100 великих мореплавателей - Авадяева Елена Николаевна - Страница 33

8 мая „Капитана“ и „Альмиранта“ покинули воды этого острова и отправились к Гуадалканалу. „Земля эта, — писал Сармьенто, — привлекательна с виду, довольно высока, густо населена, пищи тут вдоволь“. Это последнее соображение и побудило Менданью на некоторое время обосноваться на Гуадалканале.

К концу мая 1568 года из строя выбыло тридцать восемь человек. Тлетворное дыхание соленых мангровых болот отравляло людей, жестокая лихорадка трепала их день и ночь. Не без основания американцы называли Гуадалканал зеленым адом, а японцы окрестили этот райский на вид остров „западней дракона“.

На поиски более удобных земель вторично был послан „Сантьяго“. От северного берега Гуадалканала моряки пошли к острову Малаите, населенному воинственными „индейцами“, затем открыли также весьма негостеприимный остров Сан-Кристобаль. В начале июня „Сантьяго“ возвратился к месту стоянки кораблей у берегов Гуадалканала. 18 июня „Капитана“ и „Альмиранта“ покинули Пуэрто-де-ла-Крус — бухту, где корабли простояли сорок четыре дня. 1 июля оба судна отдали якорь в одной из гаваней на южном берегу острова Сан-Кристобаль. Высадившись у большого селения, изголодавшиеся моряки немедленно приступили к „заготовке“ съестных припасов, применяя при этом оружие. Островитяне стремглав бежали в лес, несколько человек были убиты в неравном бою с испанцами. В третий раз был послан на рекогносцировку „Сантьяго“. Разведчики дошли до „края земли“ — островков, лежащих к востоку от острова Сан-Кристобаль.

Таким образом, Менданья и его спутники открыли почти всю южную группу Соломоновых островов — острова Санта-Исабель, Малаиту, Гуадалканал и Сан-Кристобаль В этой группе остался неоткрытым только небольшой остров Реннел к юго-западу от Сан-Кристобаля.

В августе в лагере началось брожение. Менданья не желал возвращаться в Кальяо, и у него нашлись сторонники, правда, немногочисленные. Он предложил немедленно направиться дальше на поиски земли, где можно было обосноваться. В случае если бы не удалось найти такую землю на дистанции 150 лиг, следовало возвратиться к берегам Гуадалканала и заложить там поселение.

Это предложение было отвергнуто. Все согласились с тем, что надлежит как можно скорее покинуть Сан-Кристобаль и взять обратный курс. Гальего полагал, что следует пересечь экватор, подняться до 15–20° северной широты и затем маршрутом Урданеты проследовать к берегам Калифорнии.

11 августа корабли покинули гавань. Начался самый тяжкий этап путешествия — многомесячный обратный переход через Южное море. 6 сентября корабли пересекли экватор и вступили в воды северного полушария. Спустя одиннадцать дней был открыт небольшой атолл в группе Маршалловых островов (по всей вероятности, атолл Наму). Изголодавшиеся моряки бросились к селению (жители его предусмотрительно бежали прочь), но поживились здесь лишь гнилыми плодами пандануса. В качестве живого трофея захвачен был тощий петух. Любопытно, что на этом забытом Богом островке найдено было ржавое железное долото Очевидно, незадолго до экспедиции Менданьи здесь побывали какие-то испанские мореплаватели.

Затем корабли направились на северо-северо-восток. 2 октября открыт был одинокий необитаемый островок — Уэйк. Ни воды, ни плодов обнаружить тут не удалось, Менданья урезал дневные рационы: каждому члену экипажа вне зависимости от его звания выдавалась кружка протухшей воды и полфунта сухарей.

17 октября после полудня начался жестокий шторм. „Я плавал 45 лет, — писал Гальего, — но никогда еще не видел, чтобы ветер налетал с такой силой“. И на „Капитане“ и на „Альмиранте“ паруса были изодраны в клочья. Волны непомерной высоты перехлестывали через палубы, на „Капитане“ смыло рубку и надстройку, в которой помещались каюты командиров.

Во время шторма корабли разлучились. Оба корабля следовали, однако, одним и тем же курсом на восток, примерно вдоль 28° северной широты. На „Капитане“, как отмечает Катойра, люди совсем приуныли. Матросам и солдатам казалось, что никогда не удастся дойти до Калифорнии, и они потребовали, чтобы Менданья повернул назад к Соломоновым островам. Это требование Менданья категорически отверг. Объявился новый враг — цинга. У людей распухали руки и ноги, из кровоточащих десен выпадали зубы. От цинги и голода многие слепли. Миновал ноябрь, но никаких признаков земли не было видно. На „Альмиранте“ допивали последние капли воды; Ортега тяжело заболел, и потрепанный бурями корабль вел Сармьенто. Его вахта была бессменной, ибо почти вся команда выбыла из строя.

12 декабря с „Капитаны“ заметили в море большое бревно; оно „было чистым и не обросло ракушками“, и это внушило всем надежду на близость берега. Но только семь дней спустя, 19 декабря, Гальего с кормы „Капитаны“ заметил землю. То был безлюдный калифорнийский берег, вдоль которого Менданья повел „Капитану“ на юг. Только 23 января 1569 года, на сто шестьдесят второй день плавания, „Капитана“ была введена в мексиканскую гавань Колиму, куда спустя три дня вошла „Альмиранта“. Путешествие, однако, на этом не закончилось.

До Кальяо оставалось 2 тысячи миль, а местные власти, не получив соответствующих указаний свыше, категорически отказались отпустить средства и материалы для ремонта кораблей.

Когда 4 апреля Менданья привел „Капитану“ и „Альмиранту“ в гавань Коринто, на побережье Никарагуа, где обычно ремонтировались казенные суда, начальник порта отказался дать взаймы необходимые для ремонта суммы, и Менданья продал и заложил все свое имущество, чтобы оплатить ремонт судов.

26 мая корабли вышли из Реалехо и 26 июля прибыли в Кальяо. Экспедиция в Южное море закончилась. Итоги этой экспедиции в весьма малой степени соответствовали ожиданиям ее организаторов. Не удалось найти сокровищ царя Соломона, не было на новооткрытых островах золота, серебра, жемчуга и алмазов. А Менданье хорошо было известно, что все земли, где не удалось открыть драгоценных металлов, числились в коронных реестрах как никчемные.

Секретные карты Соломоновых островов были надежно упрятаны в архивные тайники.

А между тем этот „бесплодный“ поход на Соломоновы острова был великим географическим подвигом. 16–17 тысяч миль прошли корабли экспедиции Южным морем, в водах, которые до той поры не посещали европейские мореплаватели. Открыт был новый путь, пересекающий почти весь Тихий океан в приэкваториальных водах южного полушария, открыты острова и архипелаги в западной, наиболее отдаленной от европейских и перуанских гаваней, части Южного моря. Ведь от Соломоновых островов рукой подать было не только до Новой Гвинеи, Филиппин и Малайского архипелага, но и до большой земли, которую суждено было тридцать с лишним лет спустя открыть голландским мореплавателям и которая ныне носит название Австралия.

Вторично эти острова удалось открыть лишь через двести лет, причем слава этого открытия досталась не испанским мореплавателям, а французу Бугенвилю и англичанину Картерету.

Менданью не обескуражил плачевный финал экспедиции на Соломоновы острова. Возвратившись в Перу, он немедленно разработал план новой экспедиции. Ему все еще казалось, что этот далекий, населенный воинственными островитянами архипелаг можно превратить в цветущую колонию Испании. Менданья полагал, что на Соломоновы острова надо перебросить несколько сот колонистов (мужчин и женщин, земледельцев и ремесленников) и с их помощью заложить на Гуадалканале и Сан-Кристобале города и расчистить под плантации непроходимые джунгли.

В 1574 году, спустя пять лет после возвращения экспедиции в Перу, испанские власти в Мадриде утвердили проект Менданьи. Ему было отпущено десять тысяч дукатов и разрешено снарядить флотилию для перевозки на Соломоновы острова пятисот переселенцев, скота и необходимого инвентаря. Он должен был в течение шести лет построить три укрепленных городка. Менданья покинул Испанию и направился в Перу, где надеялся сразу же снарядить флотилию В начале 1577 года он прибыл в Панаму. Панама лежала в десяти днях пути от перуанских гаваней, и Менданья был убежден, что в середине или, в крайнем случае, в конце того же 1577 года он отправится к Соломоновым островам. Но он ошибся в своих расчетах.