Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вниз по реке (Сборник рассказов) - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Ночью

Газета «Массаракш! Мир наизнанку» декабрь 2007.

Под вечер, безумно уставший, я вернулся домой с давно проклятой мною работы. Бросив пакет с пустой банкой из под еды на кухонный стол, прошёл в зал, включил телевизор и, раздевшись, развалился на полу, подложив под голову большую мягкую подушку. Ничего не хотелось, кроме как посмотреть что-нибудь простенькое и развлекающее, поэтому, прощёлкав все каналы, я остановился на одном из музыкальных. Слегка прибавив громкость, устроился поудобней на левом боку, подложив руку под голову, и стал тупо смотреть на экран. Вскоре мои веки уподобились крыльям дремлющей бабочки. Они то медленно и апатично опускались вниз, то резко взмывали вверх. Через минут десять такого порхания между явью и небытиём, я наконец-то провалился в чёрную, всепоглощающую бездну медленной фазы сна.

Но через некоторое время, как мне показалось не слишком большое, я уже видел сновидение.

Я стоял на тёмной улице. В небе плыла луна. Вдалеке, лениво споря с лунным светом, горел одинокий фонарь. Было прохладно, и изо рта шёл пар. Холодно, тихо, безлюдно. Всё, как в реальности. Тем страннее было понимать, что это лишь сон. Я смотрел на одинокий, тусклый фонарь, осознавая, что его нет, что он только плод моего воображения.

Я стал замерзать, и чтобы согреться, просто пошёл вперёд. Но движение совсем не согревало. Через минут пять ходьбы, я понял, что иду по улице, на которой живу и тогда я направился к своему дому.

Вскоре я уже входил во двор. Разбуженная калитка недовольно проскрипела, и вновь погрузилась в сон. Скрип проник в меня и вызвал лёгкую волну мурашек. Я неуверенно вздохнул.

Подойдя к двери, я взялся за ручку. Дверь легко поддалась. Упрекнув себя за то, что лёг спать не заперевшись, я ступил внутрь. На столе лежал пакет с пустой банкой. В зале работал телевизор. Я прислушался и замер.

Я замер.

Я испугался увидеть то, что видеть мне совсем не хотелось. Но что-то толкнуло меня вперёд, какая-то вязкая сила притяжения к тому, кто лежал там, на полу, в зале.

Я сделал четыре шага и увидел. Он лежал на левом боку, подложив руку под голову, и было в нём что-то страшное, неприятное, только отдалённо похожее на меня. Как будто карикатура, как будто скульптор-авангардист лепил с меня, в порыве своей безумной фантазии.

Я осторожно присел в кресло, не отрывая взгляда от него. В лежащем на полу чувствовалось что-то родное мне, но этого родного с каждой секундой становилось всё меньше и меньше. Боясь, что моё тело проснётся, я поднял с пола пульт и выключил телевизор. В скупом свете луны тело стало похоже на бесформенную глыбу, вовсе нетронутую рукою творца.

И тут мне что-то показалось, и я стал прислушиваться. Это было инстинктивным. Так умеет любое животное. И любое животное, услышав это, надеется на то, что ему это показалось.

Я медленно сполз с кресла, оказавшись перед своим телом на коленях. Я стоял перед собою на коленях, и моя надежда разбивалась вдребезги, как опрокинутая ваза с цветами.

Это что-то не показалось. Оно действительно было.

Тело не дышало. Я не дышал!

Я снова сел в кресло и задумался. Я думал бесконечно долго, а в окна полз лунный свет.

И я понял, что мне нужно сделать, но разве я был готов к этому? То, что я должен был сделать, пугало меня до безумия.

И пугало первым делом то, что мне придётся прикоснуться к себе.

Но я одолел страх, встал с кресла, склонился к телу и поднял его. Оно оказалось не таким уж тяжёлым. Держа его на руках, я медленно двинулся к выходу, прошёл через кухню и распахнул дверь ногой. Лунный свет прыгнул внутрь дома и прилёг на полу кухни. Я вышел на улицу.

Холодно, тихо, безлюдно. Мир спал.

А я? — поймал я мысль в силки мозговых клеток, но тут же отпустил её, испугавшись, что она может порвать эти силки.

Я отнёс тело в конец двора и вернулся в дом за лопатой. Лунный свет так же лежал на полу кухни, искоса глядя на меня жёлтым глазом.

Я взял лопату и вернулся к телу. Было холодно. Изо рта шёл пар. А я всё копал и копал, чувствуя, как дрожу. Но я знал, если бы даже не было холодно, я бы всё равно дрожал.

Наконец яма была готова. Я положил в неё тело и стал смотреть на него. Что-то родное полностью исчезло. Я подумал о дремлющей бабочке и стал закапывать свою могилу.

Закончив, я вернулся в дом и запер дверь. Жёлтый, лунный зверь, лежавший в кухне, исчез. Я выглянул в окно. Зверь бродил по двору, словно вынюхивая, где я зарыл себя.

Я пошёл в зал, и только тогда почувствовал, как безумно устал. Раздевшись, я упал на диван, и в одно мгновенье вырубился.

Утром я поднялся, поправил накидку на диване, приготовил завтрак, умылся, позавтракал, оделся, и так и не решившись взглянуть в зеркало, отправился на работу.

Иди куда

Журнал «Уральский Следопыт» №8 2009.

Праздничное застолье удачно для меня заходило в тупик. Так случается всегда, когда в одном месте собирается достаточное число солидных и умеющих себя контролировать людей. Их ещё называют рассудительными, здравомыслящими, правильными… У них хватает имён.

Маленькая комната в квартире кажется ещё меньше от обилия аппаратуры и мебели. На окнах шторы вульгарного сиреневого цвета. Посередине праздничный стол. На нём остатки блюд, выглядящих уже не так заманчиво и эстетично, как в начале. Сохнущие цыплячьи кости на салфетках, винные пятна на скатерти, зелёная горошинка в одной из рюмок, и полупьяные разговоры, ключевая задача которых, ещё раз продемонстрировать себя во всей красоте.

За столом три семейные пары, плюс девушка лет двадцати семи, приглашенная на этот праздник видимо, как и я, для массовки. Я хорошо знаю хозяев, они неудачников не жалуют. А я для них неудачник, ведь они прекрасно осведомлены, что мой годовой доход в десятки раз уступает их семейному бюджету. Других критериев нет. И то, что я здесь, для меня сюрприз. Но он не в том, что меня пригласили, а в том, что я пришёл.

В свои тридцать два я уже сложившийся одиночка и затворник. Посещение юбилеев, годовщин, свадеб и прочих празднеств не входит в список любимых мною дел. Но вот здесь я всё же очутился. Зачем? Возможно, я должен рассказать, чтобы они знали. И я пришёл сюда, и терпеливо выжидаю, когда подвернётся подходящий случай, чтобы заговорить. Будут ли они слушать? Я надеюсь.

Приглашённая девушка весь вечер скромно молчит. Виновник торжества уже пару раз подмигивал мне, незаметно кивая в её сторону. Но я пришёл сюда не за этим. Тем более что женская скромность зачастую оказывается полной липой, или, что ещё хуже, мёртвой тенью которую отбрасывает глупость. Я вслушиваюсь. Рано или поздно их разговор приблизится на опасное расстояние к тому, о чём я хочу рассказать, и тогда я…

Жена виновника рассказывает о платном посещении врача, сам виновник о какой-то поломке в своей машине. Что-то там со стартером. Всё те же уловки, всё те же намёки на состоятельность. Но рано или поздно…

Мы выпиваем ещё по одной. Вновь за именинника. Пожеланий уже нет, все они были высказаны ещё в первой половине застолья, поэтому мы просто чокаемся и пьём. Все кривятся и спешат закусить. Я запиваю. Уже тысячу раз я слышал, что запивать вредно, но я запиваю. Если бы я менялся каждый раз, когда мне говорили, что я делаю что-то не так, я возможно бы и стал правильным и здравомыслящим, но я не хочу. Я не хочу быть не собой.

Разговоры плавно переходят от одной темы к другой, и я терпеливо жду.

…вся комната была охвачена огнём — выхватываю я конец фразы. Это жена виновника. Она рассказывает о своём недавнем сне. Я напрягаюсь — Ты не знаешь, к чему снится пожар? — спрашивает она у подруги сидящей рядом.

— Нет — отвечает та, но я готов ответить. Я чуть наклоняюсь вперёд, чувствую, как потеют мои ладони, но хватаю волю в охапку и небрежно бросаю.