Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Витич Райдо - Противостояние Противостояние

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Противостояние - Витич Райдо - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Воды холодной дай! — послышалось недовольное из-за занавески. Девушка чуть

чугунок с картошкой не выронила: как же?… Опять туда, а там… неприкрытый…

Саня выглянул:

— Ну, ты чего? Долго ждать?

И смолк, поймав оторопевший взгляд. Нахмурился: что это с ней? Кухню оглядел, на

деда и раненого посмотрел и, дошло: еее.

— Понял. Сам, — заверил девушку. Черпанул воды из ведра ковшом, отнес.

А Лене вовсе плохо стало: выходило, что прав лейтенант, ни на что она не годна.

В бой не вступая, чего-то до полусмерти испугалась. А вдуматься, чего? Ну,

устроены мужчины иначе, что с того?

Матвей обработал раны, ловко перевязал их. Дрозд карманы гимнастерки прошарил —

ничего не нашел. И остался без нее — старик отобрал. Молча вырвал, остальное

тряпье сгреб и в печь его, сверху еще дров. Грохнул заслонкой и на улицу ушел.

Дрозд за ним, как нитка за иголкой. Старик на крыльцо сел, закурил, мужчина

рядом пристроился, с завистью на самокрутку поглядывая.

Матвей зыркнул на него, понял, кисет дал: балуйся.

Саша махорки щедро на бумагу сыпнул, свернул, закурил, щурясь от довольства:

добрый табачок, ядреный, до ушей продирает.

— Ты где военврача взял? — спросил Матвея.

— В лесу, — буркнул тот.

— И много там еще таких?

— Хватает.

— Что ж только одного подобрал? Остальные лычками не вышли?

Старик помолчал и бросил:

— Видом. Трупы.

Дрозд притих, соображая, где же это и что было?

— Много?

— Полон лес. Да не лес — так, рощица. С километр может будет. Грибов там

прошлый год было, хоть телегой вывози. А ноне… — и вздохнул.

У Дрозда лицо от представленной картины закаменело. Почему же? Что же там было?

— Бой шел? — спросил тихо. А они в это время выходит по лесу шатались. Болото

мерили? Мать вашу!… Вашу мать…

— Как же, — хмыкнул презрительно старик. — Ваши раненых вывезти не смогли.

Вот вся рощица ими и была забита. А потом немец пришел. Сравнял. Кишки на ветвях

висят. Воронки и месиво из тел. Заблытчинских хоронить заставили.

До Саши медленно доходило. Представить, что своя, доблестная красная армия может

раненых оставить, он мог с трудом, и даже мог найти объяснение, хоть и не

оправдывающее, не утишающее. Но артобстрел немцев по раненным, прицельно и

намеренно?…

— Звери на землю русскую пришли. Звери, — тихо сказал Матвей. — Умоется

кровушкой землица наша. Попомни.

— Может еще кто живой? — глухо спросил лейтенант, с надеждой глянув на мужчину.

— Какой? Этот-то к прогалине видно отполз, вот Бог и миловал. А там, — и рукой

махнул. Затянулся жадно, помолчал и добавил. — Устлано.

Дрозд не понимал, не мог понять. Откинул курево, вскочил, но шаг сделал и замер:

как же так? Как же?…

— Что же наши-то? — спросил у облаков, будто они ответить могли.

— А чего ваши? За Минском говорят, уже. Немец-то под Москвой.

— Врешь!! — развернуло Сашку.

Матвей молча из-за пазухи пару смятых листов вытащил, ему отдал. А на них

ненавистная свастика и орел с растопыренными крыльями. Внизу на одной русским

языком: "Доблестные немецкие войска освобождают советские города и села от

большевистского плена! Ваш долг помочь нам в деле освобождения вашей Родины!

Бейте евреев и коммунистов, спасайте свою страну от большевистского ига!" На

другой: "Весь белорусский народ включился в борьбу против красной чумы.

Доблестные войскам Германии с цветами встречают на улицах Белоруссии, Украины,

Прибалтики! Москва добровольно отдала ключи от Кремля! Вступай в национальную

Белорусскую армию, вступай в полицию и наведи порядок! Убей жида и коммуниста!

Прими участие в освободительной войне!" А на третьей был то ли приказ, то ли

угроза: "За укрывательство и оказание помощи солдатам и офицерам Красной армии —

расстрел! За укрывательство и оказание помощи коммунистам, полит работникам,

красным агитаторам и активистам — расстрел! За укрывательство и помощь жидам,

раненым и партизанам — расстрел! За не подчинение приказам — расстрел! За

нарушение порядка — расстрел!"

Бред!

Дрозд уставился на старика и медленно смял бумагу, разорвал на мелкие клочки и

развеял по ветру.

— Сам-то читал?

— А то? — хмыкнул. — Меня Воронок лично просветил. Гляди грит, дед, в оба. К

те грит, поди, на заимку ни одна гнида красная приползет, так ты мне тут же

скажи. Мы это отродье и загребем.

— Вот даже как? — криво усмехнулся Саша: не понимал он Матвея, решительно не

понимал. — А ты, значит наоборот, как раз красных в доме привечаешь.

— А мне власть не указ. Я анархист душой, да и голова своя имеется.

— Не боишься, что расстреляют?

— Достань сперва.

Дрозд мучился от непонимания и не сдержался, присел перед стариком на корточки,

заглядывая в глаза, спросил прямо:

— За кого ты, отец? За себя, за нас, за них?

Матвей руки на коленях сложил, поглядывая на мужчину, губы пожевал, видно думая,

стоит отвечать или нет, и все ж сказал:

— А не поймешь.

— А не дурак.

— Эт я вижу. А все едино дурака. В том и везение твое. Был бы старше, идейнее,

шмальнул бы я в тебя без зазрения.

Ничего себе откровенность!

— Что так? Шутишь?

— Да куда там. Правду баю, а ты вишь, дурака, и не понял.

— Не понял, — признался. — Ты ведь как отец за нами, за Леной вон. Не погнал,

когда заявились, раненного еще притащил, и вдруг «шмальнул» бы. Что так и что

мешает?

— А ты смерть торопишь?

— Нет. Понять хочу. Беспокоюсь, когда не понимаю.

— Ааа!… - старик поерзал, бороду огладил, глазами сверкнув и бросил. —

Знать, значится, хочешь, чем дышу да кто таков из себя? Ага.

— Хочу.

— Обойдешси.

— Ох, ты! Секретный такой?

— А вот такой я, паря. Я б комуняк до упору долбил, а и немчура мне, что нож к

сердцу. Вишь каку задачку жизть загогнула? И выходит, пока нечесть эта фашистска

лютует, мы вроде как и вместе. Ты знашь, чего по округе-то деится? А! То-то!.