Звени, монета, звени - Шторм Вячеслав - Страница 19

Я уже предвижу твой следующий вопрос. Разумеется, после этого я сам, что уж греха таить, заподозрил Маску, но…

– Но?

– Но он послал мне Зов и срочно пригласил к себе. Из его слов я понял, что он что-то заподозрил, и нам угрожает какая-то опасность. Какая именно, мой брат сказать не успел: Зов был прерван, и сколько я с тех пор ни пробовал связаться с ним сам, у меня ничего не вышло. А когда мы с Кольной наконец прибыли сюда, я в третий раз ощутил нечто и понял, что из всех четырех Мудрых остался один.

Фрэнк некоторое время молчал, постукивая костяшками пальцев по столу, потом испытующе посмотрел на меня.

– Всё это очень странно, и, боюсь, я слишком мало понял из твоего рассказа. Но больше всего мне непонятно другое: при чем здесь я? Я – не Мудрый и готов поклясться, что не похищал ни Серебряную Маску, ни двух других. Я вообще никто. Ни мертвый, ни живой…

Теперь настала моя очередь помолчать немного. Если Фрэнк думал, что я тут же начну переубеждать его и рассказывать, как он мне нужен, он сильно ошибся. Дав ему еще немного подумать, я продолжил:

– Мой рассказ еще не окончен. Достаточно давно – должно быть, ты тогда еще не родился – Мудрому Керволду удалось совершить неслыханное: создать Смеющееся Зеркало. Не смотри на меня так, я не сказал ничего забавного. Я сам сих пор не знаю, откуда взялось это название. Подозреваю даже, что оно само пожелало именоваться именно так. Но это не главное. Главное, что Зеркало это способно правдиво ответить на вопрос. На любой вопрос.

– Скажем, куда подевались все Мудрые?

– Да. Но скорее, на другой: кто виноват в том, что куда-то подевались все Мудрые?

Фрэнк прищурился:

– Так спроси и то, и другое. – Я покачал головой.

– К сожалению, всё не так просто. Зеркало можно использовать только единожды, после чего оно навсегда станет совершенно обычным зеркалом. Предвидя твой следующий вопрос, скажу сразу: да, я абсолютно уверен в том, что Керволд еще не использовал его. Прежде всего, потому что он сам сказал мне, когда рассказывал о Зеркале, что прибережет свой вопрос на случай крайней необходимости. Может быть, он хотел задать его перед самой смертью – не знаю. В любом случае создатель Зеркала пропал, поэтому я имею право использовать его творение хотя бы для того, чтобы попытаться помочь самому Керволду.

Вопреки моим ожиданиям, новых вопросов от воина не последовало. Он сидел, сцепив пальцы, совершенно погруженный в себя.

– И вновь: почему? – наконец нарушил молчание Фрэнк. – Если я все правильно понял, то и в данный момент тебе продолжает угрожать какая-то опасность. Заметь: с ней не смог справиться даже Серебряная Маска, который, как ты сам признал, сильнее тебя. И если это странное Зеркало и вправду способно тебе помочь, то на твоем месте я бы уже давно был в Восточном Пределе. Но вместо этого ты тратишь чуть ли не семь дней на то, чтобы найти в Северном меня. Сдается мне, что ты чего-то не договариваешь.

– Я как раз подошел к этому. Видишь ли, при контакте с вопрошающим Зеркало как бы питается его жизненной силой… Всё это достаточно сложно даже для меня, поэтому попытаюсь объяснить попроще. Скажем так: этому человеку будет больно. Очень больно. Настолько, что болевой шок может его убить, если человек этот не будет очень сильным и выносливым. Видишь, я достаточно откровенен с тобой.

Воин приподнялся и, упершись обеими руками в стол навис надо мной. В глазах его полыхало бешенство. Такой взгляд был мне знаком, хотя не могу сказать, что он часто предназначался именно мне. Даже зная, что Фрэнк вряд ли отважится броситься на Мудрого, выдержать его было нелегко. Будто смотришь в глаза самой смерти.

Кольна за спиной воина напрягся и выхватил из рукава отравленный стилет.

– Спокойно, Кольна! Убери сейчас же! Убери, я сказал! – Заворчав, толстяк, которого сейчас можно было назвать каким угодно, но только не добродушным, подчинился. Еще несколько мгновений я выдерживал взгляд Фрэнка, а потом мышцы на руках воина расслабились, исчезли желваки на скулах, и он сел обратно. Впрочем, глаза его всё еще источали скрытую угрозу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– И думать забудь, – хрипло бросил он, будто сплюнул. – Я безмерно уважаю Серебряную Маску, он сделал для этого Предела множество добрых дел, да и ты, судя по всему, неплохой человек, но – нет. Нет, нет, и еще раз нет! Может, цели в жизни у меня и нет, но умирать я не собираюсь. Ни за него, ни за тебя, так и знай!

Да, давно никто не смел так разговаривать со мной, Лауриком Искусным, Устами Четырех. Подавив вспышку гнева, я вновь заговорил, и, клянусь Всеблагими, спокойствие в голосе далось мне совсем не так уж легко. Но мне был нужен этот человек, и его поведение только подтверждало это.

– Можешь мне не верить, друг мой, но если бы я не был уверен в том, что ты останешься жив после контакта с Зеркалом, я бы не стал тратить столько времени и сил на твои поиски. И еще: хотя мои силы в Северном Пределе несколько ограничены по сравнению с моим родным, не сомневайся, их бы вполне хватило для того, чтобы принудить тебя к чему угодно. Я не делаю этого по трем причинам.

– Первая?

– Мне важно, чтобы я мог доверять человеку, с которым вместе отправлюсь в Восточный Предел. Никто не знает, что меня там ждет.

– Что ж, возможно… Вторая?

– Я обещал Делонгу, что не буду ни к чему тебя принуждать.

Настороженность в зеленых глазах Фрэнка сменилась удивлением.

– Мы имеем в виду одного и того же Делонга?

Я позволил себе немного расслабиться и улыбнулся:

– А ты знаешь в Северном Пределе другого? Разумеется, я говорю о главе Алого Ордена.

Видишь ли, уже перед разговором с Серебряной Маской я понимал, что если кто-то и может выдержать воздействие Зеркала, то это будет житель Северного Предела. Ни в одном другом Пределе ты не встретишь никого выносливее и сильнее своих соотечественников. А самые сильные и выносливые среди жителей Северного Предела – члены Алого Ордена. К тому же они – величайшие в Пределах воители, а лишь Четырем известно, о какой опасности идет речь. Серебряная Маска ничего не знал о Зеркале – он не слишком часто общался с Керволдом, который вообще самый нелюдимый и замкнутый среди Мудрых, – но я уверен, что он поддержал бы мою идею. Если бы он не исчез, то в его власти было бы просто потребовать у Делонга Невозмутимого именем Четырех оказать нам любое содействие, которое было в его силах. И, уверяю тебя, он бы подчинился. У меня, Мудрого иного Предела, нет такой власти. Но я всё же обратился к Делонгу, правда, не рассказав ему всего. Но и без этого он, не колеблясь, ответил, что даст мне лучшего своего бойца, но при одном условии. Если откажешься ты.

– Ты говорил, что причин три.

– Да, и третья заключается в том, что я – Лаурик, уста Четырех. Что бы ни случилось с моими братьями, какая бы опасность ни грозила лично мне, это сейчас не имеет особенного значения. Я чувствую, нет, я знаю, что всё происходящее – прежде всего вызов. Вызов пока неизвестной мне силы воле создателей Пределов. Долг Мудрого – ответить на него, и я делаю это по своей воле. Ибо лишь таким может быть искреннее служение Им: бескорыстным, не преследующим никаких иных целей.

Теперь ты знаешь всё, Фрэнк. И Устами Четырех я прошу – не приказываю, прошу – тебя о помощи. Не зная, чего потребует от тебя согласие, ничего не обещая взамен. И если ты откажешься, я не буду осуждать тебя.

Фрэнк встал, прошелся по комнате.

– Скажи, Четыре достаточно благосклонны к своему Мудрому, чтобы он не испытывал нужды в деньгах?

Вот уж если я и не ожидал какого-нибудь вопроса, то это был именно он.

– Что ты хочешь сказать? – Воин рассмеялся:

– Только то, что вчера потратил последние. Не могу же я в самом деле отправиться исполнять свой долг перед Всеблагими и при этом не расплатиться с хозяином этого гостеприимного места!

– Сильвест! Луатлав! Ард-Ри Предела!