крестоносцев. Израильтяне сегодня выглядят как хранители святынь и нефтяных комуникаций, ведущие подвижнический образ жизни в своем военно-теократическом государстве. И подвижничество это не совсем добровольное: кто знает, какая часть этого нового народа с радостью бы покинула Израиль, если бы было куда уехать.

Сегодня основные артибуты народа: территория, язык. культура — у израильтян находятся в зародышевом состоянии. Территория обитания — недавно завоевана, нужно сторожить с оружием в руках. Язык — искусственно оживленный иврит в качестве государственного, русский и английский как основные языки коммуникации. Культура — романтика кибуца и военного лагеря. То есть с собственно израильской культурой пока напряженно —зато хорошо с принесенной советскими евреями советской культурой, которая, умерев в России, продолжает жить в Израиле какой-то загробной, но очень активной жизнью.

Все в порядке у израильтян только с религией, ее даже больше, чем нужно. Само государство Израиль официально декларировано как теократическое. Но стали ли евреи теократами, надев черные шапочки на макушки, вопрос риторический.

И, наконец, самое главное — в Израиле живет всего пять миллионов, только одна пятая часть всех евреев мира. И если допустить, что израильские евреи уже народ или скоро станут таковым, то как быть с остальными евреями?

Евреи — это кровь, гены. Таково еще одно утверждение, возможно, справедливое по отношению к ортодоксальным евреям, по причине вековой самоизоляции избежавшим смешения, внешне мало отличимым от арабов. Да, именно эти, все в черном, заросшие, с косичками и в черных шляпах, могут быть заподозрены в том, что носят в себе какой-то заповедный букет еврейских генов. Но сколько их таких, породистых и племенных? С цифрами, заслуживающими внимания, я не встречался, но ортодоксальные евреи составляют лишь часть из тех 20 процентов от мирового еврейства, которые в той или иной мере исповедуют и практикуют иудаизм. То есть ортодоскальные евреи, даже если признать за ними роль хранителей заветных генов, это лишь горстка от общего числа людей, называющих себя евреями.

Таким образом, вопрос еврейских генов актуален для тех, у кого много времени и кто любит поговорить. После Произошедшего в двадцатом веке массового смешения еврейской крови с англосаксами в США, славянами в СССР и европейцами по всей Европе окончательно сошел на нет традиционный тип этнического еврея — черненький, кудрявый, горбоносый. Но сколько похожих смешений пережили те, кто называли себя евреями, сто, четыреста, тысячу лет тому назад? И что вообще общего, с точки зрения генов, у чернокожего сефарда и светловолосого, голубоглазого обитателя Тель-Авива, Москвы или Нью-Йорка?

Так что же такое еврей? Почему вообще в мире есть люди, знающие о себе, что они — евреи, сами себя таковыми считающие, и с их самоидентификацией соглашается большинство гомо сапиенс?

Обратимся к расхожим представлениям, с которыми подходит человечество к евреям на протяжении тысячелетий. Евреи это пришельцы — умные, хитрые, пронырливые, интеллектуалы, торговцы, всех и всегда умеют обыграть, солидарны между собой. Один еврей, пробравшись куда угодно, приведет за собой десять других. Такова основа бытовой мифологии о евреях, причем на нее наслаивается пласт традиционного церковного антисемитизма, декларирующего еврея как воплощение мирового зла и слугу дьявола.

Эти представления чрезвычайно устойчивы и, очевидно, отражают нечто реально существующее, в них есть какая-то правда. На какая? О немцах, например, до появления Гитлера весь мир думал как о живых счетных машинах, все постоянно высчитывающих. Но пришел день, появился шаман-фюрер, и немцы начали вести себя абсолютно иррационально. Немцы поверили шаману, обещавшему вывести их в светлое будущее, и приняли веру шамана как свою. И начали войну со всем миром.